Марша Кэнхем - Железная роза Страница 33

— И поэтому ты подвергла себя, свою команду и корабль совершенно неоправданному риску?

— Нет. Я постаралась представить себе, как бы вы поступили в подобной ситуации.

Симон Данте, помолчав, заметил:

— Да, но меня все считают сумасшедшим, а от своих детей я жду разумных поступков.

— Хочется, чтобы это было так, любимый, — тихо пробормотала Изабелла, — но достаточно взглянуть на Джонаса и Гейбриела, и становится ясно, что твои надежды не оправдались. Может быть, только Джульетта…

Великий пират нахмурил черные брови и грозно посмотрел на жену с высоты своего роста. На некоторое время воцарилось молчание, потом Симон Данте не удержался и разразился громким смехом. Он и проклинал, и благодарил судьбу за то, что она послала ему такую семью.

Широкие плечи Симона все еще вздрагивали, когда он сорвал шляпу с головы дочери и подбросил ее в воздух. Это послужило сигналом, и сотни глоток разразились восторженными криками, слившимися в торжествующий гул. А отец обнял Джульетту, поднял ее в воздух и закружил. Двум здоровенным матросам велели выкатить на палубу большую бочку рома и выбить пробку. Со всех сторон к золотистой струе потянулись нетерпеливые руки с чашками и мисками.

Облокотившись о поручни, забытый всеми на этом празднике, Вариан Сент-Клер стоял рядом с Бикомом.

— Что ты обо всем этом думаешь, Биком? Мне кажется, что слово «уникальные» подходит для определения всех членов семейства Данте.

— А я думаю, что они все сумасшедшие, ваша светлость.

Определенно сумасшедшие. И чем скорее мы избавимся от этих отвратительных корсаров, тем лучше для нас.

— Если уж вы вознамерились оскорбить нас, сэр, то по крайней мере выбирайте правильные выражения.

Биком, побелев как полотно, обернулся и увидел Симона Данте, остановившегося у него за спиной.

— Корсары — это сарацины, и они действуют в Средиземном море, — спокойно объяснил де Турвиль. — А мы — в Карибском море. Вы можете встретить здесь буканьеров, пиратов, флибустьеров и береговых братьев, но больше никого. Мы — искатели приключений!

Губы у Бикома задрожали, он стал хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Из горла у него не вырвалось ни звука, глаза выкатились из орбит, и он без чувств рухнул на палубу.

Данте посмотрел на него и презрительно поджал губы.

— И часто это с ним случается?

— Можно сказать, регулярно; — вздохнул Вариан.

— И он с вами?

— Он мой слуга, сэр.

У Вариана было время внимательно рассмотреть своего собеседника. Совершенно очевидно, что человек, известный под именем Пирата Волка — испанцы называли его Pirata Lobo, — мог внушать благоговейный страх. В нем действительно было что-то жестокое, волчье, мускулистые руки и плечи сделали бы честь и гораздо более молодому человеку.

Теперь герцог понял, от кого Джульетта Данте унаследовала свою способность убивать одним взглядом человека, потому что у Симона Данте взгляд был таким неистовым, что казалось, будто игла пронзает твой череп.

В волосах, черных как вороново крыло, было всего лишь несколько седых прядей. Блестящие кудри, заплетенные у висков в многочисленные косички, чтобы волосы не падали на глаза, спускались ниже плеч. Поблескивающая в ухе золотая серьга не нарушала общего впечатления о нем как о человеке, балансирующем на тонкой грани между капером и пиратом. Его жена также производила сильное впечатление своими темно-каштановыми волосами и глазами, как у тигрицы.

Отсутствие одной руки удивило Вариана, но было очевидно, что Изабелла Данте не чувствует себя инвалидом. Эта пара своим внешним видом бросала вызов английской аристократии — из-за брака с Симоном Данте Изабелла стала графиней, — и это означало, что высшее общество их не примет.

Симон Данте насмешливо усмехнулся, заметив, как внимательно изучает его Сент-Клер.

— Моя дочь сообщила мне, что вы — посланец короля.

Как поживает этот шотландский святоша? Джульетта упомянула о Библиях, которые он послал нам в надежде спасти наши души, но, похоже, они пошли на дно вместе с вашим кораблем. Это правда?

Вариан обернулся и взглянул на Джульетту. Она стояла недалеко от них, и губы у нее дрожали от сдерживаемого смеха. Увидев отца и дочь вместе, Вариан заметил, что Джульетта унаследовала от отца не только необычный серебристо-голубой цвет глаз.

— Его величество посылает вам привет.

— Не сомневаюсь.

Герцог подождал, но поскольку никто не подумал представить его, то он сделал это сам:

— Вариан Сент-Клер к вашим услугам, сэр.

Он склонился в вежливом поклоне. Джульетта подошла и взяла отца под руку.

— Сент-Клер очень скромен, отец, — сказала она. — Он настоящий герцог. Член палаты лордов, если я правильно понимаю, которого король послал, чтобы он топнул своей благородной ножкой и потребовал от вас прекратить грабежи на испанских торговых путях.

Симон криво ухмыльнулся:

— Не думаю, что нас это очень удивит. Когда это было?

Месяца четыре или пять назад? Один королевский посланец уже уговаривал нас свернуть с этого преступного пути.

Он помолчал, разглядывая грубый шов у корней волос и царапины на лице Вариана.

— Надеюсь, ты не слишком жестоко обошлась с бедным парнем?

— Клянусь, нет, отец. Я была сама доброта. Я его кормила и одевала, даже предложила разделить со мной постель.

Данте выразительно посмотрел на обоих. Вариан возмущенно воскликнул: , — Уверяю вас, граф, между нами не произошло ничего предосудительного! Это просто…

Симон поднял руку:

— Пожалуйста, не называйте меня графом. Если бы вы попытались совершить что-либо предосудительное, то, думаю, она раскроила бы вам не только череп. А-а, вот и Джонни Бой с напитками. Вы присоединитесь ко мне? Давайте выпьем за благополучное возвращение нашей «Железной розы».

Не дожидаясь ответа, Симон Данте взял протянутый Джонни бокал, мальчик зачерпнул ковшом из ведра и наполнил его. Потом плеснул немного в другой бокал и предложил его Вариану. Симон чокнулся с дочерью, дожидаясь, пока англичанин последует его примеру.

Вариан церемонно произнес:

— За доблесть «Железной розы», за храбрость ее капитана и команды.

— Хорошо сказано, — одобрил Данте и выпил.

— Относительно того, что привело меня сюда, капитан Данте…

Пират Волк снова поднял руку, призывая его замолчать.

— Все дела, заинтересуют они меня или нет, мы обсудим в другое, более подходящее время.

— Капитан, но это дело очень важное и срочное. Любое промедление может привести к серьезным последствиям для вас и для ваших товарищей здесь, в Карибском море.

Данте взглянул на Джульетту, которая только пожала плечами: