Валери Кинг - Неуловимая невеста Страница 32

Она не остановила свою руку, позволяя пальцам обрисовать линию скул, и слегка коснулась его губ.

Он все еще жарко целовал ее руку. Дотронувшись пальцем до его губ, она вздрогнула, так как он вдруг отстранился от ее руки и вздохнул. Она улыбнулась, и он вновь принялся целовать ее пальцы, но теперь уже спокойнее и нежнее.

Скользнув по сидению, она оказалась к нему почти вплотную, так, что ее бедро прикасалось к его ноге. Должно быть, это неприлично? В ней снова поднялся вихрь эмоций, словно все ее существо сосредоточилось на его поцелуях и на нежно раскрывшихся губах, которые, казалось, ждали ее губ. На его щеках пробивалась легкая сизая тень, говорившая о том, что день идет на убыль. Она гадала, будет ли его кожа шершавой или гладкой, если она прикоснется к ней губами. Она должна непременно это узнать! Все ее счастье теперь зависело от этого!

Он боится поцеловать ее, как показалось ей в «Гончарном Круге». Сейчас она чувствовала себя несправедливо лишенной того, что принадлежит ей по праву.

Очень просто: она хотела, чтобы он поцеловал ее, и если он этого не сделает, тогда она поцелует его сама. Она положила руку ему на плечо. Вздохнув, она подалась вперед и поцеловала уголок его губ. Меховая оторочка ее капора прижалась к его черным волосам. Она закрыла глаза, вдыхая запах его одеколона, слегка смешавшийся с ароматом мадеры, выпитой им за обедом. Она услышала его вздох, похожий на стон, и поцелуи на ее пальцах стали более настойчивыми и требовательными.

Боролся ли он, чтобы сдержаться и не поцеловать ее?

Почему-то она знала, что это так. Он уже удержался от этого дважды.

Она попробует его ободрить. Джулиан едва заметно придвинулась и снова прикоснулась губами к уголку его губ, потом прикоснулась к самим губам. Она поцеловала его. Потом еще. Неровность дороги подбросила карету и разъединила их. Только теперь он открыл глаза. Только теперь перестал целовать ее руку. Только теперь повернулся к ней.

Какими полными значения и решимости были его серые глаза, заглянувшие в самую глубину ее глаз. Теперь он поцелует ее. Это было написано в каждой черточке его лица. Он потянул с силой за конец банта, скреплявшего ленты ее капора, и, когда бант развязался, потянул за ленты еще раз. Потом он осторожно снял капор с ее рыжих кудрей.

Он ничего не говорил, да ей и не хотелось этого. Она боялась, что самый звук его или ее голоса оборвет тугую нить, связывающую их в хрупком, нежном и молчаливом единении. Он прикоснулся ладонью к ее лицу, скользнув пальцами в волосы, и прижал спиной к подушкам.

Он несколько раз слегка провел пальцем по ее щеке, заглянул ей в глаза. От этого напряженного движения у нее стало тесно в груди. Теперь он был совсем близко, губы его приоткрыты, на лице появилось почти тревожное выражение.

– Эдвард, – прошептала она, желая произнести его имя вслух, чтобы успокоить его, чтобы растопить тревогу в его глазах.

Однако звук ее голоса, казалось, заставил его мучиться еще сильней. Его взгляд скользнул по ее лицу, бровям, глазам, линии щеки, подбородка и остановился на ее губах. «Джулиан», – так же шепотом произнес он.

Поцелует ли он ее? Или, как и прежде, откажется из соображений чести?

Боясь, что он вновь поддастся угрызениям совести, которые она считала сейчас излишними, она обвила его шею руками и привлекла к себе. С колебаниями Карлтона было покончено, он обнял ее за талию и, крепко прижав Джулиан к себе, припал поцелуем к ее губам.

Сердце Джилли запело в его объятиях. Знакомое головокружение захватило ее, и она обняла его так же крепко, перебирая пальцами волосы на его затылке. Ее губам было немножко больно, но это было очень приятно. Он целовал ее снова и снова, прерывая поцелуи лишь для того, чтобы выдохнуть ее имя и целовать опять.

Она никогда не догадывалась, что в объятиях мужчины можно испытывать такое ослепительное наслаждение. Его поцелуи становясь мягче, нежнее скользили по ее губам. Ей казалось, что у нее нет больше собственного тела, и что она, отдаваясь ласковым, ободряющим поцелуям Эдварда, стала его частью. Поцелуи были соединением, думала она, и началом.

Первый поцелуй был неожиданным подарком и, возможно, предчувствием того, что она встретила свою мечту. Но этот второй поцелуй значил для Джилли все. Я отдаю свое сердце, думала она, все полностью, без малейших колебаний.

Он слегка отстранился, ровно настолько, чтобы, не выпуская ее, заглянуть ей в глаза.

– Джулиан, – начал он мягко. – Мне кажется, я безумно влюблен в вас. Я не думал, что за столь короткий срок можно пережить так много, но это началось с той минуты, когда вы влетели в ворота «Эйнджел Инн» верхом на вашей прекрасной рыжей кобыле. Скажите, ведь и вы не равнодушны ко мне…

– Равнодушна? – она хотела рассмеяться над этим бессмысленным вопросом и не смогла. Она лишь заглянула глубоко в его глаза, увидев в них отражение своей любви. – Я люблю вас каждой частичкой моего бедного, глупого сердца.

– Мы будем жить, как никто не жил до нас, наша жизнь будет полна приключений и любви, и будет сто поцелуев каждый день.

Это последнее обещание он исполнил сразу, и опять мысли Джулиан стали обрываться, образы ее будущего с Эдвардом Фитцпейном смешались с мягкостью его губ, силой его рук, обнимавших ее за талию и крепко прижимавших к себе, со сладостным ощущением, которое испытывала она, чувствуя, как его нога прижимается к ее бедру. Она чувствовала себя в безопасности с ним и знала, что он говорил правду: они будут жить, как никто до них.

Через несколько минут поцелуй прервался, и Джулиан крепко прижалась к плечу Эдварда с радостным сердцем, высокими надеждами, окрыленной душой. Она обратила сердце к будущему, думая, как хорошо, что она богатая наследница, ведь ее любимый Эдвард почти совсем без средств. Он будет проводить дни за сочинением своих стихов, а она будет иногда заглядывать ему через плечо, целуя его в ухо, но только иногда, чтобы не беспокоить Музу, во всяком случае, не слишком часто.

Она засмеялась и прижалась к нему еще крепче, сплетя его руку со своей.

Каким прекрасным, каким сказочным представлялось ей их будущее! Она дремала на его плече с милю или около того, и ей снилась картина скромного венчания среди близких и друзей: они окружали их с приветливыми взволнованными лицами…

Глава тринадцатая

– Что значит – который мистер Фитцпейн! – воскликнула леди Кэттерик, поправляя свой черный парик и смерив хозяина высокомерным взглядом.

Плешивый трактирщик тупо чесал свою голову, хмурясь ей в ответ. Леди топнула ногой:

– Ты несешь какой-то вздор, мужлан. Где твоя жена? Уж лучше говорить с женщиной, чем пытаться получить вразумительный ответ от мужчины!