Патриция Поттер - Гордое сердце Страница 32

Эйприл тоже подумала об отце. Ждет не дождется их. А она? Хочет остаться с Маккензи…

Они сидели и молчали. Упала звезда. Счастье или несчастье? Эйприл положила голову ему на плечо. Что ждет их впереди? К чему гадать… Они рядом, вместе. Все остальное не имеет значения.

Глава тринадцатая

Они были в пяти минутах от хижины Эймоса Смита — уже и крыша показалась, — когда Маккензи натянул поводья. Ну вот! Эймоса нет дома. Обычно его встречал громким лаем пес Эймоса, а сейчас — мертвая тишина. Похоже, удача и в самом деле от него отвернулась. Или это воля провидения? Но одно Маккензи знал точно: надо немедленно принимать решение. Он собственноручно указал в записке для Вейкфилда свой маршрут — вот-вот нагрянут солдаты, и тогда… в кандалах прямиком в форт Дефайенс. Нет, этому не бывать! А что делать с Мэннингами? Получается, обнадежил генерала, невольно навел на ложный след.

Маккензи не догадывался о том, что все эти мысли отразились на его лице. Поравнявшись с ним, Эйприл сразу поняла: что-то произошло.

Перехватив ее вопрошающий взгляд, Маккензи всего лишь пожал плечами.

Они подъехали к хижине. Маккензи соскочил с коня и взбежал на крыльцо. Откинув щеколду, вошел внутрь и быстро осмотрелся. На кухонной утвари, на самодельном сосновом столе лежал тонкий слой пыли. Судя по всему, Эймос отсутствовал неделю, может, чуть больше. Где же он? Поди знай… Скорее всего, в Денвере, выменивает шкуры на провиант и разные мелочи.

Куда теперь? Назад, к себе в долину? Нельзя, там его схватят. В отцовскую хижину? Пожалуй, это разумный выход из создавшегося положения. Во-первых, о ней никто не знает. Во-вторых, там есть немного припасов. Поживут спокойно какое-то время, все необходимое у них есть.

Он вышел на крыльцо. Обвел взглядом небольшую поляну перед домом. Его конь стоял как вкопанный, а вороная лошадка Эйприл нетерпеливо била копытом. Сначала Маккензи снял Дэйви, а потом помог спешиться Эйприл.

Когда она подала руку, он задержал ее ладонь в своей, и тотчас обоих словно огнем опалило. Он сжимал ее руку и не отпускал, хотя пламя страсти уже пылало вовсю, грозя спалить обоих до основания. Несколько мгновений они простояли молча, только сердца неистово колотились, как бы признаваясь во взаимной любви громким шепотом. Эйприл первая нарушила паузу.

— Эймоса дома нет, да? — спросила она с притворным спокойствием. — Значит, здесь мы не можем остаться, а то вас схватят, — добавила она с мягкой настойчивостью.

Эта реплика вернула Маккензи к реальности. Что делать? Он, конечно же, глупец! Сначала нужно было выяснить, дома ли Эймос. Впрочем, что сделано, то сделано. По крайней мере Вейкфилд будет знать, что его дочь и внук живы и здоровы.

— Вообще-то, — Маккензи усмехнулся, — мне казалось, будто вы только и ждете, как бы побыстрее избавиться от меня.

Эйприл потупила взор. Когда он отнял у нее сына, да еще пригрозил, что спуску не даст, если она пикнет, только об этом и думала. А теперь… теперь она не мыслит жизни без него.

Эйприл перевела взгляд на сына. Имеет ли она право распоряжаться его судьбой? Но Дэйви смотрел не на нее, а на Маккензи, и столько любви было в его взгляде, что последние сомнения тут же исчезли.

— Мы едем вместе! — заявила она решительно. — Ни за что здесь не останемся.

Маккензи медлил с ответом, понимая, что наступил решительный момент. Оставить их в хижине Эймоса он не имеет права. Интуиция подсказывала ему, что поисковый отряд уже на подходе и Мэннингам долго ждать не придется, но Маккензи все же опасался. Мало ли что! Он — мужчина и обязан оставаться с женщиной и ребенком, пока не появится кто-то от Вейкфидда.

Эйприл смотрела на него не мигая. Ее глаза не умоляли, а сверкали победным огнем. Гордо вскинутый подбородок придавал ей привлекательность, свойственную женщинам решительным и энергичным. Красавица! — подумал Маккензи и тут же представил себе, что его ждет, если он ее потеряет. Одиночество и пустота…

Хорошо, он забирает их с собой, тем более что в отцовской хижине быт нетрудно наладить. Но все-таки, все-таки… Жизнь вдали от цивилизации может показаться Эйприл чересчур суровой, и она раскается… Этого исключить нельзя.

Коснувшись ладонью ее щеки, Маккензи произнес:

— Что ж, так тому, значит, и быть. Судьба сама решает за нас. Я забираю вас с собой.

Эйприл привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. Короткий, благодарный поцелуй не замедлил перейти в страстный и длительный. Они стояли, крепко обнявшись. Первым очнулся Маккензи. Взглянув на Дэйви, он разжал кольцо ее рук.

— И я не хочу расставаться с вами, — произнес он, как всегда, сдержанным тоном, но, увидев ее сияющее счастьем лицо, неожиданно одарил Эйприл лучезарной улыбкой.

Велев Эйприл и Дэйви оставаться на улице, он быстрыми шагами направился к крыльцу. Искать в хижине Эймоса чернила и бумагу не стал, понимая, что безграмотному старику эти вещи ни к чему. Покидая свою хижину, Маккензи взял с собой лишь самое необходимое, так что при нем не было никаких письменных принадлежностей. Ничего другого не оставалось, как только полоснуть острым ножом по запястью. Он так и сделал. На столешницу упали крупные капли крови — одна, вторая, третья… Указательным пальцем Маккензи написал кровью слова, которые — он надеялся — если не будут восприняты как извинение, то уж вразумительно объяснят, что к чему.

Спустя пару минут Маккензи вернулся. Эйприл сразу увидела кровоточащий порез и побледнела, а он, покосившись на Дэйви, покачал головой, давая понять, что не стоит заострять на этом внимание.

Подсадив ее в седло, он и сам вскочил на коня, наклонился, подхватил Дэйви и примостил перед собой.

Не оглядываясь, они пустили лошадей рысью.

Капитан Моррис обвел гневным взглядом хижину. Ну и где этот Эймос? Где, наконец, миссис Мэннинг с сыном и неуловимый Маккензи? Дьявольщина какая-то!.. Он торопился, не давая солдатам передышки, устал как собака, и вот вам! Враг рода человеческого этот разведчик! Обещал оставить у Смита дочь и внука генерала, а сам? Внимание Морриса привлекли бурые пятна на сосновой столешнице грубо сколоченного стола. Он подошел, наклонился. Ничего себе! Только Маккензи способен откалывать такие штучки. С трудом разбирая начертанные кровью каракули, Моррис прочитал:

«Эймос уехал. Не рискую оставить Мэннингов одних. Все в порядке».

— Чтоб ему… ни дна, ни покрышки! — выругался Моррис сквозь зубы и направился к двери.

Сбежав с крыльца, он огляделся. А тут какие следы? Ага, конский навоз… Моррис наклонился. Совсем свежий… Ну ты смотри! Опоздал всего на пару часов…

Боб Моррис резко выпрямился. Налетевший откуда ни возьмись порыв ветра распахнул полу шинели. Моррис взглянул на небо. По небосклону, окрашенному в ядовито-желтый цвет, тащились оранжево-черные тучи. Час от часу не легче! — подумал он, глядя на купы раскачивающихся деревьев. Запахнув шинель, Моррис поежился. Надвигается снежный буран, а уж он-то знает, что это такое! Миссис Мэннинг и ее сыну уготована западня. На несколько недель, а то и месяцев. Если, конечно, Маккензи потащил их в горы. А куда еще? Больше некуда. Горные тропы и перевалы, занесенные снегом, — это ловушка. Сам однажды попал в подобную. Едва не отдал концы. Моррис поморщился, вспомнив весь трагизм ситуации. Лошади пали, и, чтобы не умереть с голоду, пришлось эту падаль есть. Маккензи, конечно, не пропадет. Для него горы — дом родной. А что будет с женщиной и мальчиком?