Джил Грегори - Непокорное сердце Страница 32

Лицо Каспера потемнело. Он резко развернулся на каблуках и, не говоря ни слова, направился вон из салуна. Техасец последовал за ним своей грациозной, мягкой походкой, подчеркивавшей его спокойствие и самоуверенность. Глядя на этого человека, ни у кого из очевидцев только что произошедшей сцены не осталось сомнений в исходе поединка.

Проезжая часть улицы была пустынной, однако деревянные тротуары по обе ее стороны были запружены возбужденными зрителями. Таким Винчестер впервые представился Брайони при свете солнца. Стараясь не отставать от Мэтта Ричардса и судьи Гамильтона, она успела заметить только то, что это был маленький, пыльный, бесцветный городок с рядами некрашеных домов вдоль узкой главной улицы и потными лошадьми, привязанными к столбам у дверей. Но более всего поразили Брайони люди – люди, толпящиеся, как скот, под невозмутимым голубым небом, жаждущие стать свидетелями убийства.

«И я одна из них», – подумала Брайони, стыдясь собственного поведения. Однако ничего с собой поделать она не могла. Ей необходимо было видеть, что происходит, но тут статная женщина в высоком желтом капоре встала впереди, закрывая Брайони вид на поле битвы, где оба противника уже стояли друг против друга, готовые начать поединок. Вдруг ее внимание привлекла шумная толпа, высыпавшая из салуна на улицу. Высокая рыжеволосая женщина в мерцающем платье, расталкивая народ, пробралась в первый ряд, на самый край деревянного тротуара. Вплотную за ней, громко стуча сапогами, последовали несколько ковбоев, ухмылявшихся в предвкушении интересного зрелища. Затем распахнулась дверь на втором этаже салуна, и на узком балконе «Серебряной шпоры» появилась девушка в простом красном пеньюаре, перепоясанном алым шелковым поясом. Медно-рыжие кудри рассыпались по ее плечам, когда она стремительно кинулась к деревянным перилам и перегнулась вниз, внимательно вглядываясь в то, что происходило внизу, на улице. На лице девушки Брайони прочла глубокую тревогу, гадая, кому из участников дуэли сочувствует эта красавица. Брайони, воспитанная в восточной строгости нравов, никогда прежде не видела подобных девушек. Она не понимала, как можно осмелиться показаться на людях в пеньюаре, особенно таком неприлично открытом, как этот.

В следующий момент события, развернувшиеся на улице, снова завладели ее вниманием. Толпа неожиданно сдвинулась, и женщина в желтом капоре перестала загораживать поле зрения Брайони. Прищурившись от яркого, бьющего прямо в глаза солнца, она попыталась разглядеть мужчин, готовых к бою.

И тут у нее перехватило дыхание, и с губ невольно сорвался испуганный возглас. Она узнала обоих противников. Нед Каспер стоял ближе к ней вполоборота, так что она могла видеть только его профиль, однако ей не нужно было долго вглядываться в него. Слишком хорошо были знакомы ей эта низкорослая жилистая фигура, небритое лицо и приплюснутый нос. Другой мужчина был хорошо виден. Черная шляпа была низко надвинута на глаза, защищая своего хозяина от ослепляющих солнечных лучей. Он стоял, спокойно опустив руки вдоль туловища, готовый в любое мгновение выхватить револьвер. Это был человек по прозвищу Техасец. Сердце Брайони заколотилось, и, отчаянно заработав локтями, она протиснулась в первый ряд.

Казалось, весь мир замер в напряженном ожидании. Внезапно рука Неда Каспера дернулась к револьверу, быстро вытаскивая его из кобуры, но выстрела так и не последовало. Техасец первым успел выхватить свой увесистый черный «кольт» из хорошо смазанной кобуры и нажать на курок один-единственный раз с убийственной точностью. Все еще не выпуская револьвера из рук, Нед Каспер рухнул на землю как подкошенный, заливая кровью дорожную пыль. Судорожно извиваясь в грязи, как уродливая марионетка, он издал страшный вопль, агонизирующим эхом отозвавшийся в пронзительной тишине. Его тело билось в конвульсиях, и казалось, этому не будет конца. На самом деле прошло всего несколько секунд, показавшихся зрителям вечностью, и Нед Каспер замер навсегда под бесстрастным голубым небом Аризоны. Мало-помалу толпа вернулась к жизни и, возбужденно загудев, стала смыкаться кольцом вокруг поверженного тела. Техасец вложил свой револьвер в кобуру и отвернулся.

Неожиданно его взгляд упал на Брайони, прислонившуюся к столбу так, словно у нее больше не было сил стоять. Ее изумрудные глаза были обращены к нему. Рядом с девушкой стояли седовласый пузатый судья Гамильтон и мощный, мрачный Мэтт Ричардс. Техасец слегка улыбнулся и приподнял шляпу, приветствуя красавицу в пышном белом платье. Затем, высокомерно повернувшись к ним спиной, он направился обратно к салуну неспешной, ленивой походкой. В дверях его уже встречала Мэг Донахью с сияющей улыбкой на густо напудренном лице. Этажом выше медноволосая девушка, перегибаясь через перила, выкрикивала ему поздравления.

Брайони Хилл молча смотрела на Техасца, пока тот не скрылся в дверях салуна. Ею овладело чувство леденящего ужаса, и мелкая дрожь охватила все тело. Когда она заговорила, вместо слов с ее губ сорвался сухой, еле слышный шепот:

– Кто… кто этот человек?

Брайони все еще не могла отвести взгляда от дверей салуна. Внезапно страшное предчувствие охватило ее.

Судья Гамильтон и Мэтт в замешательстве обменялись угрюмыми взглядами.

– Лучше ты скажи ей, – тихо пробормотал судья.

Ричардс кивнул и напряженно посмотрел Брайони в лицо.

– Этот человек – стрелок, мисс Хилл, – начал он медленно, и, к его удивлению, девушка кивнула, прикрывая глаза в ожидании следующих слов. – Его имя Джим Логан, – продолжил Мэтт, и голос его стал тверже. – Это он убил вашего отца.

Глава 10

Револьвер был маленький и компактный, с перламутровой рукояткой и блестящим черным стволом. Это был «ремингтон» двадцать второго калибра. Торговец, продавший ей его, гарантировал, что он поражает на расстоянии в двадцать футов. Необычная тяжесть в ридикюле показалась Брайони неожиданно приятной. То и дело ей хотелось открыть его и снова взглянуть на оружие, но она сдерживала себя и намеренно отводила взгляд в сторону. Брайони направлялась на ранчо в двуколке судьи Гамильтона. Сам он правил лошадьми. Мэтт Ричардс ехал рядом, верхом на замечательном сером жеребце, который с очевидным нетерпением подстраивался под медленный ход, заданный судьей.

Брайони тоже ощущала нетерпение. После событий сегодняшнего утра ей хотелось поскорее добраться до ранчо и отгородиться от внешнего мира в собственных владениях. Судья Гамильтон явно не подозревал о ее внутреннем настрое и не спеша, с расстановкой рассказывал ей об истории Аризоны. Брайони пыталась сосредоточиться на разговоре, однако забывалась, думая о своем, силясь оправиться от недавно пережитого шока.