Кэтрин Куксон - Кэти Малхолланд том 2 Страница 30

На кухне сидел еще один полисмен. Он сидел за столом напротив Бетти, которая в отчаянии колотила кулаком по краю стола, уже в сотый раз повторяя:

— Если б только я не пошла за экипажем!

— Однако вы пошли за ним, — бесцветным тоном отозвался полисмен. — Дело уже сделано, и я бы на вашем месте забыл об этом и перестал сокрушаться.

— Конечно, вам легко так говорить, потому что на вашей совести нет вины. А вы подумайте, каково мне! Я ведь пошла и вызвала для нее экипаж!

— Но вы ведь сами только что сказали, что, если б вы не вызвали экипаж, она бы сама пошла за ним.

— У нее бы никогда не хватило сил добраться пешком до конюшен. И я должна была это знать.

— Однако у нее хватило сил добраться до Гринволл-Мэнора — правда, не пешком, а в экипаже. И не только добраться, — заметил полисмен. — Знаете, мне за мою практику встречалось много необычных дел, но это дело побило все рекорды. С чего ей вдруг взбрело в голову стрелять в собственного брата? Она не виделась с ним четырнадцать с лишним лет — и вдруг ни с того ни с сего вскочила с постели, села в экипаж и поехала его убивать. Я, честно говоря, не вижу в этом никакого смысла. — Полисмен задумчиво покачал головой. — Когда я вошел к ним в дом, — продолжал он, — она как ни в чем не бывало сидела в гостиной, а у ее ног в луже крови валялся ее брат. Его жена, дворецкий и садовник стояли в дверях, как три мраморные статуи. Не думаю, что до моего прихода у кого-то из них хватило храбрости подойти к нему и проверить, жив ли он. А он выглядел просто ужасно — правая половина лица превратилась в сплошное кровавое месиво, а от левой руки остался какой-то обрубок. Она, должно быть, всадила в него целую обойму пуль. Знаете, их кухарка рассказала мне одну очень интересную вещь, пока мы ждали полицейскую карету. Она видела, как эта женщина вошла в дом, и очень удивилась, потому что она не бывала у них уже больше четырнадцати лет, а когда приезжала в последний раз, они с братом орали друг на друга, как два психа. Кухарка говорит, она видела, как эта женщина остановилась в зале и что-то сказала дворецкому, потом быстро прошла в оружейную комнату. Когда она вышла оттуда, одна ее рука была спрятана под пальто. Дворецкий все так же стоял в зале, но даже не подумал остановить ее, когда она прошла мимо него и вошла в гостиную, — а он не мог не заметить, что она прячет что-то за пазухой. В самом деле, странно. А еще кухарка сказала, что не только дворецкий и она видели эту женщину. Хозяйка как раз спускалась по лестнице, когда та шла из оружейной комнаты в гостиную. И что же вы думаете? Вместо того чтобы остановить ее и проверить, что она прячет за пазухой, хозяйка так и осталась стоять на середине лестницы. А потом кухарка услышала выстрелы. Она не слышала ни криков, ни брани — только выстрелы, несколько выстрелов подряд. По-видимому, миссис Нобль даже не дала брату времени открыть рот.

Бетти сидела, опершись локтями о стол и подперев ладонями свой двойной подбородок, и с любопытством слушала рассказ полисмена. Когда он закончил говорить, она заметила:

— Но ведь они могли отобрать у нее пистолет, не так ли? Они должны были отобрать у нее пистолет. Разве они не поняли, зачем она ходила в оружейную комнату? Ведь они должны были это понять — вы так не считаете? По крайней мере, дворецкий обязательно должен был понять. Тогда почему он не отобрал у нее пистолет?

Полисмен пожал плечами.

— Я думаю, даже если б они отобрали у нее пистолет, мало бы что изменилось, — спокойно сказал он. — Она приехала туда с явным намерением убить брата, и она бы все равно это сделала. Не зря ведь у нее за поясом был длинный кухонный нож, который она наверняка взяла с собой из дому. Этот нож был острым, как бритва, — она, по-видимому, готовилась к этой поездке заранее и не забыла его наточить. О, она прекрасно знала, что делает!

Да, Тереза знала, что делает, и была рада, что сделала это. А сейчас она лежала в постели, устремив прощальный взгляд на женщину, которую она любила всю свою жизнь. Любовь обладает громадной силой. Она способна толкнуть человека на подвиг — и может заставить его убить ближнего не моргнув глазом. Любовь вселила силу в слабое, больное тело Терезы, и она смогла встать с постели и поехать в Гринволл-Мэнор. Любовь заставила Терезу забыть о кровных узах и, не задумываясь, выпустить целую обойму пуль в собственного брата. Но она сделала это, чтобы спасти любимую женщину — и чтобы спасти мужчину, которого любила эта женщина. Умирая, Тереза знала, что ее жизнь прошла не зря.

Глава 8

Бернард Розье не умер, как того следовало ожидать. У Терезы дрожали руки, и она, целясь в его грудь, вместо этого попала в его правое ухо. Ее второй выстрел пришелся по его левой руке, которую он поднял, чтобы закрыть ею лицо. Пуля прошла таким образом, что на руке уцелели только большой и указательный пальцы. За этим последовало еще несколько выстрелов, которые изуродовали правую половину его лица. В газетах было написано, что миссис Нобль совершила покушение на брата, пребывая во невменяемом состоянии.

Эндри было очень жаль, что Терезе не удалось осуществить своих намерений, и все же он признавал, что она избавила его самого от необходимости встречаться с Бернардом Розье. Бернарду удалось уцелеть, но он был изуродован на всю жизнь и таким образом наказан за то зло, которое причинил Кэти. Теперь их счеты сравнялись и Эндри мог наконец успокоиться. Когда на него было совершено первое нападение, он никак не связал это с Бернардом Розье.

В тот вечер его корабль пришел в порт позднее обычного, и, когда он сошел на сушу, было уже совсем темно. С чемоданом в руках он прошел вдоль мола и направился к воротам, когда вдруг из-за фургона с углем выскочили две темные фигуры и набросились на него. Когда жгучая боль пронзила его левое плечо, по которому его ударили чем-то тяжелым, он поставил на землю чемодан и, развернувшись, занес кулак и с размаху ударил невидимого противника. Его удар попал в цель, он принялся колотить кулаками по лицу и груди мужчины и бил до тех пор, пока не почувствовал нестерпимую боль в затылке. Ослепленный болью, Эндри упал и растянулся на животе. Однако он не лишился чувств и через несколько секунд уже смог встать на колени, а потом подняться на ноги. Но к этому времени бандиты уже успели скрыться. Силясь побороть головокружение, он взял свой чемодан и вернулся на корабль, где занялся своими ссадинами и синяками. Приведя себя в более или менее приличный вид, он отправился домой, предварительно уведомив портовую полицию о том, что на него было совершено нападение, по всей видимости, с целью ограбления, однако грабителям не удалось добраться до его бумажника, и они ушли с пустыми руками.