Барбара Картленд - Райский остров Страница 30

— Я хочу говорить с вами, Роксана.

— О чем? — спросила она чуть охрипшим от волнения голосом.

— О вашей просьбе остаться на Бали прежде всего.

Он явно пытался запугать ее, но так как девушка предвидела, что губернатор именно об этом скорее всего заведет речь, она ничуть не испугалась и не поддалась на его провокацию.

— Граф Ван Хаан, приехавший к вам из Голландии, полагает, что моя работа требует моего пребывания здесь, — сказала она тихим голосом, стараясь не глядеть на него.

— Оставаться вам или нет на острове, решать будет не граф, который, как я понимаю, недолго здесь задержится, а я, — заявил губернатор.

— Тогда я только могу умолять ваше превосходительство быть великодушным ко мне, — смиренно произнесла Роксана.

— Как вам хорошо известно, я готов быть великодушным, но, подобно всем другим людям, отнюдь не бескорыстно.

На некоторое время в комнате повисла тишина, затем Роксана сказала:

— Я уже говорила вам, что у меня нет ни желания работать в вашей конторе, ни времени на это, если я собираюсь продолжать свои занятия резьбой.

— Я предвидел ваш ответ, поэтому у меня есть к вам другое предложение.

Несмотря на то, что это были, казалось, самые обычные слова, в его устах они прозвучали зловеще. Роксана ждала, понимая, что он намерен прямо высказать сейчас свои предложения, и вся внутренне сжалась от дурного предчувствия, так как не сомневалась в том, что это будут за предложения.

— Это совершенно недопустимо, что вы живете здесь одна, всего лишь с одной служанкой, — начал губернатор после продолжительной паузы. — Я уже говорил вам это раньше, но вы не хотели меня слушать. Теперь мой первый советник сообщил мне, что он принял по этому поводу решение и кое-что уже сделал на этот счет.

— Поскольку я подданная английской короны, я не вижу, с какой стати то, что я делаю, касается ваших советников или кого бы то ни было еще! — твердо заявила Роксана.

— Это касается меня, — медленно произнес губернатор.

Она быстро взглянула на него, всего на одну секунду задержав на нем взгляд, затем опять отвернулась. Еще до того, как он заговорил, она уже знала, что, какое бы решение он ни принял и что бы ей ни предложил, это все будет связано с его личными чувствами к ней, которые он не собирался скрывать.

— Я полагаю, что недостойно вашему положению жить в этой жалкой хижине.

— Она была достаточно хороша для моих дяди и тети, когда они приехали жить в эту страну, — возразила Роксана.

— Питер Хелдерик был миссионером, — презрительным тоном произнес губернатор. — Вы же, Роксана, совсем другая.

— И все же я сама могу решить, где мне жить, а я очень счастлива в этом доме.

— И все-таки я хочу предложить вам переехать в прекрасный дом, — сказал губернатор. — В настоящий момент в нем никто не живет, так как один из моих чиновников, который занимал его прежде, вернулся навсегда в Голландию.

Роксана молчала. Она подумала, что, кажется, знает, о ком говорил в настоящий момент губернатор.

— Это и вправду чудесный дом, — продолжал губернатор, — настоящий европейский дом с удобствами, которых вы лишены, живя в такой лачуге, как эта.

Он помолчал и затем добавил:

— К тому же он входит в ансамбль домов губернаторской резиденции.

В его голосе послышались нотки, которые было невозможно не понять или не заметить.

И в тот же момент, почувствовав настоятельную потребность выказать ему свое открытое неповиновение и возмущение, Роксана поднялась с табурета и встала прямо перед ним, глядя на него в упор сверкавшими от негодования глазами.

— Это так важно? — спросила она, выпрямляясь во весь свой небольшой рост и воинственно выдвигая вперед подбородок.

— Для меня без сомнения, — ответил он.

— Боюсь, мне непонятна ваша настойчивость, ваше превосходительство. Я ведь уже сказала вам, что у меня нет времени, чтобы работать на вас.

— Вы прекрасно понимаете, что я пытаюсь сказать вам, — отвечал он, не скрывая больше своих намерений. — Я хочу вас, Роксана, и, видит бог, я намерен добиться своего.

Она даже не моргнула, хотя чувствовала себя так, словно лицом к лицу столкнулась с диким разъяренным животным.

— У вашего превосходительства есть жена, — холодно и довольно спокойно сказала девушка. — И поскольку вы не можете предложить мне выйти за вас замуж, я просто не могу поверить, что вы можете оскорбить меня, предлагая мне что-либо еще.

— Я дам вам все, что только вы пожелаете, — заявил губернатор. — Не только дом, но деньги, драгоценности. Вам стоит только попросить, и у вас все будет.

— Неужели вы действительно думали, что я могу унизиться до такой степени, что соглашусь на ваше гнусное предложение? — с негодованием спросила Роксана.

— А разве у вас есть какой-то иной выход? Вы собираетесь и дальше жить как крестьянка, презираемая и отвергнутая цивилизованными людьми?

— А вы предполагаете, что эти цивилизованные люди сразу же примут меня с распростертыми объятиями как вашу… любовницу?

— Тогда вам не будет нужен никто, кроме меня! — резко возразил губернатор.

— Вы, должно быть, сошли с ума, если полагаете, что я когда-нибудь хотела быть с вами или что вы можете хоть что-то значить в моей жизни! — выпалила Роксана. — И поскольку я теперь могу судить, что и ваше предложение мне, и тот тон и манера, с которой вы позволяете себе разговаривать со мной, носят совершенно недопустимый, оскорбительный характер, я прошу вас покинуть мой дом!

Губернатор издал звук, который можно было бы принять за вой разъяренного, раненого животного.

— Не советую вам так со мной обращаться. Если вы не пожелаете сделать то, что я хочу, по доброй воле, я буду вынужден принять другие меры. Вы все равно будете моей!

— Вы осмеливаетесь угрожать мне! — воскликнула Роксана с возмущением. — Таким образом вы от меня ничего не добьетесь.

— Ради бога, ну зачем нам ссориться? Я не хочу действовать силой! — продолжал губернатор. — Я предлагаю вам все, о чем любая другая женщина могла бы только мечтать! Разве это угроза?

— Вы не предлагаете мне ничего, что я ценю в жизни, — презрительно ответила Роксана. — Если вы хотите мне добра, оставьте меня в покое!

— Мне стоит сказать лишь слово, и вас навсегда прогонят с этого острова! Не забывайте об этом, моя красавица!

— Ну тогда, по крайней мере, мне не придется выслушивать ваши грязные оскорбления!

Она прямо посмотрела на него и увидела растущую ярость в его глазах. Внезапно ей стало страшно.

— Вы не смеете так разговаривать со мной! — гневно заявил губернатор, повышая голос.