Барбара Картленд - Дезире — значит желание Страница 31

Время тянулось медленно, но, к счастью, разговаривать в поезде было трудно из-за шума и скорости движения, так что сначала герцог, а за ним и Корнелия заснули. Когда же они проснулись, то оказалось, что до Парижа уже недалеко.

С первого мгновения, как только они сошли с поезда на Гар-дю-Нор, Корнелия была очарована всем, что видела и слышала: по-особенному звучали выкрики носильщиков, одетых в синие рабочие халаты; мужчины и женщины выглядели не так, как ее соотечественники, и речь их была более оживленной и громкой… Париж! Она в Париже!

Их ожидала карета из «Ритца» со слугами в ливреях и кучером в цилиндре, и все, кто встречал их, как казалось Корнелии, улыбались и радушно приветствовали их, выказывая теплоту и сердечность, которых не хватало более сдержанным и флегматичным англичанам.

«Ритц», самый знаменитый отель в Париже, был открыт семь лет назад этим гением гостиничного дела, Сезаром Ритцем. Корнелия не могла сдержать восторга, когда вошла в их большую собственную гостиную, окнами выходящую в сад, и увидела элегантную мебель и в ней, и в смежных с нею спальнях.

Ванные комнаты в «Ритце» потрясли фешенебельный мир. Прежде ни в одном отеле они не были ни столь многочисленными, ни столь роскошными. В отеле «Бристоль», где король Эдуард в бытность принцем Уэльским останавливался на протяжении почти сорока лет, было по одной ванной комнате на каждом этаже. Сезар Ритц настоял на том, чтобы строить ванную комнату при каждой спальне, и теперь Корнелия видела, что ее ванная, отделанная мрамором и кафелем, так же прекрасна и уникальна, как гостиная с ее окрашенным потолком, алебастровыми урнами, коврами, гобеленами и мебелью, скопированной из музеев.

— Подумать только, Вайолет, своя, отдельная ванная комната! — воскликнула она, снимая шляпу в просторной, величественной спальне.

— Больше похоже на дворец, чем на отель, не правда ли, ваша светлость? — откликнулась Вайолет с ноткой благоговения в голосе.

Да, «Ритц» настоящий дворец, подумала Корнелия, только, пожалуй, в тысячу раз удобнее. Отель обладал и другими достоинствами, в чем она убедилась, когда часом позже они с герцогом спустились вниз к обеду.

Вечер был теплый, ни малейшего дуновения ветерка, небо в россыпи звезд. Обед подавали в саду, на воздухе. Огоньки горевших на столах свечей и китайских фонариков, спрятанных среди деревьев и цветов, окрашивали струи фонтана во все цвета радуги. Слух услаждала музыка, а вкус баловали деликатесы, созданные величайшим шеф-поваром Европы — Эскофье.

— Как в сказочной стране, — сказала Корнелия полным благоговения голосом.

— Теплым вечером приятно пообедать в такой обстановке, — согласился герцог.

Корнелия решила не позволить ему своим равнодушием испортить ей удовольствие.

— Это чудесно, — сказала она, и тихая музыка, доносящаяся из открытых окон, на минуту перенесла ее в некий волшебный мир, где ее доверие оправдывалось, а принципы оставались незыблемыми.

Потом она заметила, что герцог говорит с ней с легким нетерпением в голосе, потому что она не ответила на его вопрос, что будет есть. Корнелия посмотрела на огромное меню и почувствовала, что совершенно не способна принять решение.

— Не закажете ли вы сами что-нибудь для меня? — смущенно спросила она.

Герцог обсудил несколько блюд с внимательным метрдотелем, и официант принес им стаканчики с которое они могли смаковать в ожидании первого блюда.

Корнелия обнаружила, что время за обедом прошло на удивление быстро. Вокруг них было столько всего интересного, что она даже не замечала долгих периодов молчания между нею и герцогом. И только когда увидела, как он посмотрел на часы, она поняла, что они порядочно засиделись за уже убранным после обеда столом.

— Нам пора идти? — спросила она не совсем уверенно.

— Наверное, вы хотите пойти спать, — ответил он. — День у вас был длинный.

Именно этого Корнелии и не хотелось, но других предложений у нее не было, поэтому они вернулись в отель и поднялись в свои комнаты на втором этаже.

Когда они вошли в гостиную, Корнелия взглянула на часы, стоявшие на каминной полке, — не было еще и десяти. Она импульсивно повернулась к герцогу, чтобы попросить его показать ей вечерний Париж — хотя бы просто проехаться по освещенным улицам или посидеть за столиком кафе.

— Пожалуйста… — начала она, но слова замерли у нее на губах, потому что заговорил герцог:

— Прошу меня извинить. Хочу пожелать вам спокойной ночи и приятных снов. — С этими словами он поклонился и вошел в свою спальню.

Может быть, он действительно устал, подумала Корнелия, но тут дверь спальни немного приоткрылась, и она услышала его голос. — Мою накидку и шляпу, Хаттон, — говорил он своему камердинеру. — Да, и трость. И не жди меня — я не знаю, в котором часу вернусь.

— Приятно снова оказаться в Париже, ваша светлость, — отозвался Хаттон.

— Весьма. Надо будет навестить наши старые места, посмотреть, не стали ли они хуже, чем полгода назад, а, Хаттон?

— Я не думаю, что они сильно изменились, ваша светлость.

— Ну, я отправляюсь в… — Звук открываемой двери помешал Корнелии расслышать название места, упомянутое герцогом.

Потом он сказал что-то еще, дверь закрылась, и она услышала его удалявшиеся шаги.

Она прижала руки к щекам — так они пылали. Он ушел. Не захотел скучать в одиночестве, в пустоте и безликости гостиничного номера. Он ушел развлекаться с друзьями, которые будут рады видеть его после долгого отсутствия.

Корнелия вбежала в свою спальню. Вайолет выкладывала ночную рубашку из тонкого белого батиста на большую двухспальную кровать, покрывало которой было отвернуто только с одной стороны. Корнелия схватила ее за руку.

— Слушай, Вайолет, — зашептала она. — Его светлость ушел из отеля. Я желаю знать, куда он пошел. Узнай у Хаттона. Поговори с ним под каким-нибудь предлогом.

— Хорошо, ваша светлость, — ответила Вайолет. Она всегда была сообразительной и сразу поняла, что от нее требуется.

Оставив ночную рубашку на кровати, она вошла в комнату герцога.

— О, мистер Хаттон, вот вы где! — услышала Корнелия ее слова. — Я хотела спросить, не видели ли вы такую небольшую черную шляпную коробку?

— Нет, мисс Уолтере. Здесь ее нет, — ответил Хаттон.

— Тогда, должно быть, она в вестибюле, — предположила Вайолет. — Кажется, в этом отеле ужасно много мест, где могут затеряться вещи.

— Однако отель очень комфортабельный, вы согласны? — спросил Хаттон.

— Я скажу вам после того, как увижу свою комнату, — прощебетала Вайолет. — Вам хорошо, вы уже закончили распаковываться. Наверное, теперь отправитесь поразвлечься?