Кимберли Логан - Соблазненная грехом Страница 33

– Милорд, вы прямо-таки обязаны передать мою благодарность повару.

Звонкий голос вырвал виконта из задумчивости. Подняв глаза, он посмотрел на герцогиню.

– Ужин был восхитителен, – сказала она, промокая рот салфеткой. – Особенно удался запеченный фазан. И впрямь не могу припомнить, когда меня так вкусно угощали в последний раз. – Герцогиня повернулась к Эйми и спросила: – Как ты считаешь, дорогая?

Совершенно не ожидавшая, что ее вовлекут в беседу, Эйми удивленно заморгала. Затем отложила нож и без особого воодушевления кивнула:

– Да, ваша светлость. Было очень вкусно.

«Забавное суждение, – подумал Ройс, – особенно если принять во внимание, что она почти ничего не ела». Однако он решил не трогать Эйми, а продолжить беседу с герцогиней:

– Рад, что вам понравилось. Буду счастлив сообщить поварам, что вас впечатлили их кулинарные изыски.

– Чудесно. – Пожилая дама отложила салфетку и подозвала Уитсона, чтобы тот подал ей трость. – А теперь, боюсь, мне пора. И хотя крайне не хочется покидать вас в столь ранний час, после длительного путешествия мне необходим отдых.

Ройс с трудом удержался от смеха, заметив, с какой прытью Эйми отодвинула стул, чтобы поскорее выйти из-за стола, не дожидаясь помощи прислуги. Было очевидно, что она готова сбежать под любым предлогом.

Но герцогиня жестом остановила ее:

– Нет, Эйми, ты не должна уходить из-за меня так рано. Мы никогда не обременяли себя какими бы то ни было церемониалами, и сейчас не время это делать. Тебе лучше остаться и поболтать с лордом Стоунхерстом.

Ройс молча смотрел на герцогиню. Он не знал Теодосию Роузмонт слишком хорошо, но был наслышан от Хоксли о ее пристрастии выступать в роли свахи. Скорее всего она надеялась, что, оставив своих подопечных наедине, поспособствует соединению их душ и последующему счастливому замужеству.

Конечно, виконт мог заверить герцогиню, что в данном случае она обречена на разочарование. Даже если Эйми и простила бы ему предательство их дружбы, он не смог, да и не позволил бы симпатии, вспыхнувшей между ними, перерасти в нечто большее. Он был неподходящим кандидатом в мужья для любой девушки из хорошей семьи, и особенно для Эйми. Что еще хуже, в конечном итоге он причинит ей еще большую боль, чем уже доставил.

Заметно сникнув, Эйми опустилась на стул, однако ее упрямо поднятый подбородок свидетельствовал о том, что она не отказалась от своего намерения сбежать. Ройс едва ли не осязал, с какой неистовой скоростью работает ее ум, пытаясь найти еще одно решение.

– А вы сможете самостоятельно найти комнату, ваша светлость? – упорствовата Эйми. – Ведь когда мы спускались к ужину, вы сказали, что все коридоры в этом доме кажутся вам одинаковыми.

Герцогиня медлила. Затем, наморщив нос, проговорила:

– Должна признать, что способность ориентироваться у меня уже не та. – Она повернулась к Ройсу и, демонстрируя несвойственную ей застенчивость, попросила: – Я была бы благодарна, милорд, если бы кто-нибудь из слуг проводил меня.

– Конечно. – Дав знак Уитсону. Ройс обогнул стол, чтобы помочь герцогине встать со стула. Поднявшись, герцогиня посмотрела на Ройса многозначительным взглядом, не требующим особого усилия для понимания.

Эта женщина не из тех, кого можно запросто провести! И если она и решила довериться ему на какое-то время, то это совершенно не значило, что он априори целиком заполучил ее одобрение. Взглядом она недвусмысленно дала понять, что он пожалеет, вздумай подорвать ее доверие.

Герцогиня и не знала, что в данном случае предупреждение было излишним. Для Ройса Эйми и без того была неприкосновенна. Лорд Стоунхерст сам для себя решил – все, что касается Эйми, для него под запретом.

– Надеюсь, вечерний отдых пойдет вам на пользу, ваша светлость, – услужливо произнес он.

– Уверена, что так и будет. – Вежливо склонив голову в ответ, герцогиня тут же резко обернулась к Эйми, буквально приковав ее взглядом к стулу. – Вот видишь, дорогая, со мной все будет в порядке, и нет никакой надобности прерывать твой ужин. К тому же я настаиваю, чтобы ты осталась и съела все до последней крошки.

Герцогиня произнесла это с такой твердостью, что Эйми залилась краской. Несмотря на то, что все происходящее забавляло Ройса, он абсолютно искренне сочувствовал Эйми. Не каждый день наставница чуть ли не заставляет свою подопечную вешаться на шею мужчине.

Тяжело опираясь на трость, чудаковатая старушка покинула столовую в сопровождении дворецкого, шедшего за ней следом.

После ухода герцогини столовая погрузилась в леденящую тишину, которую нарушал лишь мерный ход часов, стоявших в углу. Возвращаясь за стол, Ройс чувствовал на себе враждебный, колючий взгляд Эйми. Но, подчиняясь уговорам дьявольского духа, проснувшегося в нем, виконт сделал вид, что не замечает ее недовольства.

– Не хотелось бы говорить об очевидном, – растягивая слова, произнес Стоунхерст с показной беспечностью, – но ваша похвала сегодняшнего ужина не показалась мне искренней. – Движением руки Ройс указал на тарелку Эйми. – Можно подумать, что повар не угодил вам.

– Кто знает, может, не повар, а неподходящая компания виновата в отсутствии у меня аппетита, милорд.

Ройс насмешливо приподнял брови в ответ на ее язвительное возражение.

– Вы, судя по всему, решили поставить меня на место, не так ли?

Церемонно встав из-за стола, Эйми посмотрела на Ройса:

– Смейтесь! Пожалуйста! Но я нахожу сложившуюся ситуацию невыносимой. Мне здесь не место. Я должна быть дома, с родными. Мне необходимо разобраться во всем самой, начиная с ночи убийства мамы и кончая покушением на меня. Поэтому совершенно несправедливо…

Вдруг слова как будто застряли у нее в горле, и, замолчав, она опустилась на стул. На лице ее застыло выражение глубокого отчаяния.

– Приношу свои извинения, милорд, – еле слышно произнесла Эйми, делая вид, что не давала волю необузданным эмоциям. – Должно быть, я кажусь капризным ребенком. Я ведь не имею ни малейшего права вот так набрасываться на вас. Особенно когда вы вынуждены это терпеть лишь в силу обязательств перед моим отцом. Но ничего не могу с собой поделать – чувства обуревают меня. Исключительно моя вина во всем произошедшем. К тому же меня снова оттеснили на второй план, будто я не могу быть хоть чем-то полезна.

Извинение Эйми застало Ройса врасплох. Внезапно он почувствовал вину за происходящее. По правде говоря, он ведь заслужил ее недовольство, поскольку намеренно вызвал ее раздражение. И толкнуло его на это не только желание насладиться вспыхивающими огоньками в ее янтарно-желтых глазах, хотя и это зрелище являлось веским мотивом, но и стремление обозначить границу между ними, придерживаться которой ему удавалось с огромным трудом.