Маргерит Кэй - Беспутный лорд Страница 33

У Клариссы голова кружилась от новой проблемы.

— Подожди, мама, давай разберемся. Ты еще заняла у человека, который уже преследовал тебя, в грубой форме требовал заплатить долг? После того как я предупредила тебя и ты обещала мне не играть?

— Но на этот раз я подписала бумагу, а сегодня утром получила письмо уже от другого джентльмена, в котором говорится, что он приобрел права у первого и теперь я должна отдать долг ему. Я ничего не понимаю в бизнесе.

— Мама, где это письмо и то, что ты подписала?

— О, Клэрри, дорогая, ты сможешь в этом разобраться? — Она с надеждой взглянула на дочь.

— Но я не могу сказать, пока не видела их. Амалия знает об этом?

— Нет, нет, как я могла расстроить бедную девочку, когда она так пытается устроить свою судьбу сейчас.

Что мама не имела ничего против того, чтобы расстроить старшую дочь, не удивило Клариссу. Озабоченно сдвинув брови, она перечитала оба документа, которые мать достала из ящика стола. Увидев подпись на первом, она была поражена. Некий мистер Дальтон — акула среди кредиторов, друг миссис Баррингтон. Она работает на него и получает неплохие проценты, поставляя ему новые жертвы. Кларисса решила, что разберется с этой дамой позже.

Второе письмо было от адвоката, действующего от имени анонимного клиента. Плотная, дорогая бумага, четкий почерк. Коротко и по существу. Что леди Мария теперь имеет нового кредитора, все условия займа остались прежними, но срок погашения ее долга сокращается с шести до трех месяцев.

Холодный ужас сковал Клариссу. Леди Мария была в безжалостных цепких руках, и кем бы ни был новый кредитор, они должны громадную сумму неизвестному лицу. Им нечего продать, неоткуда ждать денег, и проценты растут с каждым днем. Маму закуют в кандалы и отведут в тюрьму. Напомнив себе, что паника еще никогда не приводила к правильным решениям, она сложила письма и положила в свой ридикюль.

— Ну что, дорогая? Это может быть улажено? — Дрожащим голосом спрашивала леди Мария.

— Мне надо подумать, мама. Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, — выбросить из головы все тревоги, лечь и поспать. Ты выглядишь усталой.

— О, Клэрри, как хорошо, что ты снова дома. Я знаю, ты справишься со всем этим. Я скучала по тебе, мое дитя. Ты ведь не уйдешь от нас жить с Констанцией, ведь ты так нужна нам здесь.

— Я не стану жить у тети Констанции, выбрось эту мысль из головы. А теперь давай я тебя устрою поудобнее, только не говори ничего Амалии, не надо ее волновать.

— О нет, Кларисса, я ни слова не скажу. Только… Как быть с новым платьем?

— Боюсь, что с ним придется подождать, — сухо отозвалась Кларисса. — Это вряд ли сейчас главное в наших проблемах.

— О нет, как взглянуть… Только подумай, в новом платье она будет так обворожительна, что лорд Рейзенби, увидев ее, не устоит, и все наши проблемы сразу будут решены. Мы же можем все испортить…

— Мама, умоляю, выбрось из головы мысль, что лорд Рейзенби женится на Амалии. Этого никогда не будет.

— Но, Клэрри, Амалия говорит, что он вот-вот предложит, она виделась с ним две последние ночи на балах, он был очень внимателен.

— Она виделась с лордом прошлым вечером?

— Да и позапрошлым тоже. Он не отходил от нее ни на шаг. Танцевал с ней целых три танца, и поэтому, Кларисса, ты понимаешь, что ей просто необходимо новое платье.

Ясно было только одно — Амалия лгала матери. Но ей не удастся так легко обмануть ее.

— Я сама разберусь с Амалией. Но обещай мне одно.

— Все, что хочешь, моя дорогая. Мне сейчас стало гораздо легче. Пока ты не вошла, я была в отчаянии из-за письма, из-за платья, и еще кухарка пристает с обедом. Не знаю, как мы обходились без тебя эти дни.

— Я тоже рада, что дома. Но дай мне слово, что не станешь больше играть в карты с миссис Баррингтон или любым ее знакомым. И ни под каким предлогом не станешь занимать денег.

— Не буду, я обещаю. — Она уже успокоилась, сбросив весь груз забот на старшую дочь, и скоро уснула.

А Кларисса не могла себе позволить такую роскошь, как отдых, и решила увидеть сестру, которая ждала ее в спальне.

— Я слышала, как ты пришла. Мама пребывает в волнении, но я ничего не могла от нее добиться. Ты ее успокоила?

Кларисса сжала зубы, чтобы не дать волю своему гневу. Сначала она узнает, что Амалия собирается делать, а если сразу все высказать, та замкнется. Но ей так хотелось влепить сестре хорошую пощечину.

— Мама уснула.

Она подошла к зеркалу и стала вытаскивать шпильки из волос.

— Ты выглядишь усталой, Кларисса. Тебя так замучила тетя Констанция? Она была очень груба с мамой, сказала ей, что пора самой встать на ноги и перестать бегать к тебе с каждым пустяком. И мама очень расстроилась.

— Она не такой уж монстр, наша тетя. Просто другая, не похожа на маму. Но мы не должны забывать, что она единственная, кто из всей папиной семьи нам помогал.

— Нам — сильно сказано. Скорее тебе, она любит тебя, потому что ты можешь часами говорить с ней о ее скучных книгах, о политике и других нудных вещах. Но это не для меня. Она ненавидит меня за то, что я красивая. И все время придирается: «Надо сделать так, Амалия, не надо делать так…» Она меня не любит потому, что я не похожа на тебя.

И вдруг Клариссе стало стыдно, когда она вспомнила, как и с кем она провела последние трое суток.

— Может быть, мы с тобой больше похожи, чем ты думаешь, — с иронией ответила она. — Но пока забудем о маме и тете. Сядь и расскажи, как твои дела. Как твой Эдвард?

— Он такой же, как тетя Констанция, и надоел мне своими нотациями. Я им сыта по горло.

Вдруг ее хорошенькие губки покривились, и она разразилась всхлипываниями:

— О, Клэрри! Я такая несчастная.

Кларисса удивленно посмотрела на сестру:

— Успокойся, Амалия, и расскажи все по порядку. — К ее удивлению, та перестала рыдать, истерика не состоялась. — Рассказывай же, в чем дело.

— Это Эдвард. Он… Он хочет на мне жениться!

Кларисса пыталась не показать охватившей ее радости и облегчения, боясь поверить.

— Но эта новость должна сделать тебя счастливой.

— Нет, Кларисса. Он беден, без надежды на будущее, есть его глупая работа, и все. И как я выйду за нищего? Я не могу! Он говорит, что это не имеет значения, раз мы будем счастливы. Говорит, что я могу обойтись без балов, новых платьев, что не замечу бедности, потому что мы будем счастливы. Но он ошибается. Мне это просто необходимо, я хочу стать богатой.

— Но и не хочу терять Эдварда. И надо найти способ совместить и то и другое. Но как только я начинаю с ним об этом разговор, он грозит, что оставит меня навсегда. А ведь выход очень простой.