Барбара Картленд - Очаровательная шпионка Страница 32

— Благодарю, ваше королевское высочество.

— В какую маленькую игру вы играли? Узнавали его тайны, полагаю. Так что же в этом экипаже ваше, а что его?

— Сударь, я не шпионила за графом. Я просто хотела поработать с ним, чтобы больше узнать о бизнесе. А потом, — несчастным голосом добавила она, — все получилось ужасно.

— Он влюбился в вас. Это ведь получилось хорошо?

— Он не влюблен в меня, сударь.

Принц тихо засмеялся.

— Мне лучше знать. Он не сводил с вас глаз, в то время как должен был смотреть на сцену. Я знаю это, потому что наблюдал за вашей ложей. Я смотрел по большей части на вас, но когда бы ни переводил взгляд на него, он смотрел на вас.

Невзирая ни на что, сердце Дорины забилось сильнее от внезапной радости и вспыхнувшей надежды. Но потом она вспомнила, что произошло, и подумала, что никогда больше не сможет быть счастлива.

— Это бесполезно, сударь, — сказала девушка. — Он думает обо мне самое плохое и теперь всегда будет так думать. Я не шпионила за ним, но он мне не поверит. Между нами все кончено.

Принц Уэльский задумался над ее словами.

— Быть может, нет, — сказал он. — Кто знает, что может случиться? Смотрите, кто идет!

Вздрогнув от внезапного восклицания принца, Дорина подняла голову и увидела, что перед ними стоит граф. Он с каменным лицом наблюдал за ее беседой с принцем.

— Кеннингтон, дорогой мой! — весело воскликнул принц, хватая графа за руку и принимаясь энергично ее трясти, как будто не замечая ледяной холодности атмосферы.

— Признаться, не ожидал встретить вас здесь, — продолжал его королевское высочество. — В логове льва, так сказать. Вам пришлось силой пробиваться мимо стражников?

— Нет, я просто тихо зашел, — сказал граф. — Я не знал, что вы будете здесь, сударь, но раз уж мы встретились, могу я, с вашего позволения, воспользоваться случаем, чтобы предостеречь вас против поспешного решения?

— А, вы хотите продать мне собственный экипаж. Но готов ли он, мой дорогой друг?

— Да, сударь, готов. Я собирался провести как раз такой день, как этот, и пригласить вас на него. Возьму на себя смелость заявить, что моему самодвижущемуся экипажу под силу все возможное для модели Редфордов. Я уверен, что моя конструкция быстрее, мощнее и гораздо надежнее.

— И вы хотите, чтобы я посмотрел ее, прежде чем свяжу себя выбором, да? Что ж, на мой взгляд, очень справедливо.

— Спасибо, сударь. Когда вы вернетесь в Лондон…

— Ах, дорогой мой, я слишком нетерпелив для этого. Я хочу, чтобы экипаж был здесь завтра. Пошлите телеграмму на ваш завод, и пусть его доставят по железной дороге. Вам понадобится нанять локомотив. Возможно, будет лучше, если распоряжения на этот счет отдам я. Так они охотнее пойдут навстречу. Уверен, у вас найдется какая-нибудь грузовая платформа, которую можно прицепить к локомотиву. На станции можете запрячь в нее лошадей, чтобы преодолеть последний этап.

— Вы предлагаете привезти мою конструкцию на завод компании «Редфорд»?! — взволнованно спросил граф, глядя на принца.

— Нет, конечно же, нет. Привозите ее в Глэндон Тауэрс. А, Глэндон, старина, вот ты где! Иди послушай, какие я строю планы, чтобы перевернуть твое имение кверху дном.

Последние несколько минут маркиз Глэндон кружил на заднем плане. Теперь он подошел ближе, улыбаясь от удовольствия.

— Мое имение к вашим услугам, сударь.

— Тогда вот моя мысль. Завтра мы проведем на вашей земле гонки. Мисс Редфорд привезет свою машину, а Кеннингтон свою. Они вступят в соревнование лицом к лицу, и мы посмотрим, кто победит.

Глава десятая

Она снова была на Гросвенор-сквер, открывала письма и готовилась отнести их человеку, которого любит, человеку, которого полюбила с самого начала, как понимала она теперь.

Сквозь дымку сна Дорина видела себя полную радости оттого, что встретится с ним снова, и идущую, почти танцуя, к нему в кабинет.

Когда она входила, он улыбался ей, говоря: «Доброе утро! Что вы принесли мне сегодня? Хорошее или дурное?»

«Это зависит от вас, — часто отвечала Дорина. — Кое-что звучит хорошо, но всегда остается вопрос, не будет ли вам скучно».

«Если это очередной бал или званый ужин, устраиваемый для глупых молодых дебютанток, которые глупо хихикают, когда я с ними разговариваю, и краснеют, когда я делаю им комплименты, тогда точно будет», — отвечал граф.

«Но я уверена, им приятны ваши комплименты!»

«Конечно, приятны. Все женщины хотят комплиментов, и если не даешь их добровольно, из тебя их вытягивают. Вы заметили их новую шляпку?.. Вы не считаете, что они танцуют лучше, чем все остальные, с кем вы танцевали?..»

Он говорил довольно резко, а Дорина смеялась.

«Вы хотите слишком многого, — возражала она. — Женщины стараются, как могут, но мужчины всегда делают по-своему».

«Это вы так думаете. Поверьте, нас, мужчин, сбивают с толку, обманывают и в конце концов оставляют одураченными только потому, что нам хватает глупости плениться хорошеньким личиком. Какого мужчину не очаровали красота и нежный голос, говорящий незаслуженные комплименты?»

«Что ж, если мужчина не заслуживает этих комплиментов, не нужно поддаваться очарованию, — дразнила его Дорина, смеясь. — Виноват он сам и никто другой».

«Вы очень суровы с нами, несчастными мужчинами».

«Несчастные мужчины, чепуха! Посмотрите, какие у них есть преимущества. Сила, красота и во многих случаях титул».

«Хотите сказать, что, на ваш взгляд, этого достаточно?» — потребовал ответа граф.

«Более чем».

«Я бы оценил это, если бы вы добавили: «Блестящий ум, как у вас, сударь»».

«Ну вот, теперь вы сами напрашиваетесь на комплименты. Вы же знаете, если бы я говорила их вам, вы бы заподозрили, что я добиваюсь прибавки к жалованью или намекаю, что меня не ценят».

«Вам всегда удается оставить за собой последнее слово, — улыбался граф. — Как я уже не раз отмечал, я бы не справился без вас».

Впоследствии Дорина часто вспоминала его слова и желала, чтобы это было правдой.

Теперь, когда облака сна рассеялись, Дорина проснулась и вспомнила все вновь.

Девушка села на кровати, с грустью отметив, что приятный сон кончился. Она больше не на Гросвенор-сквер и не пикируется с графом шутками, полная радужных надежд на будущее. Она опять в Бирмингеме, в реальном мире, где настала пора взять на себя управление корпорацией и где она лишилась любви графа.

«Как я могла быть настолько наивной, чтобы вообразить, будто можно съездить сюда на пару дней, а потом вернуться в Лондон, словно ничего не произошло? — с грустью размышляла Дорина. — Теперь нет пути назад, и между нами все кончено. Он ненавидит меня. Быть может, он прав. И он никогда, никогда больше не поцелует меня».