Нора Хесс - Заклятые враги Страница 31

— Они по-прежнему охотятся за белыми? — нахмурился Джон.

— Да, и хуже, чем когда-либо. Начиная отсюда, вам придется пересечь территорию всех западных племен. Вожди знают, что большинство наших солдат отозваны на восток, поэтому индейцы смелее нападают на белых.

— Ты уже ездил этой дорогой? — небрежно спросил Джон, стараясь не выдать своей заинтересованности.

— Да, до границы Невада-Орегон. Мое ранчо — в Неваде.

Джон надеялся, что Фостер скажет что-нибудь еще, не желая признаваться в том, что у него нет карты, и поэтому два раза они чуть было не заблудились…

К облегчению Квейда Фостер продолжил:

— Мы проедем Небраску, и первым фортом на нашем пути будет Керни.

Илай сочувственно взглянул на Джона: бедняга, не много же он почерпнет из этих сведений… И угораздило Серену забыть карту!

Джован отодвинул стул.

— Ну, как? Могу я присоединиться к вам? У Джона не было, причин отказывать ему, и он довольно сдержанно произнес:

— Мы уезжаем послезавтра на рассвете. Владелец ранчо откланялся и ушел.

— Не понимаю, почему он мне не понравился? — вслух размышлял Квейд. Илай пожал плечами.

— Так иногда бывает. Мне этот человек тоже не слишком пришелся по душе. Джон допил виски и встал.

— Ладно, пора идти.

Серена проснулась и сразу поняла, что уже поздно. По утрам, обычно, не бывает так шумно, все еще ходят полусонные, а сейчас такое впечатление, что лагерь готовится к ужину. Болтовня женщин, смех и беготня детей… Что это? Неужели из-за нее обоз сегодня так и не тронулся в путь? Девушка почувствовала себя виноватой.

Ее пальцы осторожно нащупали шишку на голове. Ушибленное место еще болело. Джесси сказала, что переломов нигде нет, ребра, правда, отбиты, но целы. Джесси… Эта маленькая, похожая на рыжую собачонку проститутка оказалась одной из самых лучших женщин, которую Серена когда-либо встречала. То, что Джесси — проститутка, не имело большого значения. Еще в ранней юности Серена поняла, что женщина порой попадает в безвыходное положение. Не приходилось ли ей самой работать не покладая рук, чтобы прокормиться? Каждый выбирает свой путь…

Серена задумчиво уставилась в потолок. Джесси совсем не стыдилась того, как она зарабатывала себе на жизнь. Наоборот, очень даже откровенно говорила об этом, пересыпая свой рассказ шутками и подтрунивая над некоторыми клиентами.

Однако, в их общении было несколько напряженных моментов, когда дружеские отношения оказались под угрозой. Джесси как-то упомянула Джона, нахваливая его как искусного любовника и рассказывая о том, что он предпочитает в постели. Серена не выдержала и резко оборвала ее:

— Разве такой грубиян может быть хорошим любовником?

Девушка не смотрела на Джесси, но чувствовала на себе ее испытывающий взгляд и не удивилась, когда та спокойно возразила:

— Я понимаю. Серена, ты росла в окружении хорошо воспитанных южан, которые вели себя безупречно в отношении леди. Но не нужно сравнивать с ними Джона Квейда. Он — житель лесов, капканщик, и даже намного грубее большинства мужчин. Из женщин в его жизни были только проститутки и индианки, которые и не думали учить Квейда деликатному обращению. Джон может не знать язык цветов, но он прекрасно играет на струнах женского тела. И я уверена, что делает это гораздо лучше ваших южных джентльменов.

В душе Серена была полностью согласна с Джесси. Джон Квейд, действительно, знает, как разбудить женское тело и, кроме того, умеет быть нежным…

Серена вспомнила о Джереми и поняла, что он не идет ни в какое сравнение с Джоном. Теперь-то она знала, что принимала за любовь их крепкую дружбу. «Но, — подумала девушка, — сильное физическое влечение тоже не всегда означает любовь. Нет, надо держаться от Квейда подальше. Нужно быть холодной и равнодушной. Я не стану одной из его женщин!»

Фостер Джован прибыл в лагерь где-то после полудня. Пара черных мулов тянула его добротный фургон. Фостер свысока окликнул угловатого фермера, который смазывал колеса своей повозки:

— Где проводник?

Мужчина не спеша закончил работу и равнодушно взглянул на незнакомца, перекатывая во рту табачную жвачку. Потом он сплюнул коричневую жидкость, стараясь попасть в жужжащую возле его мула пчелу, и буркнул:

— Не знаю.

Прошло немало времени, прежде чем Джован наткнулся на Лэндри, болтающего с пышнотелой женщиной. Терпение его было уже на исходе.

— Где, черт побери, Квейд?

Громовой голос Фостера испугал мирно беседующую парочку. Илай гневно взглянул на владельца ранчо.

— Он ушел разведывать окрестности. Я вместо него. Чем могу служить?

— Прежде всего, вы могли бы указать, где расположиться на ночь, — в его голосе слышались нетерпеливые нотки. — Завтра утром мне предстоит ехать впереди обоза.

— Мистер, вы много на себя берете. Для начала Джон поставит тебя в середину. За исключением увеселительного фургона, все повозки каждый день меняются местами.

— Но я уже ездил этой дорогой, — вспыхнув, горячо запротестовал Джован. — И могу сам вести обоз!

Помня, как невзлюбил этого человека Джон, и сам все больше испытывая к нему неприязнь, Илай твердо ответил:

— И Джон может. Тебе придется глотать пыль вместе со всеми. Сердито хлестнув своих мулов, Фостер гордо удалился. Нелл Симпсон улыбнулась и одобрительно посмотрела на Илая.

Солнце стояло уже высоко, и в фургоне было душно. Заглянула Джесси и принесла Серене бульон из оленины. Девушка подкрепила свои силы и почувствовала непреодолимое желание вырваться отсюда на свежий воздух.

Неожиданно для Серены в фургон одна за другой стали заглядывать женщины. Все без исключения были приветливы, расспрашивали о здоровье. Они принесли желе и варенье, а одна даже подарила изящный букетик засушенных цветов.

Девушка вежливо принимала эти неожиданные знаки внимания, но все же держалась немного настороженно. Она хорошо помнила, как переселенки относились к ней раньше, и решила посмотреть, что же будет дальше…

Наконец, поток посетительниц иссяк, и Серена потянулась всем телом, разминая затекшие мышцы. Как скучно и как душно в этом фургоне! Она достала голубое поплиновое платье и, стараясь не задевать ушибленные места, натянула его на себя. У выхода Серена окликнула Илая.

Глаза Лэндри радостно заблестели, когда он увидел девушку на ногах, но в голосе слышалось беспокойство:

— Думаешь, тебе уже можно вставать?

— По, моя голова совсем не болит. А без свежего воздуха я могу потерять сознание.

— Ну, этого мы не допустим, правда? Давай, помогу спуститься, — Илай ласково улыбнулся. — У меня сегодня превосходный ужин: я зажарил самочку тетерева.