Сычев К. В. - Дмитрий Красивый Страница 33

– Нет смысла волноваться! – промолвил, усевшись на скамью, напротив Дмитриевого дивана, брянский боярин. – Когда мы пришли к Субуди, он был, к счастью, свободен от государевой службы: царь Узбек еще ранним утром ушел на охоту со своими людьми и Субуди не был ему нужен…

– Ну, так не томи! Все эти подробности сообщишь мне завтра! – вскричал князь Роман. – Лучше расскажи, знает ли царь о деле нашего Дмитрия?

– Знает, княже! – кивнул головой боярин Мирко. – Однако он не сердится на нашего Дмитрия!

– Это сегодня, – мрачно сказал князь Роман. – Но что будет завтра?

– Я рассказал со всеми подробностями об участии нашего молодого князя в том деле, о том, что он не грабил тех купцов и оказался там не по своей воле, а по случайности! – уверенно сказал боярин. – Славный Субуди поверил мне и пообещал замолвить за нас слово при необходимости…Он также мне поведал, что всю вину за случившееся свалили на Кавгадыя, и сам царь больше не хочет это дело ворошить! Пусть батюшка отвечает за своего сына! Государь совсем не наказал других сыновей своих мурз! Прогнали только одного сына Кавгадыя…

– Ну, тогда – до завтра! – улыбнулся старый князь. – Будем готовиться ко сну!

На другой день брянский боярин отправился к царскому казначею с брянскими серебром и дарами. Уже к полудню он вернулся назад и сразу же вошел в княжескую юрту. Князь в это время играл со своим сыном в татарские шашки и так увлекся, что не заметил прихода верного боярина.

– Я с хорошей вестью, мой господин! – сказал Мирко Стойкович так громко, что князь Роман вздрогнул. – Здравствуйте, княже и славный Дмитрий!

– Ох, да ты уже вернулся? – вздохнул, глядя на боярина, князь Роман. – Так скоро! Как там государь, когда меня примет?

– Я только что сдал всю нашу казну государеву денежнику, – весело молвил боярин, – и получил от него тамгу! А тут вдруг к нам, в казенное хранилище, пришел Субуди и передал мне слова государя. – Пусть же коназ Ромэнэ, – сказал ему молодой царь, – возвращается к себе в Брэнэ! Похвально, что он вовремя привез свой «выход», но я не вижу необходимости принимать его!

– Слава тебе, Господи! – вскричал, ликуя, Роман Глебович, вскакивая из-за стола и обнимая сына. – Собирайтесь же, мои люди, мы немедленно уезжаем! Поспешите!

ГЛАВА 14

КОВАРСТВО ЮРИЯ МОСКОВСКОГО

Князь Юрий Московский возвращался из Орды домой в сопровождении большого конного войска татар. Шел крупный снег, но было довольно холодно.

Русские и татары, почти не останавливаясь, шли вперед. Лишь один раз, под вечер, как это было принято в стане степняков, делался привал, и воины принимали пищу.

Ночью же русские лежали в телегах, и лишь только дозорные, охранявшие спящих, ехали конно. Татары же катили пустые арбы, но с коней не слезали: на них же они спали, прижавшись к холке лошади, довольно чутко. По малейшему шуму или неясному звуку степные воины были готовы вступить в бой с любым врагом. Возглавлял татарское войско мурза Ахмыл, один из самых больших ненавистников князя Юрия.

– Вот какая неудача и царская немилость! – думал московский князь, глядя на дремлющего в седле рядом с ним татарского темника. – За что царь так на меня разгневался? – И он, откинувшись в тряском седле, погрузился в тягостные, мучительные размышления.

А все в этот год, казалось, благоприятствовало Юрию Данииловичу. Ему удалось успешно женить князя Константина Тверского на своей дочери Софье. Последняя охотно согласилась на этот брак, едва только увидев красивого молодого князя.

– Он хорош лицом, тонок станом, – подумала она, – и ростом удался: повыше моего батюшки! Будет крепким супругом: не даст мне пребывать в тоске и телесном томлении!

Князь же Юрий со своей дочерью совсем не церемонился. – Это моя воля! – сказал он ей перед знакомством с будущим женихом. – Поэтому я хочу иметь твое твердое согласие без пустых слов! Нечего сидеть в девках: давно пора принимать в себя дрын и получать от этого удовольствие!

Особенно понравился княжне Софье жених, когда он с ней заговорил. Это удивило князя Юрия, который знал о косноязычии молодого тверского князя.

– Э-э-э…м-э-э-э…, – бурчал, прежде чем сказать слово, князь Константин, – уж надо бы нам…тут, дивная Софьюшка, в любви…э-э-э…соединиться и с женитьбой поспешить! – Это и было любовное признание, услышанное невестой и сказанное князем Константином в присутствии ее отца. – Не нашел других слов! – подумал тогда с досадой князь Юрий Даниилович.

Софья Юрьевна, тем не менее, расценила высказывание своего будущего мужа иначе. – Константин не богат на слова, – подумала она, – но мягок душой и ласков! Пусть себе кряхтит и бурчит, лишь бы был тих и послушен! Я возьму этого недотепу в свои крепкие руки и заставлю его во всем мне повиноваться!

Князь же Константин на самом деле не горел желанием обвенчаться с дочерью лютого врага его отца да и внешность московской княжны его не радовала. – Пошла в своего батюшку, – рассуждал он про себя, разглядывая невесту. – Какой большой нос и какие толстые щеки! И телом велика…А если разжиреет? Тогда задавит меня на супружеском ложе! Однако нельзя противиться желанию этого Юрия! – решил он, наконец, до смерти боясь своего будущего тестя, и взглянул на невесту другими глазами. – Ничего, что крупна, матушка, зато породиста…И груди у нее большие, и зад хорош, как у кобылы – есть за что подержаться! Да и лицом непротивна, со здоровым румянцем! Сгодится для ложа: я чувствую в ней крепкую женку, и мой дрын перед ней волнуется – зараз встанет!

– Ну, как тебе моя дочь? – спросил своего будущего зятя сразу же после первого знакомства князь Юрий. – Как ты, согласен?

– Как же, батюшка! – ответил тогда князь Константин. – Э-э-э, надо бы нам тогда там…э-э-э…обвенчаться!

– А, сразу распознал настоящую красоту! – весело сказал на это Юрий Московский. – Значит, ты – хороший муж! Пусть она и не красавица, но для ложа хороша! Ты еще меня вспомнишь, когда загонишь ей свой дрын в тайное место! Вот когда тебе будет хорошо! – И он громко, во все горло, захохотал, не обращая внимания ни на смущенного жениха, ни на лукаво переглянувшихся слуг.

Свадьбу, правда, играли не в Москве, а в Костроме. Ни князь Юрий, ни его будущий зять не хотели показывать вынужденность этой свадьбы, зависимость запуганного в Орде и Москве князя Константина от своего тестя. – Пусть думают, что молодые сами обо всем договорились, а я так – сторона, – рассудил князь Юрий. – Вот они и уехали в Кострому, в законный удел Константина! Он-де сам увез невесту к себе!

Молодые венчались в костромской церкви святого Федора и сразу же после этого отправились в княжеский терем на скромный свадебный пир. Никто не хотел большого шума и веселья, поскольку в памяти людей еще жили события, связанные с жестокой гибелью отца жениха – Михаила Ярославовича.