Елена Арсеньева - Разбитое сердце Матильды Кшесинской Страница 30

Множество раз нежно целуем, Сергей и любящая тебя тетушка».

Ники снова вздохнул, вложил письмо между страниц дневника и затолкал тетрадку поглубже.

Нет, лучше о прошлом не вспоминать, до сих пор больно!

Надо думать о настоящем. Настоящее – это Маля. Хотя нет, Маля – это уже тоже прошлое. Потому что он завтра уезжает!

23 октября 1890 года Ники выехал из Гатчины со своим братом, великим князем Георгием Александровичем, в Афины. Среди прочих сопровождал его и Евгений Волков.

Вот что Ники имел в виду, говоря: «Я вернусь!» А Маля узнала о его отъезде, лишь когда он был уже далеко.

Она рыдала, думая, что забыта и брошена, однако она не знала, что Ники непрестанно думал о ней, и только чувство долга удерживало его от того, чтобы разругаться с отцом и не ехать в это дурацкое путешествие.

Так уж повелось, что все русские цесаревичи, начиная от Павла I и до Александра III, завершив курс наук, отправлялись в путешествие по России и Европе. Однако Николаю устроили грандиозное морское и сухопутное турне и по тем землям, где прежде не ступала нога ни одного наследника российского престола.

Как раз в это время было решено основать Великую Сибирскую железную дорогу, поэтому Ники предстояло лично присутствовать при начале ее строительства во Владивостоке и свезти первую тачку грунта для насыпи железнодорожного пути. Кроме этого, он был должен установить личные отношения с царствующими особами государств по маршруту путешествия.

Цесаревича сопровождали руководитель всего турне генерал-майор свиты князь Барятинский (бывший гувернер наследника), а также флигель-адьютант князь Оболенский из лейб-гвардии Конного полка, князь Кочубей, представлявший Кавалергардский Его Высочества полк, и небезызвестный Евгений Волков – от лейб-гвардии Гусарского Его Высочества полка. Для создания книги о путешествии был прикомандирован чиновник Министерства внутренних дел князь Эспер Эсперович Ухтомский.

Первым пунктом на пути числилась Вена, затем – Триест, где наследника ждали три русских корабля (фрегаты «Память Азова», «Владимир Мономах» и канонерская лодка «Запорожец»), а также брат, восемнадцатилетний мичман великий князь Георгий Александрович, который должен был следовать с Ники дальше. Кроме того, в Афинах к ним присоединился кузен, принц греческий Георгий, так что на борту оказалось два Джорджи, русский и греческий, что немало веселило всех, ибо происходила постоянная путаница.

Однако с Георгием Александровичем почти немедля случилась изрядная конфузия. В Египте он затеял роман с какой-то итальянкой из посольства и пригласил ее покататься на рейде на быстроходном катере. На беду, погода в тот вечер весьма испортилась, начался ветер, грянул дождь. Джорджи Русский страшно простудился и был вынужден прервать путешествие.

На корабле остался только Джорджи Греческий, большой оригинал, обладатель самых экстравагантных пристрастий. Первым делом он заявил Ники, что намерен сделать себе настоящую японскую татуировку и переспать с настоящей японской гейшей. Ники тоже загорелся, только он еще не знал, отважится ли и на то, и на другое. Впрочем, до прибытия в Японию оставалось много времени: предстояло посетить множество городов Индии и Китая, Цейлон, Сингапур и остров Ява.

И вот, наконец, 15 апреля 1891 года шесть судов русского флота подошли к Нагасаки.

Сначала корабли долго двигались по тенистому коридору между рядами высоких гор, покрытых лесом необычайно яркого, изумрудного цвета. Бриз сменился безветрием, напоенным ароматом зелени и цветов. Неумолчно неправдоподобно громко трещали цикады. А вокруг корабля сновали сотни крохотных лодочек-джонок под белыми парусами. Такие джонки путешественники уже видели в Китае, видели и маленьких желтолицых людей с длинными, как у женщин, жесткими черными волосами, заплетенными в косы. Япония во многом напоминала Китай и все же сильно отличалась от него.

Наконец открылся порт с массой кораблей, среди которых на первый взгляд было непросто найти место для якорной стоянки. Однако лоцманский корабль отвел эскадру в относительно свободное место, охранявшееся несколькими военными судами. Было очень забавно наблюдать, как вокруг этих кораблей сновали джонки, не осмеливаясь приблизиться. Прочие же корабли они натурально брали на абордаж.

–  Торговцы, – усмехнулся Джорджи. – Что там только не продают, я думаю! Сувениров можно набрать на целый гарем. Впрочем, на кораблях ломят втридорога, – добавил он с озабоченным видом, – лучше покупать на уличных лотках, а то в кошельках живо ничего не останется.

Ники невольно прыснул. Захохотал и Джорджи. В самом деле, смешно: два наследника престола рассуждают об экономии карманных денег!

Считалось, что русский цесаревич будет находиться в Нагасаки инкогнито. Разумеется, для всех чиновников это инкогнито являлось секретом Полишинеля, однако для всех прочих Николай оставался всего лишь одним из многих европейцев. В Нагасаки жило немало русских: Инасамуру, или Инасу, пригород Нагасаки, вообще называли «русской деревней», в 1870-е годы там некоторое время проживали около шестисот моряков с потерпевшего крушение фрегата «Аскольд». Именно тогда здесь возникли русско-японские семьи, а также русское кладбище. Поэтому местное население доброжелательно относилось к русским, а местные торговцы радовались. Имелось даже питейное заведение под ностальгическим названием «Кабак Кронштадт».

Видеть русских на чужбине было, конечно, очень приятно, но экзотика влекла куда больше! Наконец Ники и Джорджи решили осуществить свои намерения относительно гейш и татуировок.

Но только наследники заикнулись о своих желаниях, здешние русские принялись отговаривать, уверяя, что в Японии татуировки делают только якудза, разбойники, ну, еще преступников ими клеймят.

Ники заколебался, но Джорджи был неумолим:

–  Надеюсь, Джордж и Альберт, наши английские родственники, тебе не кажутся разбойниками или преступниками? А между тем они сделали себе татуировки, когда были с визитом в Иокогаме!

Отставать от английских принцев Ники очень не хотелось. Тем более что, по слухам, Альберт, вернее, Эдуард-Альберт, собирался посвататься к Аликс. Конечно, Ники понимал, что Аликс для него, скорее всего, потеряна, но все же уступать англичанам он не желал даже в самой малой малости.

Результатом этого решения было появление на «Азове» трех господ в длинных кимоно, разукрашенных иероглифами. При виде их смешливый Джорджи не смог сдержать фырканья: волосы у визитеров были длинные, заплетенные в косы, но на затылках набекрень сидели модные английские шляпы-канотье. Все японцы носили не канотье, так котелки, что в сочетании с кимоно и узкоглазыми лицами смотрелось прекомично. Визитеры представились как три самых известных татуировщика в Нагасаки и в доказательство предъявили папки с эскизами, коробки с красками, карандаши и связанные в пучок тоненькие иглы с блестящими острыми кончиками.