Дженна Питерсен - Уроки куртизанки Страница 32

Он нежно массировал ей кожу головы. Шпильки посыпались из волос.

– Это позволит обезопасить тебя во время нашего расследования, – вкрадчиво сказан он и наклонился, чтобы осыпать легкими поцелуями ее щеку. – И… разве ты сама не хочешь меня?

Она помедлила, замерев. Его губы прочертили линию от скулы к уху. Он чувствовал, что она борется с собой, с их прошлым. Обречена на поражение. Джастин знал, потому что уже прошел через эту войну.

– Хочу, – призналась она с прерывистым вздохом. – Отрицать это – все равно, что отказываться дышать.

Он не ответил, наслаждаясь ощущением близости ее стройного тела, нежным запахом ванили от ее волос и вкусом ее поцелуя на губах.

– Для меня тоже, Виктория, – прошептал он.

Ее глаза распахнулись. Зелень сгустилась до роскошного изумрудного оттенка. Этот взгляд пронзал его душу насквозь.

– Не надо играть со мной, Джастин.

– Я могу играть с тобой в сотни игр, но только не в эту. – Он отвел со лба упавший на глаза локон. – Страсть к тебе охватила меня, и я не в силах противиться этой волне. Позволь мне утонуть в ней, Виктория. Хотя бы ненадолго. И может быть, когда мы разгадаем тайну пропавшей Хлои, это безумное желание остынет и все вернется на круги своя. Мы будем жить как прежде.

С ее губ сорвался краткий стон. Она попробовала вырваться, но он не дал ей сбежать, отдалиться.

– Стань моей любовницей, – мягко попросил он. – На время.

Она взглянула на него. Их лица разделяло не больше нескольких дюймов. Но по ее непроницаемой маске он ничего не смог прочесть.

– А если я скажу «да», ты поможешь мне найти Хлою?

Джастин нахмурился. Неужели она просто предлагает ему свое тело в обмен на желаемое? Нет. Она искренне говорила, что хочет его. Просто она достаточно умна, чтобы вести переговоры, несмотря на потребности своего тела.

Он уважал ее за это.

– Да, – пробормотал Джастин.

– Но я буду тебе любовницей, а не женой, – подчеркнула она.

Он приподнял брови.

– Никто не знает, что ты моя жена, если ты об этом.

Она покачала головой:

– Я имею в виду, что ты будешь обращаться со мной как с любовницей, а не с женой. Только страсть. Ты не станешь ждать от меня каких-то чувств.

Он отступил. Ее слова потрясли его. И он не мог понять, для чего она это говорит.

– А ты хочешь чувств?

Виктория едва заметно вздрогнула.

– Нет. Больше не хочу.

Он нахмурил брови. Значит, некогда хотела. Ему стоит радоваться, что ее предпочтения изменились. Разве нет?

– Тогда между нами будет только страсть – и никаких чувств, – пообещал он.

Она поставила ему совсем простое условие. Выполнить его будет легко. Отчего же тогда эти слова застревали в горле? Разве это не он должен сохранять между ними дистанцию и говорить ей, что ему не нужно ничего, кроме ее тела?

– Тогда я буду твоей любовницей, – прошептала она.

И неуверенно приблизилась к нему и обвила его шею руками. Она привстала на цыпочки, чтобы прижаться ртом к его губам.

Она никогда прежде не целовала его сама. Нежное, почти невинное прикосновение ее мягких губ потрясло самые глубины его существа. Он ответил на ее поцелуй, и она продолжила с еще большим энтузиазмом.

Джастин обнял ее крепче, растворился в объятиях со всей страстью, что сжигала его изнутри с тех пор, как они в последний раз занимались любовью. Возможно, она дремала в нем еще дольше… с первой брачной ночи, когда ее невинность потрясла его и даровала ему такое глубокое удовлетворение, о каком он прежде и помыслить не мог.

Но это не важно. Он получил свободу в своих желаниях. И он намеревался им отдаться. Овладевать Викторией всеми возможными способами. Любой ценой утолить жажду ее тела. Ее руки скользнули вниз, к его груди. Она сорвала его сюртук. Джастин улыбнулся, не прерывая поцелуя: хорошо, что она хочет быть с ним так же сильно, как и он сам. По крайней мере, они равны в этом безумии. Он подталкивал ее к кушетке, пока она сражалась с его жилетом. Ногти царапнули живот. Джастин со свистом втянул воздух. Если он не будет осторожнее, она, чего доброго, повредит ему что-нибудь важное.

Чтобы вернуть себе хотя бы видимость контроля над ситуацией, Джастин взялся за ее платье и единым движением расстегнул все пуговицы. Соблазнительная гладкая ткань обнажила шелковистую кожу. Джастин потянул вниз ее нижнюю рубашку, и платье вместе с бельем скользнуло к ее ногам. Виктория предстала перед ним лишь в туфлях и чулках.

Он пожирал ее взглядом, даже не скрывая похоти, лениво осматривал с ног до головы. Некогда Виктория под этим взглядом краснела и пыталась прикрыть свою наготу… теперь она с гордостью демонстрировала ему роскошную грудь и покачивала бедрами в немом приглашении, которому он не смел противиться.

Она уже осознала свою чувственность и власть, которую она дает над мужчинами.

И это не он помог ей прийти к такому открытию. Джастин удивился, поймав себя на том, что расстроился из-за этого. И дело не только в чувстве собственности и ревности к тому, что за годы их разлуки в ее постели оказался какой-то другой мужчина.

Нет. Но сам он хотел быть на месте того человека, который помог ей осмелеть, познать, как легко управлять мужчинами с помощью легкого покачивания бедрами и жаркого прикосновения.

Но это не его заслуга. Ему только предстоит пожинать плоды. И когда она потянулась к нему и начала расстегивать на нем рубашку, не сводя с него глаз, он готов был пасть на колени и поклоняться ей, как божеству у алтаря.

Ее рука скользнула под рубашку и легла напротив сердца. Джастин не сомневался, что она чувствует биение его сердца, которое бешено колотится в клетке из ребер, потому что его захлестывает страсть к ней.

– Чувствуешь? – прошептал он, обнимая ее и осторожно опуская на диван.

– Твое сердце? – Она вгляделась в его лицо, которое теперь было так близко.

Он кивнул:

– Со мной это делаешь ты, Виктория.

Она улыбнулась и приникла поцелуем к его шее.

Она застонала, ощутив вкус его кожи. Она хотела выжечь в памяти каждый миг их сладостной схватки, чтобы потом можно было вспомнить ее во всех подробностях. Но секунды пролетали так быстро… Джастин уже сорвал с себя рубашку и швырнул ее на пол, а потом взял лицо Виктории в ладони и впился в губы жарким поцелуем.

Мир закружился у нее перед глазами, когда он всем телом вдавил ее в диванные подушки и опалил таким жаром, будто его кожа пылала огнем. Виктория вцепилась ему в спину, когда его рот коснулся ее шеи, а потом приник к груди, и голова ее беспомощно откинулась назад, на подушки. Сильнейшее течение уносило ее все дальше и дальше в море желания.

Она попыталась сопротивляться – запустила пальцы в волосы Джастина и простонала: