Стефани Блэйк - Живу тобой одной Страница 31

Глаза Келли так и бегали, стремясь ничего не упустить.

– Никогда в жизни ничего подобного не видела! Настоящий дворец!

Она первая заметила девушку, появившуюся на балконе. Белокурые волосы заплетены в две тугие косы, одета в простую белую юбку и голубой жилет… Она напомнила Келли идеальный манекен, увиденный как-то в витрине магазина роскошной женской одежды в Филадельфии, куда возил ее отец. Келли машинально пригладила растрепавшиеся от ветра волосы.

Девушка улыбнулась. Келли улыбнулась в ответ. Она не доверяла этой аристократической манекенной красоте. Лицо как камея, без всякого выражения. Словно пустая страница в книге жизни.

– А, вот и ты, – окликнул ее Карл. – Спустись и познакомься с нашими гостями.

Девушка начала грациозно спускаться по лестнице, едва касаясь рукой перил, все с той же любезной улыбкой на овальном лице.

– Мы вас так рано не ждали. – Голос ее звучал под стать общему облику. – Что, транспорта оказалось немного?

– Напротив. У моста была жуткая пробка. Но ты же знаешь, я опытный водитель. Наверстал. Спроси у миссис Найт. Келли, позвольте представить вам мою дочь Кристин.

– Очень приятно познакомиться, миссис Найт.

Кристин протянула руку, слегка приподняв ее и изящно выгнув кисть, в точности так, как учила английская гувернантка.

Робость, которую вначале почувствовала Келли при виде дочери Карла Мейджорса, теперь совершенно прошла. Настоящая тепличная орхидея… Увянет при первом же порыве ветра или наступлении холодов.

– Дорогая, вы еще более прекрасны, чем я себе представляла со слов вашего отца. – Келли обеими руками взяла ладонь девушки – так обычно зрелые дамы ведут себя с молоденькими барышнями. – Пожалуйста, прошу вас, называйте меня Келли. Я очень надеюсь, что со временем мы с вами станем добрыми друзьями.

Она взглянула на Хэма. Тот стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу в своих новых блестящих туфлях.

– Вы, вероятно, знакомы с моим пасынком?

Крис, конечно же, слышала разговоры о том, что старый Натаниэль Найт взял в жены осиротевшую дочь Тома Хилла, свою служанку, по возрасту годившуюся ему во внучки.

«Старый дурак», «распутница», «пронырливая сучка» – это были еще не самые крепкие словечки, которыми выражали свое отношение к происшедшему жители округа Саратога. В округе Вашингтон, что за рекой, по этому поводу хранили молчание: на территории, где хозяином считался Натаниэль, хорошо знали, каким он бывает в ярости.

Для Крис встреча с женой Натаниэля Найта явилась полнейшей неожиданностью. Эта хорошенькая миниатюрная женщина с личиком эльфа и приятными манерами никак не вязалась с образом бесцветной, грубой и необразованной шлюхи, который нарисовала себе Крис.

– Мы учились в одной школе, – небрежным тоном ответила Крис. – Но официально нас никогда не знакомили. Как поживаешь, Хэм?

Он откашлялся.

– М-м-м… Спасибо, хорошо. Рад познакомиться.

Карл с усмешкой закурил сигару. Он прекрасно знал, что думала о Келли его дочь, какой себе ее представляла, но ни разу не пытался ее разубедить. Сейчас он не вмешивался, наслаждался моментом.

У Келли есть стиль, а он восхищался и мужчинами, и женщинами, у которых был свой стиль. Эта женщина плывет по бурным потокам жизни, не сбиваясь с намеченного курса. Посмотреть только, как она сжала руку его дочери. Назвала Хэма пасынком… Двумя небрежными штрихами свела на нет общепринятые условности. По возрасту они с Крис почти ровесницы. Несколько лет разницы не в счет. Крис приготовилась играть роль гранд-дамы, хозяйки шикарного особняка перед необразованной, распутной бывшей служанкой. Как быстро переменились роли! Вот стоит его дочь, смущенная и неловкая, словно встретилась лицом к лицу с женой самого губернатора Эла Смита.

Карл усмехнулся и обнял обеих девушек за талию.

– Пойдемте в гостиную, выпьем чего-нибудь прохладительного. Сегодня жарко.

Келли никогда не встречала такой роскоши, как в Уитли. Дом Найтов хранил типичные черты старой колониальной постройки. Особняк Мейджорса – теперь Келли не могла бы назвать его просто домом – являлся отражением вкусов и усилий целой армии декораторов и стоил колоссальных денег. Мебель, ковры, драпировки, картины по стенам, обшитым красным деревом, поражали глаз и воображение. Создавалось впечатление, что все это идет из глубины веков.

Келли показалось, будто огромный бронзовый орел на кирпичном фасаде камина презрительно скалится на нее.

– Он не любит чужих людей? – Келли сделала глоток лимонада, который подала им служанка Анни.

Рядом с Карлом на столике стоял полупустой графин с виски, на который его дочь то и дело бросала неодобрительные взгляды. От Келли это не укрылось.

Все трое с недоумением смотрели на нее.

– О чем вы?

В конце концов, Карл проследил за взглядом Келли и громко расхохотался.

– Вы имеете в виду старого Сэма… Дядюшка Сэмми охраняет эти комнаты и коридоры с самого начала. Его водрузили сюда еще до того, как закончилась внутренняя отделка дома. Нас он тоже не жалует, считает глупыми, никчемными смертными, которые только делают вид, будто они что-то значат. Он убежден, что мы попусту тратим свою жизнь, добывая деньги, приобретая вещи, друзей… и все только для того, чтобы защититься от неминуемой смерти. Мы, по его мнению, ничуть не умнее египетских фараонов, которые в поисках бессмертия строили храмы и гробницы и которых отправляли в воображаемый иной мир вместе с их золотом, едой и даже верными слугами.

Крис снова бросила встревоженный взгляд на стакан отца, в котором оставалось все меньше виски.

– Что-то ты сегодня слишком рано настроился на философский лад, папа.

– А мне нравится слушать рассуждения о жизни и смерти, – заявила Келли. – Наверное, поэтому я так люблю Шекспира.

– Вы читаете Шекспира?!

Фраза вырвалась у Крис нечаянно, без желания оскорбить, и Келли это поняла. Тем не менее явная неловкость девушки доставила ей истинное удовольствие.

– Вас удивляет, что человек, воспитанный в сиротском приюте, умеет читать? – Она смягчила резкость слов легкой улыбкой.

Крис вспыхнула.

– Нет-нет, что вы! Просто я…

Карл пришел дочери на помощь:

– Она не просто читает Шекспира. Иногда мне кажется, что она сама все это сочинила. Помнит все наизусть, вдоль и поперек.

Келли слизнула сладкую каплю лимонада с соломинки.

– Поперек? Об этом я как-то не думала. Надо будет попробовать. – И добавила с озорной улыбкой: – «У мужчин ум подобен мрамору, у женщин воску. Для того чтобы оставить зарубку на мраморе, нужен молоток и резец, в то время как на воске можно легко вылепить все, что угодно».