Сьюзен Филлипс - Только представьте… Страница 30

— Заверяю, майор Кейн, я здесь не для того, чтобы ловить мужа. Вы чересчур высокого мнения о себе.

— Вы так считаете?

Он шагнул ближе. Нога задела ее юбку.

Кит хотелось отступить, но она держалась. Он настоящий хищник и, как все хищники, наслаждается слабостью жертвы. Даже самое малое отступление обернется его победой, поэтому она не выкажет страха. В то же время от его близости кружилась голова, и в этом ощущении, как ни странно, не было ничего неприятного. Скорее наоборот…

— Скажете, таинственная леди, что еще может привести порядочную молодую женщину в дом одинокого мужчины? — насмешливо поинтересовался он, пожирая ее взглядом. В серых глазах светилось такое лукавство, что кровь побежала быстрее по жилам Кит. — Или дама не такая порядочная, какой хочет казаться?

Кит надменно вздернула подбородок:

— Не судите о других по себе!

Если бы она знала, как волнует его ее молчаливый вызов! Впервые за много лет его бросало то в жар, то в холод. И мучило то, что он никак не мог разглядеть цвет ее глаз. Синий? Черный?

Все в этой женщине зачаровывало и манило. Она не жеманная кокетка и не оранжерейная орхидея. Скорее уж напоминает дикую розу, выросшую без присмотра и заботы в чаще леса, — дикую розу с острыми шипами, готовыми отведать крови каждого мужчины, который посмеет ее коснуться.

Какая-то неукрощенная часть его души отозвалась на ощущение свободы буйного духа, которое он почуял в этой женщине. Каково это — пробраться сквозь заросли, преодолеть уколы бесчисленных шипов и сорвать розу?

Еще прежде, чем он шевельнулся, Кит поняла, что сейчас произойдет. Она хотела увернуться, сбежать, но ноги не слушались. Глядя в это лицо с точеными чертами, она пыталась твердить себе, что этот человек — ее злейший враг. Он захватил все, что ей дорого: дом, плантацию, деньги; в его руках ее будущее и свобода.

Но животный инстинкт оказался сильнее: грохот сердца в ушах заглушал голос разума.

Кейн медленно поднял изуродованную шрамом руку и дотронулся до ее шеи. Прикосновение оказалось на удивление легким и безумно возбуждающим. Кит понимала, что должна отстраниться, что этого требуют приличия, но на этот раз подвела воля.

Палец скользнул по ее подбородку, зацепил край сетчатой вуали, нырнул во впадинку за ухом, погладил шелковистую кожу, посылая сладостную дрожь по телу Кит.

Тот же палец задел изящную раковинку ее уха, откинул тонкие вьющиеся прядки, порхавшие вокруг маленькой гагатовой сережки. Спокойное дыхание колебало нижний край вуали. Кит попыталась отодвинуться, но поняла, что не может. И тут он наклонил голову.

Поцелуй был нежным, бережным, ничем не напоминавшим атаку вечно влажных, толстых, омерзительных губ приятеля и партнера Гамильтона Вудуарда. Руки Кит сами собой поднялись, легли на его плечи.4. Она утонула в набегающих волнах ощущений, и наслаждение от объятий слилось с блаженством поцелуя.

Его губы приоткрылись и провели по ее, еще сомкнутым. Сильные руки обхватили ее талию. И без того ничтожное пространство между ними исчезло.

Кит едва не потеряла остатки разума, когда его тело прижалось к ее груди, а бедра уперлись в плоский живот. Влажный кончик его языка неспешно скользнул между ее губами. Но эта шокирующая ласка лишь еще больше воспламенила ее, словно лесным пожаром растеклась по каждой частичке тела. Ее тела. И его тоже.

Они стали единым целым. Кейн больше не имел имени. Для нее он был квинтэссенцией всех мужчин, свирепых и требовательных завоевателей. Что же до Кейна… таинственная, скрытая под вуалью особа в его объятиях оказалась всем, чем должна была стать для него женщина… но так и не стала.

Он терял терпение. Язык пробирался все глубже, завладевая сладостной пещерой рта.

Непривычное вторжение немного отрезвило Кит. Что-то не так…

Он коснулся ее груди, и реальность ледяной водой окатила ее. Сдавленно простонав, она отскочила.

Кейн, потрясенный куда сильнее, чем готов был признать, тяжело дышал. Получилось, что он наткнулся на шипы куда скорее, чем ожидалось.

Она стояла перед ним: грудь вздымается, кулаки судорожно сжаты. С уверенностью в том, что остальные черты лица не произведут того впечатления, какое произвели губы, и его ждет жестокое разочарование, Кейн протянул руку и рванул вверх вуаль.

И не сразу узнал, кто перед ним. Возможно, потому, что взгляд его слишком медленно скользил по гладкому высокому лбу, густым темным разлетам бровей, веерам ресниц, обрамлявшим огромные фиалковые глаза, маленькому решительному подбородку. И все это вместе с алой розой рта, из которого он пил так самозабвенно, говорило о живой, необычной красоте.

Только сейчас он почувствовал нечто вроде неловкости… назойливое ощущение чего-то знакомого и не слишком приятного, но до поры скрытого в самых отдаленных уголках памяти. Он увидел, как ноздри маленького прямого носа дрожат, словно крылышки колибри. Она поджала губы и вскинула голову. Именно по этому жесту он и узнал ее.

Кит заметила, как на светло-серую радужку наплывает черная кайма, но была слишком потрясена происходившим между ними, чтобы отступить. Что с ней творится? Этот человек причинил ей столько зла! Как она могла забыть про это?

Ее вдруг затошнило от гнева, ужаса и стыда.

Из коридора донесся странный шум: россыпь звонких щелчков, словно кто-то просыпал на пол сухие кукурузные зерна. Комок черно-белого меха вкатился в комнату и бросился к Кит. Мерлин!

Пес наклонил голову, словно изучая незнакомку, но узнал ее куда быстрее, чем хозяин. Приветственно залаяв, он встал на задние лапы, будто пытаясь обнять старую подружку.

Кит упала на колени и, не обращая внимания на грязные пятна от лап, схватила Мерлина и позволила облизать свое лицо. Шляпка упала на ковер, тщательно уложенные волосы растрепались, но ей было все равно.

Однако голос Кейна вторгся в реальность, словно полярный ветер в долину.

— Вижу, даже в пансионе не сумели сделать из тебя леди. Ты по-прежнему то же своевольное отродье, каким была три года назад.

Кит пренебрежительно фыркнула и выпалила первое, что пришло в голову:

— Злишься, потому что собака оказалась умнее тебя?

Глава 8

Вскоре после того, как Кейн вышел из гостиной, Кит услышала знакомый голос:

— Люси, ты опять впустила в дом этого пса?

— Он проскользнул мимо меня, миз Софрония.

— Ну, мимо меня не проскользнет!

Раздались быстрые деловитые шаги, и Кит, невольно улыбнувшись, прижала Мерлина к себе.

— Я не дам тебя ей в обиду, — пообещала она. Софрония почти ворвалась в комнату, но при виде девушки внезапно замерла.

— О, простите! Люси не сказала, что у нас гостья.