Барбара Картленд - Огонь любви Страница 33

Лорд Линч спустил Дину на землю, и мальчик побежал впереди них, с восторгом предвкушая новые приключения.

Из-за выступа окна хозяин достал ключ и вставил его в замочную скважину.

Дверь распахнулась, и перед ошеломленной Кариной предстала большая комната, обставленная изысканной мебелью. Через все этажи прямо до куполообразной крыши шла изящная лестница с коваными перилами.

После Клеверли это был самый восхитительный дом на свете. На мгновение Карина забыла обо всех несчастьях лорда Линча и видела только покрытую инкрустацией полированную мебель, зеркала в золоченых рамах, столы с мраморными столешницами и изогнутыми ножками и, конечно, великолепные персидские ковры.

– Какая прелесть! – только и могла произнести она.

Лорд Линч открыл дверь и прошел в соседнюю комнату. Это была гостиная с высокими французскими окнами, выходившими в парк, алебастровым лепным потолком и великолепными каминами из итальянского мрамора с прожилками. Без сомнения, находиться в такой комнате было бы истинным удовольствием для любой женщины.

Вспомнив вдруг о своих обязанностях, Карина оглянулась в поисках Дипы. Ребенка нигде не было видно, но его высокий взволнованный голос и шумная возня доносились откуда-то из глубины дома.

– Оставьте его, – сказал лорд Линч. – С ним ничего не случится.

Они прошли через комнату и встали у зеркала в раме с резными купидонами, которую венчала корона. Шедевр относился, скорее всего, к временам Карла II.

– Здесь все так прекрасно! – воскликнула Карина. – На вашем месте я жила бы только здесь, а не в замке.

– Думаете, мне этого не хочется? Я сказал вам, что этот дом мой… но теперь я не знаю, кому он принадлежит.

Мучения лорда Линча были так очевидны, что Карина почувствовала жалость к нему.

– Вы не расскажете мне об этом? – робко спросила она, опасаясь услышать еще одну отповедь.

– Рассказывать, в общем-то, нечего, за исключением того, что я был пьян и, как безумец, поставил на кон замок и земли вокруг него.

– И проиграли?

– И проиграл, – эхом отозвался лорд Линч. – Сейчас мне кажется почти невероятным, что я мог быть таким глупцом. Но тогда выигрыш представлялся мне почти бесспорным.

– А каковы были ставки?

– Сотня тысяч фунтов, его лошади, победители скачек в Ньюмаркете, и что-то еще, сейчас уже не помню. Все произошло вовсе не потому, что мне захотелось иметь что-нибудь из предложенного им, нет, он вынудил меня вступить в игру, загнал в угол, и откажись я в последний момент, выглядел бы трусом и тряпкой.

– Вполне в духе сэра Перси, – заметила Карина.

– И все-таки мне следовало проявить характер и отказать ему.

Лорд Линч зашагал взад и вперед по мягкому ковру, сжав руки в кулаки так, что суставы пальцев побелели.

– Понимаете, я был пьян. Я пил весь вечер, но вполне владел собой, чтобы раскусить намерения Перси. Он давил на меня, подзуживал, переманивал других на свою сторону, пока дело не дошло до дуэли между нами. Боже мой, ну, почему, почему я допустил это?!

Лорд Линч подошел к окну, прижался лбом к скрещенным на стекле рукам. Фигура его выражала полное отчаяние.

Сидя в кресле около камина, Карина чувствовала полнейшую беспомощность и не находила слов ободрения. Да и вряд ли она могла что-либо сказать: так неуместны были любые слова!

– Может, вы мне посоветуете, что следует сказать матери? – спросил лорд Линч и, видимо, не ожидая никакого ответа, продолжил: – Замок и поместье – это вся ее жизнь. Ради этого она жила, трудилась не покладая рук, интриговала. Все было подчинено одному – "наследию Линчей". Меня порой просто тошнило при одном упоминании этих слов, а теперь я начинаю понимать, что все это – часть нашего рода.

– Неужели у вас совсем ничего не осталось? Может, можно как-нибудь устроить, чтобы вы смогли сохранить сам замок?

– Не знаю, – беспомощно ответил лорд Линч. – Честное слово, не знаю. Я послал за своим поверенным. Он лучше других сможет растолковать мне, что делать в подобной ситуации.

– Мне очень жаль, – сказала Карина и неожиданно для себя была совершенно искренна.

Да, ей было грустно видеть, как эта в своем роде целая империя переходит в руки такого человека, как Перси Рокли. Произнося слова сочувствия, Карина вдруг поймала себя на том, что первый раз говорит с лордом Линчем как с обычным человеком, а не с тем бездушным тираном, которого следует презирать и ненавидеть за его отношение к жене и сыну.

– Самое главное заключается в том, что это долг чести, продолжал лорд Линч, словно разговаривая сам с собой, – значит, он должен быть выплачен сразу же, и не может быть никакого сомнения, что Перси получит все, что ему причитается. У меня не будет времени поставить в известность арендаторов, сообщить пенсионерам и старым слугам, что больше не смогу их обеспечивать.

– Но ведь сэр Перси, конечно, будет… – начала было Карина, но лорд Линч жестом прервал ее.

– Вы встречали Перси Рокли? – в голосе его звучали горечь и сарказм. – Как, по-вашему, можно представить его идущим на уступки или проявляющим милосердие к кому бы то ни было?

– Но я думала, он ваш друг, – ответила ошеломленная девушка.

– Друг! Такие люди, как Перси, не имеют друзей. У них есть знакомые – глупцы, вроде меня, которым он кажется занятным, потому что помогает скоротать часы досуга.

– Поэтому вы и пригласили его сюда?

– Я пригласил его, потому что он помогает мне забыть.

В комнате повисла тишина. Что именно ему хотелось забыть?

Танцовщицу Чи-Юн, когда-то страстно им любимую? Или в вине, в картах, в компании распутных гуляк он искал забвения чему-то другому, гораздо сильнее терзавшему душу?

Лорд Линч продолжал мерить шагами комнату и говорил, говорил, обращаясь одновременно к Карине и к самому себе. Глядя на него, девушка понимала, что он испытывает все муки ада.

– Пригласив сюда гостей, я, кроме всего прочего, хотел досадить матери. Она всегда презирала меня, считая бесхребетным глупцом. Как же она была права!

– Я уверена, что она говорила это не всерьез, – запротестовала Карину. Ей не хотелось, чтобы в эту трагическую минуту ой думал, будто и его собственная мать против него.

– Нет, я всегда был ей безразличен. Она до безумия любила моего брата, я же был для нее нежеланным. Вот почему у меня всегда была мечта уехать отсюда и жить самостоятельно, а не под сенью замка и его традиций.

Голос лорда Линча выражал такую покорность судьбе, что было ясно – мечты эти так и остались мечтами. В порыве сострадания Карина подошла к нему и коснулась его руки.

– Неужели вы не будете бороться? Ведь можно же, наверное, что-нибудь сделать?