Будь моей - Линдсей Джоанна Страница 31

Поэтому Александра была чрезвычайно удивлена, заметив, что Василий не попытался на ночь глядя удрать из гостиницы и до утра проспал в своей постели, о чем на следующее утро Александре сообщил Тимофей, едва она вышла из своей комнаты.

Зато, когда девушка присоединилась к своим спутникам у дверей гостиницы, чтобы отправиться дальше, Василия среди них не оказалось.

Лазарь с чрезвычайно смущенным видом сообщил ей, что граф уже уехал.

— Правда? И давно ли?

— Минут десять назад.

Александра не сомневалась, что у Лазаря наготове множество оправданий и объяснений, почему Василий вдруг изменил свои планы, но она не снизошла до того, чтобы их выслушивать. Желая удостовериться, что Лазарь правильно назвал ей время отъезда графа, Александра бросила вопросительный взгляд на Федьку и, получив в ответ утвердительный кивок, молча улыбнулась и направила коня к городским воротам.

Александра приняла решение дать Василию двадцать минут свободы, не более. Если за это время граф не присоединится к ним, она вернется и найдет его, потому что девушка ни на секунду не верила, что он скачет где-то впереди, по уже установившейся привычке опережая своих спутников.

В эту самую минуту Василий стучался в дверь к рыжеволосой, столь безотказно и любезно развлекавшей его, когда он первый раз проезжал через этот городишко. Она сама открыла дверь, но тут же захлопнула ее перед носом графа.

— Убирайся прочь! — услышал он истерический крик из-за толстой двери, так поспешно запертой хозяйкой, — мои уши нравятся мне именно в таком виде!

В первую минуту Василий даже не поверил тому, что услышал, но потом его руки медленно сжались в кулаки, лицо запылало от гнева, а из груди вырвалось низкое рычание.

Он догнал Александру меньше чем через те двадцать минут, на которые она рассчитывала.

Девушка услышала топот копыт и, развернув Гордость Султана, оказалась лицом к лицу со своим , женихом. Они Чуть не столкнулись и оказались чертовски близко друг к другу.

— Именно здесь! — заявил угрожающе граф. — И сейчас, иначе я превращу вашу жизнь в ад!

Он указал на одинокое дерево в четверти версты от них и направил лошадь прямо туда, даже не потрудившись проверить, следует ли она за ним. Видя, в каком он гневе, Александра с минуту размышляла, не стоит ли ей остаться на месте, но девушка очень рассчитывала, что на этом история их помолвки будет окончена, а ведь она так трудилась ради этого. Друзья Александры, как известно, не разделяли ее надежд, и девушке пришлось потребовать, чтобы они отстали от нее и не удалялись от повозок.

Гордость Султана в мгновение ока донес ее до указанного Места. Василий уже спешился и вышагивал под деревом взад и вперед. Он не дал ей возможности спрыгнуть с коня самой, а просто сдернул с седла, потом неожиданно отпустил и снова начал вышагивать туда-сюда.

Никогда еще она не видела его в таком состоянии и даже не подозревала, что этакий хлыщ способен на подобную ярость. А в том, что ярость его была подлинной, не было ни малейшего сомнения.

Насторожившись и приготовившись постоять за себя, Александра немного отошла назад, чтобы подождать и узнать, что он ей скажет. Но, едва она сделала первый шаг, Василий мгновенно настиг ее и навис над ней как скала, а глаза его — «Господи, помоги!» — взмолилась Александра, — глаза его сверкали каким-то внутренним огнем.

— Больше я не намерен терпеть это, — прорычал граф, — хватит с меня угроз, Александра. Я буду спать с любой женщиной, которая мне понравится, и тогда, когда мне этого захочется, а если по вашей милости им придется прятаться от меня, то я уложу в свою постель вас.

Это было совсем не то, что она надеялась услышать, но, тем не менее, еще не самое худшее. Скрестив руки на груди, девушка спокойно возразила:

— Нет, вы этого не сделаете. И пока принадлежите мне, вам придется хранить верность. Не понимаю, зачем вы вынуждаете меня повторять это снова и снова. Что же касается постели, то это произойдет не раньше, чем мы обвенчаемся. Если же вы хотите заполучить своих женщин, вы знаете условия.

— И вы думаете, я буду вам подчиняться? Василий уже кричал и довольно громко. Александра понимала, что ее спокойствие оскорбляет его еще больше, но тем не менее решила вести себя именно так.

— Никто не заставляет вас подчиняться, граф. Просто вы должны отдавать себе отчет, каковы будут последствия вашего отказа. Но вы вполне свободны в своем выборе.

Ее слова вызвали у Василия новый приступ ярости, и он опять принялся расхаживать взад и вперед. В таком состоянии он просто зачаровывал — такой живой, такой непредсказуемый. Александра должна была бы испугаться, но страха она не чувствовала — легкое волнение, и не больше. Так продолжалось до тех пор, пока она вдруг не осознала: весь этот сыр-бор из-за того, что он отправился к той женщине! А ведь граф пошел туда с определенной целью — развлечься в постели, и так оно бы и случилось, если бы Александру не предупредили и она, в свою очередь, не отправила его даме крохотную записочку. Он был виновен, виновен в грязных намерениях! И то, что девушка при этом почувствовала, невозможно описать словами. Внезапно граф спросил:

— А как вы, черт бы вас побрал, узнали об этом? О…

— О Клавдии? — подсказала она имя.

— Да, о Клавдии — или как ее там! То обстоятельство, что Василий даже не помнил имени женщины, должно было бы умиротворить Александру, но на самом деле только еще больше разозлило ее. По-видимому, у этого негодяя было столько баб, что он не мог их всех упомнить. Эта мысль уже приходила ей в голову, но Александре было отвратительно видеть прямые доказательства его распущенности.

Однако Василию не следовало знать, насколько она задета, поэтому девушка лишь равнодушно пожала плечами:

— Вы бы удивились, узнав, сколько информации можно получить, если опустить нужное количество монет в нужные карманы.

— Так вы были у нее? Когда? Вы же не покидали гостиницы! — По-видимому, прошлой ночью его шпионы плохо спали.

— Мне нет нужды заниматься этим самой, — нарочито безразличным тоном ответила Александра. — Я отправила ей записку, и, должно быть, она попала по назначению.

— О, в этом-то я не сомневаюсь, — ответил он насмешливо. — Ваши люди — дотошный народ.

— На моем языке это называется преданностью.

— Вы намекаете на то, что я ею не обладаю? Она натянуто улыбнулась:

— Это вы сами сказали, я не говорила ничего подобного.

Граф весь ощетинился и негодующе заявил:

— Да будет вам известно, что моя преданность безгранична, но я дарую ее лишь немногим избранным.

Александра знала ответ заранее, но хотела услышать подтверждение:

— А я не принадлежу к числу этих немногих избранных?

— Вы сами это сказали, не я, — ответил Василий ее словами, и улыбка его стала отвратительной.

Не в силах дальше сдерживаться, Александра повысила голос:

— Даже если я стану вашей женой?

— Лучше возьмитесь за ум до того, как вы ею станете, — пролаял он.

— Лучше бы это сделать вам, Петровский!

И снова они очутились лицом к лицу: она смотрела на него с яростью, он на нее — мрачно.

Василий заметил, как вздымается ее грудь, и на сей раз его не раздражал неприятный запах.

Страсть — чувство капризное и легко переключается с предмета на предмет. Внезапно Василий почувствовал, что умрет, если не поцелует ее. И Александра вдруг поймала себя на том, что не может отвести глаз от его чувственного рта.

И потом она почувствовала его вкус, пламенный и дикий. На сей раз это было еще лучше, чем сохранилось в ее памяти. Василий стиснул Александру так, что чуть не раздавил, и это объятие тоже было лучше, чем ей запомнилось.

Пальцы девушки вцепились ему в руки, давили их и царапали, но не затем, чтобы оттолкнуть. Василий приподнял ее и прижал к себе, к своему телу, от которого исходил жар, и Александра почувствовала, что тает, расплавляется и все ее существо бездумно тянется к чему-то недосягаемому и непонятному.