Барбара Бенедикт - До конца своих дней Страница 33

Но до тех пор ей следовало пройти через церемонию, которую дожидались зрители. Ланс подъехал поближе, Гинни с натужной улыбкой встала и взялась руками за корону. По традиции она должна вручить ее победителю.

– Не спеши, – сказал ей отец, тоже вставая. – Еще не конец.

– Сядь, Джон! – прошипел дядя Джервис. – Мы знаем, что ты недолюбливаешь Бафорда, но он же всех победил.

– Разве всех? А это кто?

В толпе нарастал гул. Гинни и Джервис посмотрели в сторону, куда показывал Джон.

– Нет! – прошептала Гинни, стискивая руками корону. Она узнала нового рыцаря.

На огромном вороном жеребце на поле выехал Раф Латур.

Глава 8

Латур? Явился на турнир? Ланс не хотел даже самому себе признаваться, как это его встревожило. А чего, собственно, ему бояться? Они же не собираются драться на кулачках, как в детстве, – в этом мальчишка из семьи бедного фермера, конечно, был мастер. Другое дело – спорт джентльменов. Тут мастер Ланс. Подумать только, какая-то шваль воображает, что он имеет право так просто бросить вызов ему, Лансу! В другое время он с удовольствием проучил бы нахала, но сегодня слишком многое поставлено на карту.

– Поздно явился! – крикнул он, разозленный приемом, который Латуру оказали зрители. – Я уже выиграл турнир.

Латур подъехал с раздражающей неторопливостью и осадил жеребца перед главной трибуной.

– Странное дело, что-то я не припомню, чтобы в объявлении говорилось, к какому времени нужно явиться.

В правилах написано, что турнир заканчивается, когда королева объявляет победителя.

Латур протянул Джону Маклауду через барьер листок с правилами.

Тот, крякнув, взял его. Ланс заметил, что у Гинни побелели пальцы, сжимавшие корону, а лицо залила смертельная бледность.

– Он прав, – с довольным видом объявил Джон Маклауд, помахивая листком с правилами. – Тут еще сказано, что королева не может объявить победителя, пока об этом не приняла решение судейская коллегия.

Ланс поглядел на Джервиса, который тоже был явно раздосадован. Они вставили правило о судейской коллегии, чтобы обезопасить себя, а не для того, чтобы им воспользовались всякие выскочки.

– Я не вижу причин запретить этому человеку участие в турнире, – с удовлетворенным вздохом проговорил Джон и откинулся на спинку своего кресла.

– А я вижу несколько таких причин, – холодно сказал Джервис. – Во-первых, он не заплатил за участие. Если бы заплатил, у него был бы, как и у остальных, номер.

Ланс улыбнулся. Он совсем забыл про деньги – самому-то ему не пришлось ничего платить, – но этот пункт был в правилах: плату нужно было внести до начала турнира.

Латура это возражение ничуть не встревожило.

– Но у меня есть номер. Верно, мисс Маклауд? Сначала Ланс подумал, что он обращается к Гинни.

Потом увидел, что он смотрит на Эдиту-Энн, которая в эту минуту поднималась по ступенькам.

– Это правда, – запыхавшись, заявила та, помахивая квитанцией. – Извините, что я не сразу нашла ваш номер – пришлось порыться в бумагах.

Она перегнулась через барьер и протянула Латуру квитанцию с номером.

«Могла бы и еще пять минут поискать, – с досадой подумал Ланс. – Тогда корона была бы уже у меня». Джервис схватил дочь за руку.

– Что это еще такое? – спросил он, злобно сверкая глазами. – Не помню, чтоб в списке было его имя.

Эдита-Энн смотрела на него невинным взглядом.

– Извини, папа, я, видимо, забыла его вписать. В последнее время я стала очень рассеянной. Когда мистер Латур записывался на турнир, я сказала ему, что он начнется в двенадцать. Так что он не виноват, что опоздал. Это из-за меня.

– Как это понимать, Латур? – прошипел Джервис. – Что это ты выдумал?

Латур посмотрел ему в глаза.

– Я здесь для того же, что и остальные, – принять участие в состязании за руку королевы Гиневры.

И он медленно перевел взгляд на Гинни.

Глядя, как она зачарованно смотрит ему в глаза, Ланс ощутил беспокойство. Казалось, они молча говорили друг с другом о чем-то таком, чего не знал никто, кроме них двоих. Даже Ланс.

Он сжал повод в кулаке. Гиневра-Элизабет принадлежит ему – всегда принадлежала, с самого детства! Даже когда ее пять лет не было в Луизиане, ему в голову не приходило, что другой мужчина может смотреть ей в глаза таким долгим, таким пристальным взглядом.

– Чушь! – воскликнул Ланс, думая лишь о том, что надо оборвать связывающую этих двоих нить. – Турнир окончен. Гиневра-Элизабет, дорогая, вручай мне корону.

Она повернулась к нему, моргая глазами, словно пытаясь выйти из транса. Потом тупо посмотрела на позолоченную уродину у себя в руках.

– Надо разрешить ему участвовать в турнире, – заявил Джон, хватая ее за руку. Пусть зрители посмотрят их единоборство – они за это деньги заплатили.

– А я говорю, что турнир закончен! – крикнул Джервис, встав и пытаясь грозным взглядом подавить сопротивление брата.

– По-моему, это должна решить судейская коллегия, – тихо проговорила Эдита-Энн. И, кивнув на зрителей, которые затаив дыхание ожидали исхода спора, добавила: – Без свидетелей.

– Прекрасная мысль! – Джон махнул Лансу рукой, отсылая его от трибуны. – Иди, парень, а мы тут подумаем.

Ланс был возмущен, да как он смеет отсылать его, как мальчишку? И воскликнул, не задумываясь о последствиях:

– А я разве не имею права слова? Я без пяти минут член семьи!

– Пока еще нет, – холодно отозвался Джон. Ланс вспыхнул, но сдержался, Джон пока еще был хозяином Розленда, и Ланс не мог себе позволить вступать с ним в пререкания.

И он поехал по полю вслед за Латуром, убеждая себя, что волноваться нет причин. Судейская коллегия, без сомнения, вынесет решение в его пользу – они же специально так ее подобрали. Во-первых, его поддержит Джервис. Во-вторых, не зря же он по ночам встречался в конюшне с Эдитой-Энн – она тоже будет за него. Упрямый Джон, может, и будет стоять на своем, но решающий-то голос у Гинни!

И тут он с холодком беспокойства вспомнил взгляд, которым она обменялась с Латуром. На нее-то он может рассчитывать... или нет?

Гинни слушала спор дяди, утверждавшего, что Раф опоздал, и Эдиты-Энн, говорившей, что это случилось по ее вине. Но Их слова почти не доходили до ее сознания. Она вспомнила поговорку: «Прежде, чем загадать желание, хорошенько подумай». Господи, и зачем она только в душе пожелала, чтобы турнир заставил ее поволноваться!

И с него тут вдруг объявился Раф Латур? Ух, во всяком случае, его сюда привела не ностальгия.

Вздрогнув, она вспомнила его пристальный взгляд. Чем ближе он подъезжал к трибуне, тем сильнее колотилось ее сердце. У нее было чувство, что Раф приехал за ней, что он сейчас схватит ее и увезет.