Бетина Крэн - Последний холостяк Страница 32

– Опять этот одиозный граф Ландон выкинул очередной номер! Этот повеса попирает все нормы приличия и морали. Вот чем иной раз оборачивается чрезмерная ученость! Нет, определенно не в меру интенсивная умственная работа никого до добра не доводит. Особенно пагубна она для холостых мужчин! Начитавшись трудов разных вольнодумцев, они становятся, как это ни печально, аморальными эгоистами и даже извращенцами.

Королева порывисто встала со стула и принялась взволнованно расхаживать по гостиной.

– Но еще ужаснее то, что он пятнает свой почетный родовой титул! Это уже совершенно возмутительно и непростительно! Так как зовут эту леди? – остановившись возле окна, спросила она у принцессы Беатрисы.

– Леди Антония Пакстон, – заглянув ей в глаза, сказала дочь.

– Пакстон? Весьма достойная фамилия. Сэр Джон Пакстон построил для великой выставки хрустальный дворец, – задумчиво промолвила королева. – Она его родственница?

– Здесь сказано, что эта дама – вдова сэра Джеффри Пакстона, мама! – сказала Беатриса.

– Вдова? – Королева нахмурила брови. – Ах да! Супруга скончавшегося сэра Джеффри. Так вот почему я знаю ее имя! Она же входит в правление Лиги помощи вдовам. Чудесная во всех отношениях женщина! Пожалуй, именно она-то и способна образумить этого повесу и заставить уважать наши вековые традиции семьи и домашнего очага. – Королева расправила плечи и выпрямила спину при этих словах. – Что ж, пожелаем ей успеха в ее добром начинании и помолимся за то, чтобы негодяй, за перевоспитание которого она отважно взялась, был наказан и посрамлен. – Ее величество прищурилась, сверкнув глазами, и вскинула подбородок.

Принцессы многозначительно переглянулись.

– Что случилось? В чем дело, тетушка? – взволнованно воскликнула Антония, вбегая в полутемную спальню Гермионы, где старая дама лежала на кушетке. – Вам нездоровится?

– Нет, милочка, я просто немного устала и прилегла отдохнуть, – успокоила ее тетя. – Вот разве что голова у меня сегодня какая-то тяжелая. Но это скоро пройдет.

Сидевшая рядом с ней Пруденс Куимбиз вздохнула и горестно пожевала губами.

– Уж не послать ли за доктором Байджоу? – обеспокоено сказала Антония, присаживаясь на кушетку и дотрагиваясь до сухой и холодной руки старой леди.

– Какой прок от этого идиота! – проворчала Гермиона. – Он даст мне выпить успокоительный травяной настойки и посоветует поменьше двигаться и волноваться. Нет, уволь меня от его рекомендаций, я вполне здорова, моя дорогая! – Она похлопала Антонию по руке и вдруг, вспомнив что-то важное, вскричала: – Боже, я ведь должна была сегодня дать его сиятельству наставления по составлению рецепта и разработке меню! Пожалуй, я встану, мигрень пройдет сама собой.

– Не беспокойтесь на сей счет, дорогая тетушка! – сказала Антония. – Я вполне справлюсь с этой миссией вместо вас. А вы попробуйте уснуть! – Она поправила плед, которым была укрыта тетушка, и покинула спальню.

Как только дверь за ней захлопнулась, Гермиона открыла глаза и промолвила, заговорщически подмигнув Пруденс:

– Вот видишь, это было совсем не трудно. А ты сомневалась!

Старый дворецкий Хоскинс покинул шаркающей походкой столовую, залитую солнечным светом, вынося поднос, заставленный грязными тарелками, и в комнате стало тихо. Оставшись одна, Антония взяла со стола стопку бумаги и стала механически тасовать листы, чтобы как-то скоротать время до прибытия Ремингтона. Непрошеные воспоминания об их лобзаниях во дворе вытеснили прочие мысли из головы, и глаза ее затуманились.

Она была ошеломлена стремительным натиском графа и не могла успокоиться еще довольно долго после его ухода. Губы ее пылали, колени дрожали, в горле пересохло, едва лишь ей вспомнились другие детали мускулистого тела графа Ландона, поразившие ее. Абсолютно не подготовленная для такого пассажа, она застыла на месте и не сопротивлялась его грубоватым страстным ласкам…

Подобными вопросами Антония не задавалась уже давно, хотя никогда не была безразлична к плотским радостям. Очевидно, роль вдовы и поборницы священных законов брака основательно сковала путами предрассудков ее воображение и чувства. Но вот появился граф Лан-дон и нарушил ее затянувшуюся летаргию, пробудил в ней дремавшие темные желания, расшевелил женственность. И чем это все обернется?

– Я снова прибыл в ваше распоряжение, – раздался голос Ремингтона. Леди Антония вздрогнула и, резко повернувшись, увидела графа Карра, застывшего в дверях с ангельской улыбкой на лице и скрещенными на груди руками.

– Я не слышала шума в прихожей, – покраснев, проворковала она, прикладывая руку к занывшему от странного предчувствия сердцу.

– Это потому, что я воспользовался черным ходом. Перед парадным подъездом снова собралась толпа охотников за скандальными новостями.

– Ваша находчивость, сэр, достойна похвалы, – промолвила леди Антония, взглянув на Ремингтона из-под полуопущенных длинных ресниц томным взглядом.

– Я всегда был сообразительным парнем, – пошутил он и спросил, посмотрев на лежавшие на столе листки: – И что же мне предстоит штудировать сегодня?

– Я познакомлю вас с основами составления меню, сэр! – строго сказала Антония и горделиво вскинула подбородок, подчеркивая тем самым серьезность момента. – Как вам уже известно, нам представлялось уместным ввести вас в курс искусства планирования домашнего питания. Вот почему сегодня я прочту вам лекцию о…

– Вы лично? – перебил ее Ремингтон, сделав изумленное лицо. – Мне казалось, что вы сохранили за собой роль надсмотрщицы, проверяющей процесс обучения. Вы недовольны своими помощницами? – Граф прислонился плечом к дверному косяку и нагло ухмыльнулся. Леди Антония указала ему рукой на стул у стола и холодно произнесла:

– Присаживайтесь, сэр! Дело в том, что тетя Гермиона внезапно занемогла, и я была вынуждена ее заменить. Итак, приступим к занятиям! Но что же вы стоите, сэр?

Лорд Карр подошел к ней, проигнорировав предложенный ему стул, и произнес, парализуя ее демоническим взглядом:

– Я предпочел бы постоять, мадам! Мне всегда думается лучше, когда я ощущаю твердую почву под ногами.

Антония именно этого и опасалась.

– Нет, я настаиваю на том, чтобы вы сели, милорд! – чуть повысив голос, промолвила она и, схватив пачку листов, начала раскладывать их на столе. – Вам придется делать записи! Впрочем, как вам будет угодно, сэр. Можете и не делать их. Хочу сразу же вас предупредить, что здесь, в доме покойного сэра Пакстона, принято придерживаться старинных традиций ведения домашнего хозяйства. Несколько необычных на сторонний взгляд. Вас это не должно смущать.