Джорджетт Хейер - Испытание любовью Страница 33

– Не знаю, насколько это правда, но ее люди сражаются как львы, – печально произнес Гилберт. – Я дрался с ними всего лишь раз, когда они напали на нас ночью. Советую тебе быть поосторожнее, Симон. Город так надежно укреплен, что понадобится по крайней мере три месяца, чтобы разрушить его стены. И с провиантом, по-видимому, у них нет проблем.

– Судя по блеску глаз Симона, поручение пришлось ему по душе, – заметил король. Тот усмехнулся:

– Да, сир. Я вручу вам ключи от Белреми.

– А я по этому поводу напишу балладу, – пообещал Алан. – Жаль, что короля не будет с нами, а то мы повторили бы Ажинкур.

– Ты тоже едешь с Симоном, мой поэт? – удивился Генрих. – А кто же будет услаждать мой слух музыкой?

Алан покраснел, откинув назад кудри:

– Ваше величество, я должен быть рядом с Симоном, иначе он отдаст свое сердце амазонке Маргарет.

– Нет, Симон может жениться только на робкой девушке с тихим голосом, – возразил Генрих. – Так всегда бывает.

– Это был бы союз орла и голубки, сир, – вмешался Гилберт. – Симон вернется к вам рабом, распростертым у ног гордой амазонки.

– Говорят, она красивая девушка, – заметил король. – Она нравится тебе, Симон?

– Нет, сир, мне нравятся ее земли. Алан зачарует ее своими песнями, и она сдастся в плен. Генрих рассмеялся:

– Так вот почему ты забираешь с собой моего поэта?

– Ну конечно, сир, – улыбнулся Бовалле. – Зачем же еще? Ведь он не солдат и не предводитель.

– А что ты поручишь Джеффри?

– И ему найдется работа, – миролюбиво пообещал Симон. – А куда вы отправитесь, сир? Генрих серьезно посмотрел на него:

– Назад к Фале, мой солдат. Симон кивнул:

– Да, сир, покорить этот город – достойная задача.

– Итак, король покорит Фале, а Симон – Белреми, – объявил Гилберт. – Кто скажет, чья задача труднее?

– Я скажу, – повернулся к ним одиноко сидевший у окна Алан, вежливо улыбаясь Гилберту Умфравиллю.

– Говори, мудрец! – поощрил его король. Алан скрестил ноги.

– Извините, сир, но Белреми более трудная задача.

Джеффри нахмурился:

– Почему, Алан?

– Потому что в Фале правит сэр Мони, а в Белреми – леди Маргарет. Джеффри покачал головой:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Да, объясни мне эту загадку! – поддержал его Генрих.

– Все очень просто, сир. В Фале правит мужчина, а в Белреми – женщина; я бы предпочел сражаться с мужчиной, а не с ней.

– Особенно с такой женщиной, – поправил его Гилберт. – Алан прав. Когда женщина защищает свое гнездо, она опаснее, чем мужчина. Но эта леди не знает Симона.

– А Симон не знает ее, – тихо добавил Алан.

Глава 2

ОСАДА БЕЛРЕМИ

В середине октября 1417 года Симон появился под стенами Белреми с армией в полторы тысячи воинов. Джеффри Мальвалле возглавлял центр, Джон Холланд, граф Хантингдон, левое крыло, а он сам – правое крыло. Алан Монлис руководил конным отрядом. Бовалле сопровождали двое слуг – Седрик Гонтрей и Эдмунд Марне. В арьергарде следовали боеприпасы, провиант, лазарет, священник и Джон Тербюри – главный сапер со своими офицерами.

Белреми располагался на склоне холма, и его замок и стены выглядели грозными, неприступными.

– Господи прости! Мне не нравится это место! – пробормотал рядом с Симоном Алан.

Бовалле оглядел город из-под нависших бровей и улыбнулся. Это был тигриный оскал, от которого Алан вздрогнул, не завидуя судьбе Белреми.

Симон обернулся, оглядел свою остановившуюся армию и через плечо отдал слугам приказ:

– Позовите Джона Тербюри. Алан, скажи Хантингдону, чтобы окружил город с запада. Он знает.

Через час армия под руководством Симона была уже за работой. Воины строили деревянные хижины, так как Бовалле готовился к длительной осаде, а между тем надвигалась зима. Копали траншеи, насыпали брустверы для защиты армии. Десять дней, пока все не было закончено, офицеры и солдаты трудились без отдыха.

Симон послал в город герольда, предлагая сдаться, но леди Маргарет гордо ответила, что он войдет в Белреми только через ее труп. Бовалле презирал пышные фразы, ее ответ на него никак не подействовал. Так он начал блокаду, изредка получая новости от короля. Познав воинское искусство под руководством Генриха, Симон строго следовал его предписаниям. В результате у него не было человеческих потерь, не считая болезней, в течение всей длительной осады. И он не потерял терпения, несмотря на то, что Джеффри Мальвалле страдал от скуки до слез.

– Симон, неужели ты стал трусом? – воскликнул он однажды, стоя рядом с ним около его палатки.

– Нет, – миролюбиво ответил Симон. – Но я также не стал и безрассудным, Джеффри. Сводный брат в нетерпении дернул плечом.

– Мы что, просидим перед этим городом всю оставшуюся жизнь? – возмутился он. – Твои бомбардировки бессмысленны! Стены Белреми крепки, как гранит! Они издеваются над нашими пушками! Поверь мне, Симон, ты зря теряешь время!

Бовалле молчал.

– К чему все наши усилия? – жалобно спросил Джеффри.

– К тому, чтобы ослабить их фортификации и голодом уморить солдат.

– А зачем подкопы? Ты надеешься проникнуть в город под землей? – Вполне возможно, – Симон пожал плечами.

– На твоем месте я уже сейчас начал бы полномасштабную атаку! – заявил Джеффри. На лице Бовалле мелькнула усмешка.

– Знаю. Но я умнее тебя. Мальвалле засмеялся:

– Я тоже знаю. Сколько нам еще ждать, Симон Холодное Сердце?

– Ты встретишь Рождество внутри этих стен, – указал рукой на город Симон. – Даю тебе слово.

– Еще целый месяц?

– Нет, только три недели. Не волнуйся, Джеффри, я знаю свои силы.

– В этом я не сомневаюсь! – Мальвалле тяжело вздохнул. – Мои люди волнуются и ворчат.

– Заставь их замолчать. Я не хочу больше слышать никаких жалоб. Джеффри вспыхнул:

– У меня нет твоей власти над людьми! Я могу повести их в бой, но не могу держать в узде.

– Очень даже можешь, – неторопливо возразил Симон, не глядя на сводного брата. – Для начала сам прекрати жаловаться, тогда справишься и со своими людьми.

– Устроить им такой же нагоняй, как ты мне?

– Правильно.

Некоторое время они молчали, потом Джеффри заговорил снова:

– Ты прав, Симон. Извини меня, я все сделаю как надо.

Бовалле повернулся к нему и протянул руку.

Его лицо смягчилось.

– Что за горячая кровь течет в твоих жилах? – спросил он, стиснув руку Джеффри так, что затрещали кости. – Это кровь Мальвалле?

– Нет, потому что ее нет в тебе. Спокойной ночи, Симон. Я исправлюсь. А вот и Алан, – добавил он, увидев подходящего к ним Монлиса. – Что подняло нашего поэта из постели в столь поздний час?