Лиз Карлайл - Верь только сердцу Страница 32

– Да, возможно... – неуверенно сказала Дженет. Постепенно ее страх прошел, и она легонько оттолкнула Коула. Он понимал, что джентльмен сейчас вскочил бы на ноги, помог женщине подняться с пола и предупредил бы ее впредь воздерживаться от таких легкомысленных поступков. Однако Коул не пошевелился, а Дженет, похоже, и не ждала от него никаких действий.

– Может, нам не стоит лежать на полу? – только и смог прошептать Коул. Снова сверкнула молния, и на этот раз он смог разглядеть лицо женщины. Широко раскрытые глаза Дженет сверкали, мягкие и полные губы манили к себе.

– Да, наверное, – ответила она. Ее длинные черные волосы рассыпались волнами по плечам. У Коула заныло внутри от близости их тел. Его влекло к Дженет так, как никогда не влекло ни к одной женщине.

Дженет попыталась разглядеть мужчину, под которым она лежала. Даже в темноте она чувствовала, какой он большой и сильный. И она испытала облегчение от того, что в объятиях ее сжимает именно Коул... Но облегчение тут же сменилось сильным, можно сказать, неистовым желанием. И хотя Дженет редко приходилось испытывать истинную страсть, она поняла, что именно это чувство охватило ее. И она устыдилась своего вожделения.

Губы Дженет скривились в горькой усмешке. Возможно, она и не из тех женщин, с которыми Коул обычно общался, но ей было вполне ясно, что плоть капитана одолела высокие моральные принципы. Дженет захотелось завладеть его плотью и сердцем. Она намеренно подалась вперед и коснулась губами губ Коула.

Казалось, кто-то швырнул на пол горящую лампу. Вспыхнувшее пламя охватило обоих, уничтожая сопротивление и недоверие. С тихим стоном Коул впился губами в рот Дженет, он целовал и целовал ее, не давая женщине возможности ни ответить на поцелуй, ни уклониться. Поначалу Дженет даже испугал этот вулкан страсти, но затем она с беззаботностью кинулась в его жерло.

Ее губы жадно раскрылись под губами Коула. С чувством удовлетворенного женского самолюбия Дженет услышала глубокий и надрывный стон, вырвавшийся из груди Коула. Ее руки скользнули вниз по его телу, гладя твердые ребра и крепкие мышцы. А потом она почувствовала, как руки Коула грубо ухватили ее за плечи и прижали к полу.

Одним плавным движением он уложил ее навзничь и накрыл своим телом, задрав при этом коленом подол ночной рубашки. Внезапно Дженет охватила паника, но она тут же исчезла. Ведь это был Коул, это он сжимал ее в объятиях, это его возбужденную плоть она ощущала. Он продолжал неистово целовать ее.

Дженет подалась ему навстречу. Боже, как же она желала его! Как стремилась забыть в его объятиях обо всем, что ее мучило долгое время! Это было просто неприличное, даже греховное желание. Завтра она наверняка будет сгорать от стыда. Но это завтра, а сегодня будь что будет. В эту минуту она отдала бы все за то, чтобы этот мужчина овладел ею. Желание буквально сжигало ее и вместе с тем пугало. Ничего подобного она никогда не испытывала.

– Дженет! – хрипло прошептал Коул и, снова застонав, припал губами к ее груди, прикрытой тонкой ночной рубашкой. Дженет гладила его по спине, с удовольствием ощущая, как он вздрагивает от ее прикосновений.

– О-о! – горячо выдохнула Дженет. – Коул, я так устала от одиночества! Отнеси меня в свою постель. Прошу тебя...

Не успела Дженет перевести дыхание, как Коул поднял ее на руки. Распахнув босой ногой дверь, он направился по темному коридору к своей спальне.

Коул со страхом ждал, что Дженет вот-вот возмутится, заявит, что он неправильно ее понял. Наваждение пройдет, и они отрезвеют. Толкнув дверь плечом, Коул внес Дженет в свою спальню и уложил на постель. Он понимал, Господи, он прекрасно понимал, что завтра пожалеет об этом. Однако ничего не мог поделать с собой.

Лампа, оставленная на ночном столике служанкой, горела ярко и, казалось, должна была хоть как-то вернуть Коула к действительности. Но этого не произошло. Такого искушения он просто не мог побороть. Эта женщина возбуждала его и мучила с той самой минуты, когда он впервые ее увидел. И если уж она сама хочет этого...

Внезапно Дженет поднялась на колени и стянула через голову ночную рубашку. Ее черные волосы рассыпались по плечам, а во взгляде, устремленном на Коула, читалось желание. Женщина его мечты... нагая, в его постели. Коул подумал, что Дженет – самое прекрасное творение Господа. От ее красоты у него просто захватило дух. На секунду плотское желание сменилось почти божественным благоговением, а затем вспыхнуло с новой силой. Грудь Дженет была высокой, белой и, несмотря на ее хрупкое телосложение, удивительно полной. Розовые соски набухли от желания, губы разомкнулись и манили к себе.

С нетерпеливым стоном он опустился на колени и опрокинул Дженет на спину.

– Ты меня хочешь? – спросила Дженет, тяжело дыша.

– С самой первой минуты, как только увидел тебя, – признался Коул, припадая губами к мягкой шее женщины.

Дженет почувствовала, как тяжелое тело Коула буквально вдавило ее в мягкую постель.

Неистовое желание пронзило ее, словно ножом. Их тела слились, но вдруг кто-то настойчиво постучал в дверь спальни.

Коул напрягся и вскинул голову, словно зверь, учуявший опасность.

– Кто там? – хрипло спросил он.

– Эт-то я, сэр, – прозвучал после небольшой паузы тихий, испуганный голос Стюарта. – Мне ка-а-жется, под моей кроватью кто-то есть.

Коул перекатился на спину, и Дженет интуитивно почувствовала, что его охватил стыд, а всякое желание пропало. Ей тоже стало стыдно, но стыд тут же сменился тревогой за Стюарта. Что делать? Ее ребенок один и напуган, а она лежит голая в постели его преподавателя, как заурядная шлюха. Боже, какой ужас! Закусив губу, Дженет снова уткнулась лицом в подушку и натянула на себя одеяло, прикрывая наготу.

– Иди... – прошептала она, подталкивая Коула.

Не глядя на Дженет, он сел на краю постели и, глубоко вздохнув, спрятал лицо в ладонях.

– Все в порядке, Стюарт, – произнес он, стараясь говорить как можно спокойнее. – Вы в безопасности. Сядьте пока за мой стол, я... я сейчас приду.

Дженет наблюдала, как одевается Коул. Его движения были резкими и нервными. Жгучее желание сменилось тлеющей злостью, которая сейчас явственно ощущалась в комнате. Но на кого он злится? На нее? Или на самого себя? Дженет не могла этого определить, но в данную минуту это ее не волновало.

Стюарт напуган, она слышала страх в его голосе. И только невероятным усилием воли Дженет не позволила себе выйти к сыну. Разве могла она допустить, чтобы он увидел ее в таком виде, выходящей из спальни Коула?

Коул оделся и шепотом через плечо, по-прежнему не глядя на Дженет, произнес:

– Возвращайся вниз в свою спальню.

Приподнявшись на локте, Дженет с тревогой смотрела на Коула.

– Нет, я должна быть уверена, что ему ничто не угрожает, – прошептала она в ответ.

Стиснув зубы, Коул обернулся, в свете лампы лицо его выглядело суровым.

– Все в порядке, это просто бушует ветер. Если я обнаружу что-нибудь, то постучусь к тебе в спальню и все расскажу. – С ледяным спокойствием Коул взял лампу и вышел из комнаты.

Дженет внимательно прислушивалась к тому, что происходит в гостиной.

– Возможно, сэр, у меня просто разыгралось воображение, – объяснял Стюарт, и чувствовалось, что испуг его постепенно проходит. – Но вы сами говорили, сэр, что в случае чего я могу вас разбудить. Вот я и подумал, что лучше разбудить вас, чем маму или Нанну. Я... я правильно поступил?

– Разумеется, – успокоил мальчика Коул. Больше Дженет ничего не услышала, потому что Коул и Стюарт вышли в коридор.

Босиком, в рубашке с распахнутым воротом, Коул медленно шагал по коридору, держа лампу в левой руке. Правой он обнимал юного маркиза за плечи. В душе Коул ругал себя за свое идиотское поведение. А если бы, не дай Бог, перепуганный Стюарт ворвался в его спальню без стука? И увидел свою мать в объятиях учителя? Да, слава Богу, пронесло!

Если бы Коул мог, то выпорол бы самого себя за глупость. Стюарту девять лет, а мальчики в этом возрасте не так уж наивны. Он бы понял, что происходит в спальне, и наверняка посчитал бы это страшным грехом. При этой мысли Коулу стало ужасно стыдно. И о чем только он думал? Боже мой, а Дженет, она-то о чем думала? Эта женщина доставляет ему одни неприятности, и он понимал это с самой первой встречи. От стыда его желание исчезло без следа. Господи, похоже, он совершил ужасную ошибку.

Может, Дженет в классной комнате двигало вовсе не чувство страха, как он посчитал, а обыкновенная похоть? Может, она и впрямь распутница? Коул слишком плохо знал женщин, чтобы разобраться в этом. А вдруг она просто разозлилась на Делакорта и решила наставить ему рога? Или ее приход к нему объяснялся исключительно желанием плоти?

Да, разумеется, наверное, дело в том, что он неотразим, с сарказмом подумал о себе Коул. Другой на его месте возгордился бы от этой мысли, но он не чувствовал никакой гордости. Коул понял, что его просто использовали.