Катарина Фукс - Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 2 Страница 32

Мигель пожал плечами, но возразить ему было нечего, да и незачем.

Его дети и Ана выспались и вышли из шатра. Малыши тотчас принялись играть с цыганскими детьми. Ана обратила внимание на маленьких мальчика и девочку, которые отличались от остальных детей светлыми волосами и более светлой кожей.

– Чьи это дети? – спросила она одну из цыганок.

– Мальчишка привел их к нам. Они сироты.

Она почувствовала жалость к этим милым детям. Юная и порывистая, она тотчас решила взять их в свою семью.

«У нас им будет лучше, чем здесь», – подумала она.

И вот, взяв детей за ручки, она пошла искать Мигеля. Своих малышей она спокойно оставила у шатра.

Но внезапно она перепугалась, оставила детей и побежала. Она увидела Мигеля, который с криками бился на земле в кругу мрачных мужчин.

Ана бросилась к нему, убедилась, что он жив, обхватила его голову, покрыла поцелуями его лицо, никого не стыдясь. Ведь ее любовь была чиста.

– Мигелито, что случилось? Что с тобой? – повторяла она.

Пожилой цыган объяснил ей, что пришлось сообщить Мигелю скорбную весть: все его родные убиты в Мадриде.

– Но кто? Найдены ли убийцы? – воскликнула молодая женщина.

– Да, – хмуро ответил цыган, – это было сделано по приказу маркиза де Монтойя!

Ана уже знала, что ее брат виновен в мучениях Анхелиты, но вот она услышала, что он – убийца родных ее мужа!

– Нет! Нет! Этого быть не может! – невольно закричала она.

– Это правда, это правда, – отозвались цыгане.

Ана от ужаса лишилась чувств. Видя ее бесчувственной, Мигель окончательно пришел в себя. Теперь он утешал ее, умолял очнуться.

– Анита, любимая! Я никогда не разлюблю тебя! Слышишь, никогда!

Ана открыла глаза.

К ней подбежали ее дети, маленькие Ана и Мигель. Они привели с собой и моих Сесилью и Карлинхоса. Этим малышам пришлась по душе добрая и красивая Ана.

Все четверо детей кинулись к лежавшей на земле Ане. Она села и обняла всех четверых.

– Кто эти дети? – спросил Мигель.

– Это несчастные сироты, – Ана заплакала. – Я хотела, чтобы мы взяли их в нашу семью.

– Да, мы возьмем их, – ответил Мигель. – Теперь, когда я сам осиротел, я должен покровительствовать другим сиротам, – сказав это, он разрыдался.

Моя дочь забыла, что я дала ей имя «Сесилья», и говорила всем, кто спрашивал, как ее зовут, что ее имя – Селия. Так ей запомнилось.

Но она хорошо помнила, что я велела ей ничего не говорить обо мне, даже если будут спрашивать, и она молчала.

Карета с молодыми супругами и четырьмя детьми тронулась снова в путь. У дома они нагнали остальные две кареты.

Дальше все развивалось стремительно.

Детей отдали на попечение одной из служанок, а всех взрослых провели в самую большую комнату, которую старуха называла «залом».

В сущности, судебные чиновники собирались устроить то, что в судопроизводстве принято называть очной ставкой, то есть чтобы все взаимно дополняли свои показания.

Но все вышло совсем иначе.

Ана сразу узнала Анхелиту и ее мать. С радостным криком:

– Анхелита! Няня! – она бросилась к ним. Они приняли ее в объятия.

Ее мать, маркиза де Монтойя, грустно улыбнулась сквозь слезы. Дочь даже не заметила ее.

Хосе де Монтойя, сын маркизы, поддерживал мать под руку. Он не был закован в цепи.

В зале было достаточно народа. Стражники, чиновники.

Внезапно Мигель с кинжалом бросился на маркиза. Ведь тот был убийцей его родных, его отца, его сестер и брата.

Но ударить Мигель не успел. С воплем: «Нет! Мигель! Нет, не становись убийцей!» Ана молнией кинулась к нему и выбила у него из руки оружие. Она судорожно обнимала мужа, тот, внезапно ослабев, покорно позволил вести себя.

Но не прошло и минуты, как новые крики раздались в зале. Маркиз успел поднять кинжал. Держа оружие, он медленно двигался к окну, достаточно широкому для бегства.

– Нет, нет! Убийца не должен бежать! – крикнул Мигель, вырвался из рук Аны и снова бросился к преступнику.

Ана цеплялась за одежду мужа. Она пыталась заслонить его собой, ведь Хосе теперь был вооружен, а Мигель безоружен. Но вот маркизу удалось ударить Мигеля, тот упал. С воплем раненной тигрицы Ана выхватила кинжал за руки убийцы и замахнулась. Но тотчас же кинжал вновь оказался в руке Хосе. Видя опасность, грозящую Ане, в схватку вмешались Анхелита и ее мать. Тут наконец-то опомнились и стражники и тоже бросились на преступника, чтобы остановить его и обезоружить. Но маркиз успел нанести смертельные удары своей младшей сестре и матери Анхелиты. Обе были мертвы. Мигель лежал на полу, обливаясь кровью. Анхелита отчаянно рыдала. Старая маркиза была в глубоком обмороке.

Стражники и судебные чиновники еще усугубляли своей суетней общее отчаяние. Наконец с помощью старухи-преступницы, хозяйки дома, и двух ее служанок удалось навести какое-то подобие порядка.

Тела унесли. Мигелю оказали помощь. С трудом удалось привести в чувство старую маркизу.

Дальнейшее Анхелита теперь помнила как в тумане. Хосе, маркиз де Монтойя, был осужден за свои многочисленные преступления и казнен. По ходатайству старой маркизы титул перешел к детям Аны. Мигель остался без титула. Он медленно поправлялся после своей раны. Все они вместе с детьми уже находились в Мадриде, во дворце Монтойя. Кроме всего прочего, пришлось пережить и еще одно потрясение: вдова Хосе в отчаянии покончила с собой.

Вся эта суматошная череда ужасов, кровавых преступлений, все эти видения лиц, искаженных гневом, болью отчаянием, все это внезапно оборвалось для Анхелиты. Аны не было в живых. Мигель остался отцом и опекуном маленьких де Монтойя – своих детей – Аны и Мигеля. Анхелита медленно осознавала потерю матери.

Теперь у нее никого нет. Мать и Ана погибли. Полагаться на милосердие Мигеля? Да, он очень добр, но ведь он так еще молод, он встретит красивую девушку, женится. Дети? Но Мигель и старая маркиза обещали им всем покровительство и защиту.

А она, Анхелита?

Нет, ей не нужно покровительства. Она найдет в себе силы и пойдет по жизни в одиночестве. Она сама заработает себе на хлеб, ведь она прекрасная рукодельница.

Но куда идти? Анхелита задумалась. В конце концов она решила вернуться в горную деревню. Там она сможет жить. Ведь Мигель и дети остаются во дворце с матерью Аны.

Анхелита пустилась в путь. Она добиралась долго. Когда показались первые дома деревни, она горько заплакала. Она оплакивала себя и юную Ану и даже Хосе, и родных Мигеля. Она вспоминала себя совсем молодой, вспоминала, как она впервые увидела Мигеля, вспоминала, как пели и играли его родные… Наплакавшись, она поднялась с земли и решительно вошла в деревню.