Джулия Куинн - Виконт, который любил меня Страница 31

Настолько, чтобы заставить леди забыть, что мужчина, поцеловавший её, ничего не стоящий хам.

Почти…но не совсем.

Глава 8

Как знает любой читатель, регулярно читающий эту колонку, в Лондоне имеются две партии, которые всегда настроены крайне враждебно к друг другу: Амбициозные Мамаши и Закоренелые Холостяки.

У Амбициозных Мамаш имеются дочери, достигшие брачного возраста. Закоренелые Холостяки не хотят выбирать себе жену.

Конфликт между ним должен быть понятен даже для тех, у кого работает половина мозгов, или другими словами, приблизительно половина читателя Вашего автора. Ваш автор не удостоился чести созерцать список гостей далекого загородного дома леди Бриджертон, но информирует дорогого читателя, что его источники указывают на то, что почти каждая приемлемая молодая леди, достигшая брачного возраста, приедет в Кент на следующей неделе. Это не удивляет никого.

Леди Бриджертон никогда не делала тайны из её желания видеть своих сыновей благоприятно женившимися. Это желание сделало её любимцем Амбициозных Мамаш, которые в отчаяние, считают, что братья Бриджертоны представляют собой худший тип Закоренелых Холостяков.

Если довериться книгам пари, то, по крайней мере, для одного из братьев Бриджертонов свадебные колокольчики зазвенят в этом году.

Хотя это и причиняет боль вашему автору, но ему придется согласиться с книгами пари (эти книги все написаны мужчинами, и таким образом безнадежно испорчены) и присоединится к предсказанию.

У леди Бриджертон скоро появиться невестка. Но кто она и за какого из братьев выйдет замуж? -

Ах, дорогой читатель, все еще только предполагают.

Неделю спустя Энтони был в Кенте, в своем личном кабинете, ожидая начала приема в загородном доме матери. Он посмотрел список гостей. Не было никаких сомнений в том, что его мать решила устроить этот прием с одной единственной целью, и это цель была: заставить жениться одного из её сыновей, предпочтительно его. Обри-Холл, наследственное земельное владение Бриджертонов будет заполнен до краев приемлемыми молодыми леди, брачного возраста, одна прекраснее другой, и наверно, еще более пустоголовыми, чем в прошлый раз. Для увеличения численности леди, его мать даже пригласила определенное число молодых джентльменов, но, конечно, все из них были менее богаты, менее красивы и менее знатны, чем её сыновья, и к тому же, лишь немногие из них были холостяками.

Никто, подумал Энтони с сожалением, не узнает всех этих тонкостей и хитростей его матери. Особенно тогда, когда они влияют на благополучие (в её понимании) её детей.

Он не удивился, когда увидел, что приглашение было расширено миссис Шеффилд. Его мать несколько раз последнее время упоминала, как ей понравилась миссис Шеффилд. И он был вынужден несколько раз слушать её теорию: У хороших родителей бывают только хорошие дети, и он не мог, не понимать, что это могло означать.

Он даже почувствовал некоторое удовлетворение, увидев имя Эдвины в гостевом списке. Он стремился к этому и получил это. Он почувствовал небольшое беспокойство, по поводу Кэйт, но оно казалось незначительным по сравнению с трудностью подыскивания другой подходящей невесты.

Которую Энтони не хотел выбирать. Как только Энтони принял решение - в данном случае, жениться - он не видел причин в необходимости промедления из-за ухаживания.

Промедление необходимо было тем, кто еще долго намеревался жить. Энтони умудрялся избегать свадебных колокольчиков, почти десятилетие, но теперь, когда он принял решение жениться и выбрал невесту, не было никакого смысла в этой задержке.

Жениться, завести детей и умереть. Такова жизнь благородного английского дворянина, даже того, чей отец и дядя неожиданно умерли в возрасте тридцати восьми и тридцати четырех лет соответственно.

Становилось ясно, все, что он мог сделать в данном случае - это лишь стараться избегать Кэйт Шеффилд. Также, вероятно, все же стоило принести ей свои извинения.

Это было совсем нелегко, поскольку ему не хотелось унижать перед этой женщиной, но в последнее время еле слышный шепот его совести превратился буквально в рёв, он знал, что, по крайней мере, она заслужила слова: “я сожалею”.

Она, вероятно, заслуживала гораздо большего, но ему не хотелось задумываться над этим. Не стоит и говорить о том, что если он не пойдет и не извиниться перед ней, то союз между ним и Эдвиной будет возможен, только через её труп.

Сейчас было как раз время действовать. И если на свете было бы лишь одно романтическое место, им непременно был бы Обри-Холл. Построенный в начале семнадцатого столетия из желтого теплого камня, он удобно располагался на зеленой лужайке, окруженный шестьюдесятью акрами парка, десять из которых были цветущими садами. Позже летом вырастут розы, а сейчас земля была покрыта коврами из гиацинтов и блестящих тюльпанов, которые его мать заказывала из Голландии. Энтони внимательно посмотрел в окно, где древние вязы величественно росли вокруг дома. Они закрывали дом, и ему нравилось думать, что этот дом являлся частью окружающей его природы и памятником богатству, положению и власти. Он вспомнил несколько водоемов, ручьев, бесчисленное множество холмов, каждый с его собственными воспоминаниями детства.

И его отец.

Энтони закрыл глаза и вздохнул полной грудью. Он любил приезжать в Обри-Холл, но знакомые места и запахи напоминали ему отца настолько ярко, что это было почти болезненно. Даже сейчас, когда прошло двенадцать лет после смерти Эдмунда Бриджертона, Энтони все еще ожидал увидеть его появление из-за угла с криками радости одного из младших Бриджертонов, который ехал на плечах отца.

Эта картина, появившаяся в его воображении, заставила его улыбнуться. Ребенок на плечах отца мог быть и мальчиком, и девочкой; отец не делал различий между своими детьми. Но независимо оттого, кто занимал желанное место на верху мира, их всегда преследовали крики няни, требующей прекратить это безобразие, и утверждавшей, что место ребенка в детской, а не на шее отца.

– Ох, отец, - прошептал Энтони, глядя на портрет Эдмунда Бриджертона, который висел над камином.- Как же мне хотя бы приблизиться к твоим достижениям? Отцу с легкостью удавалось управлять жизнью всего семейства с любовью и смехом, со всем тем, что так часто отсутствовало в жизни обычного аристократа.

Энтони, отвернувшись от портрета отца, подошел к окну и посмотрел, как к дому прибывают различные экипажи. В полдень поток экипажей почти не прерывался, и каждый экипаж нес новую молодую леди, глаза который счастливо сверкали, оттого что именно она получила столь желанное приглашение со стороны леди Бриджертон.