Хелен Диксон - Падение мисс Кэмерон Страница 32

Он сел и, хотя острая боль в голове сразу дала о себе знать, остался сидеть, опираясь спиной о подушки.

— Дай ее мне. Хочу обнять свою дочь.

Она протянула ему ребенка и с облегчением увидела, как Лоуэнна доверчиво прижалась к отцу. Он так осторожно обнимал ее, как будто боялся причинить боль, но было видно, что он доволен бесстрашием своей дочери.

Лоуэнна, глядя на него широко открытыми глазами, спросила тонким голоском:

— Ты мой папа?

— Да, моя радость. — Голос его дрогнул от сдерживаемого волнения, он прижал дочь к себе и расцеловал ее розовые щечки, а она обвила его шею своими ручками. Но, посидев немного, стала вертеться, ее лимит терпения оставаться долго на одном месте был исчерпан.

Она слезла с постели и протопала к двери. Он смотрел на нее, и в глазах было необычное выражение нежности.

В комнате вдруг стало тихо, и молчание подействовало на напряженные нервы Дельфины. Стивен взглянул на жену, и в его взгляде можно было прочитать восхищение и возрастающее уважение. Он никогда еще не смотрел таким взглядом ни на одну женщину.

— Ты молодец, Дельфина. А наша Лоуэнна просто прелесть, и видно, что ты ее хорошо воспитываешь. Я поздравляю, ты смогла выстоять одна. Я знаю, что это было нелегко. И причиной твоих трудностей стал я. Но ты не только выдержала, ты меня просто сразила, и я вне себя от счастья, что ты подарила мне дочь.

От этих слов в ней поднималось невольное торжество. Она все-таки одержала победу. Случилось то, о чем она мечтала, — он действительно оценил, восхищается ею. Но не смогла сдержаться от колкости:

— Ты не расстроен, что это не сын?

— Боже мой, Дельфина, конечно нет. Лоуэнна — само совершенство.

И он бросил на дочь взгляд полный любви и гордости.

— Что ж, я рада, что ты наконец пришел в себя. Ты был в таком ужасном состоянии, так плох, мы уже подумали, что ты собираешься нас покинуть. Ты помнишь, что с тобой случилось?

— Помню, как что-то тяжелое ударило меня по голове на палубе. Удар, вспышка боли, и все.

— Мистер Оакли сказал, что тебя ударило сорвавшейся реей, ты находился на палубе в сильный шторм.

— Сколько времени я пробыл без сознания?

— Два дня. Доктор Дженкинсон уверен, что ты поправишься без последствий. Мистер Оакли очень беспокоился за тебя, он говорил, что незадолго до несчастного случая тебя ранило в Испании и что ты еще окончательно не оправился после ранения в грудь. Он очень обрадуется, что ты пришел в себя и чувствуешь себя лучше.

Он внимательно взглянул на нее, вопросительно приподняв бровь:

— А ты, Дельфина? Ты тоже волновалась за меня?

Она поспешно отвернулась, стараясь сохранить сдержанное, спокойное достоинство.

— Разумеется. Как я волновалась бы за любого человека в таком состоянии.

Он нахмурился:

— Любого? Но я не любой, Дельфина. Я — твой муж и могу рассчитывать на более теплый прием.

— Так ты ждешь теплого приема? Но вспомни, Стивен, мы едва знакомы, к тому же это было давно, — она не могла сдержать сарказма, — а письма ты писал так редко, можно сказать, что их почти не было, поэтому прости, но я была уверена, что ты вообще забыл о моем существовании.

Он улыбнулся:

— Я не мог забыть о том, что у меня есть жена. Но обстоятельства не зависели от меня, шли сражения, войска передвигались, связь была нарушена. Я прошу прощения за редкие письма, но я не забывал тебя ни на минуту.

— Мистер Оакли мне сказал, что ты ушел в отставку. — Она старалась не обращать внимания на его внимательный, нежный взгляд, боясь вновь поддаться его очарованию.

— Да, я не вернусь больше в армию. Война на Пиренейском полуострове закончилась, и я решил, что вместе с ней кончилась моя военная служба. Правда, еще осталось уладить некоторые формальности, и я это сделаю в Лондоне, но сражения в любом случае остались в прошлом.

— Понимаю. Но признаюсь — я удивлена твоим решением, зная, какое значение в жизни имела для тебя армия. Ты не будешь скучать по своей службе?

Он вздохнул и нашел удобное положение на подушке.

— Это действительно было так, но теперь я должен смотреть в будущее, есть чем заняться. Делами имения и рудниками. Теперь, с появлением Лоуэнны, у меня появилась новая ответственность, и гораздо большая, чем раньше. Я собираюсь жить с тобой и дочерью здесь, в Тамаре. Так что придется привыкать, что я теперь постоянно буду рядом. Уверен, ты испытываешь облегчение, отдавая бразды правления в мои руки, и захочешь отдохнуть.

Она неожиданно вспылила:

— Ты приказываешь мне, как поступать, Стивен? Я надеялась, что ты не станешь мне приказывать. Послушай, ты должен понять меня правильно. Я так долго сама принимала решения, что привыкла работать и сама за все отвечать, и меня вряд ли обрадует, если ты отнимешь у меня мои заботы.

— Боже милостивый, неужели мы никогда не перестанем… — Он замолчал, глядя на свою жену, а теперь и мать его дочери. Сколько раз он мечтал о встрече с ней, мысленно представлял, как она прекрасна, думал, какие слова ей скажет. Но все случилось не так. Оказывается, она не забыла о его проступке, все еще винит его, и ей неприятны обстоятельства, которые заставили его жениться. Хотя он давно понял и пожалел о том, что тогда случилось, сам себе казался чудовищем.

— Что ты имел в виду? Что — мы не перестанем?..

— Не важно. — И снова взглянул на нее своим неотразимым взглядом синих глаз. — Я хотел дать тебе возможность отдохнуть от забот. Теперь я — твоя защита, я сниму ношу с твоих плеч по управлению Тамарой.

Он старался быть любезным и галантным, он умел очаровать и уговорить женщину, но, кажется, выбрал неподходящее время и место. В настоящий момент он никого не мог защитить, а сам нуждался в защите и заботе. Она смотрела на его похудевшее и осунувшееся лицо, тени под глазами, и ее сердце теряло ожесточенность. Дельфина понимала, что сейчас он особенно уязвим.

Она не знала, что Стивен, несмотря на слабость после перенесенной болезни, не потерял способности восхищаться своей женой. Он вспоминал ту ночь, когда его руки снимали с нее одежду, ласкали ее, как сливались в разделенном блаженстве их тела. Прошло много времени, она отвыкла от него, это понятно. Тем более они провели вместе как муж и жена всего два дня. Когда он уехал, ей пришлось нелегко, поскольку она осталась одна в незнакомом доме, но за это время родила ребенка, много испытала. Не стоит сейчас спорить, стараться ее переубедить, надо постепенно и терпеливо добиваться прежней близости. Хотя так хотелось взять ее за руки, прошептать нежные слова. Но Стивен боялся вызвать новую волну упрямства и ожесточения, которые только приведут к дальнейшему отчуждению. Он прекрасно помнил их непростые отношения, когда женился на ней под давлением ее отца.