Кимберли Логан - Соблазненная грехом Страница 31

Несмотря на беспрестанные уговоры позволить ей остаться в Лондоне, лорд Олбрайт был непреклонен. Его занимало исключительно то, как побыстрее услать Эйми из места, таящего опасность. Больше он не мог думать ни о чем другом.

– Дорогая, это для твоего же блага, – сказал он дочери, целуя ее на прощание и усаживая в карету. – Я был беспомощен, когда на Мору и Джиллиан посыпались угрозы, вызванные интригами вокруг смерти твоей матери. Но теперь я не останусь в стороне, позволяя втянуть тебя во все это. Ты поезжай и постарайся отнестись к поездке как к отдыху. Обещаю, ты сможешь вернуться сразу, как только нам с Толливером удастся взять этого негодяя под арест.

«Но кто знает, как долго они будут разыскивать его», – уныло подумала Эйми. Хотя основным подозреваемым был Бедфорд, предстояло проработать и исключить десятки остальных версий, чтобы докопаться до истины. Со всей тщательностью будут следить за прислугой в доме Моры. Не стоило исключать причастность любого из них. Возможно, подслушав разговор Эйми и Стоунхерста, человек проболтался кому-то еще. Даже пасынок Теодосии, герцог Мейтленд, не избежит тщательного допроса. Маркиз однозначно дал понять, что не исключает никого из списка подозреваемых, пока не будет пойман истинный преступник. Отсюда следовало, что Эйми вплоть до этого момента будет находиться под охраной.

На этом мысли ее прервались. Услышав крик, Эйми выглянула в окно и увидела перед самой каретой тяжелые металлические ворота, окруженные высокими каменными стенами. Мужчина, скакавший рядом, осадил кони, спустился и открыл ворота. Вот они и добрались до места. Стоунклифф.

Карета въехала через ворота.

Дальше дорога запетляла между густыми зарослями деревьев и, выйдя на отлогий берег моря, постепенно привела их к замку.

Это было грозного вида огромное строение, словно нависшее над мысом. Суровый вид его отлично гармонировал с угрюмым пейзажем.

Эйми внутренне содрогнулась. Мрачное небо над головой, бьющиеся об утесы волны… Картина унылая и безотрадная. А замок – средневековая громадина, навсегда захлопывающая двери за вошедшим.

И это будет ее убежищем на ближайшее время? О Боже! С таким же успехом ее можно было отправить на край света!

Карета остановилась во внутреннем дворе. Со стороны конюшни пара слуг уже спешили им навстречу. Один схватил лошадей за поводья, другой же, выказывая уважение, открывал дверцу кареты.

Выбравшись из экипажа, Стоунхерст подал руку сначала Теодосии, затем – Эйми. От нее не ускользнуло, что, помогая ей выйти, Ройс старался отводить взгляд в сторону. Что заставило его так себя вести? Он тоже чувствовал неловкость? Напряжение? Тоже был взволнован не меньше ее? Если и так, то виконт не показал и виду, выпустив руку Эйми, как только гостья ступила на мощеную камнем землю.

Подобная холодность задела Эйми. Почему ей самой стоит огромных усилий скрывать свои чувства, тогда как ему это дается с такой легкостью?

– Добро пожаловать в Стоунклифф, ваша светлость, леди Эйми, – произнес лорд с вежливой улыбкой. Он указал на долговязого мужчину в очках, вышедшего из дома при виде подъехавшей кареты и теперь стоявшего рядом в ожидании указаний: – Это дворецкий, Уитсон. Он покажет вам комнаты и поможет разместиться.

Отчужденный тон виконта вызвал у Эйми волну гнева. Задрав подбородок, она с вызовом спросила:

– А где же будете вы, милорд?

– Мне очень не хотелось бы покидать вас сразу по прибытии, но, боюсь, я вынужден это сделать, – ответил Ройс. – Слишком много дел требуют моего личного участия после длительного отсутствия. Но в случае любой необходимости Уитсон в вашем распоряжении. А мы увидимся позже – за ужином. – Поспешно откланявшись, он добавил: – С вашего позволения. – С этими словами лорд Стоунхерст развернулся и зашагал в сторону конюшен, оставив Эйми кипеть от злости.

Да уж, конечно, срочные дела! Он попросту не желал дольше находиться в ее компании. И уж если бы Эйми была честна сама с собой, ей бы следовало признать, что ход мысли виконта более чем логичен. Он хотел держаться от нее, от Эйми, подальше. Ну что ж, может, это и к лучшему.

Оставив в прошлом минутный приступ гнева, Эйми повернулась к Теодосии. Старушка, вскинув брови, задумчиво наблюдала за ней. Но прежде чем пожилая дама промолвила хоть слово, Уитсон позвал их в дом:

– Ваша светлость, миледи, следуйте, пожалуйста, за мной.

Пробравшись сквозь суетливо снующих туда-сюда лакеев, разгружавших багаж, дворецкий вошел в дом.

К своему великому разочарованию, оказавшись внутри, Эйми обнаружила то же уныние красок в интерьере, что до этого наблюдала снаружи. Пол был выложен каменными плитами, стены завешаны гобеленами, а крохотные сводчатые окна едва пропускали дневной свет. И хотя соседние комнаты, отведенные Эйми и герцогине, оказались просторными и со вкусом обставленными, спертый воздух и местами лежавшая пыль свидетельствовали о том, что помещения долгое время стояли взаперти.

Было очевидно, что лорд Стоунхерст крайне редко принимал гостей.

Как только чемоданы были доставлены, а Уитсон откланялся, оставив в помощь одну из служанок, утомленная долгой дорогой Теодосия отправилась в свою комнату ненадолго прилечь. Эйми же с четверть часа проворочалась в безуспешных попытках заснуть, но так и не заснула. Не то чтобы она была менее уставшей, чем ее спутница. Все дело было в одолевавших ее мыслях. Каждый раз, закрывая глаза, она не могла избавиться от навязчивого вопроса: не приснится ли ей вновь кошмар, не в этот ли раз ей откроется тайна, с которой она пока что не в силах справиться?

В конце концов Эйми поднялась с кровати и, ополоснув лицо прохладной водой, на цыпочках вышла из своей комнаты. Она решила осмотреть замок виконта.

Не имея четкого представления, куда отправиться, Эйми какое-то время бродила по тускло освещенному лабиринту коридоров и наконец снова вышла во внутренний двор. Конюшня была сосредоточением кипучей жизни: два местных конюха и только что прибывшие всадники Толливера в спешке распрягали лошадей, чтобы успеть поставить их на постой до того, как разразится надвигающаяся гроза.

Не обнаружив Стоунхерста в поле зрения, Эйми задумалась о том, что это за срочные дела заставили его покинуть гостей при первой же возможности. Не в силах подавить любопытство, Эйми пересекла вымощенный камнем двор и прошла в конюшню.

Здесь царил не меньший хаос, чем снаружи, и Эйми на секунду остановилась, чтобы осмотреться и отыскать хозяина. Вдруг до ее слуха донеслось еле слышное сопение. Звук был где-то совсем близко, и это напугало Эйми.

Она резко повернулась и чуть не уткнулась лицом в гнедого мерина, чья морда торчала из стойла.