Сара Беннет - Нечаянный поцелуй Страница 33

Он мог использовать Болдессара как предлог, чтобы остаться, если бы такой предлог ему понадобился. В действительности Генрих сознавал, что, несмотря на опытность Леона, должен был вернуться в Лондон еще две недели назад.

Но не мог себя заставить. Он хотел оставаться здесь. С ней. Таким счастливым, как сейчас, он давно себя не чувствовал. Но это не могло продолжаться вечно. Да он и не надеялся на это. В то же время он не мог заставить себя оборвать пуповину. Пока не мог, хотя и ощущал себя недостойным.

Пусть это еще немного продлится. Еще чуть-чуть. Может, все закончится само собой, и тогда ему не придется уезжать с тяжелым сердцем. Или Дженова вышвырнет его вон из своего поместья, избавив от необходимости самому принимать решение.

Но признаков охлаждения в их отношениях он пока не замечал и, казалось, все больше втягивался в другие сферы ее жизни, прежде его не интересовавшие.

Вчера она попросила его принять участие в деловой встрече с торговцем из Ганлингорнской гавани.

– Мне нужен твой совет, твоя смекалка, – сказала она, словно они и вправду имели для нее значение.

В этом не было ничего необычного. Дженова часто обращалась к нему за советом, правда, не по вопросам рутинного управления хозяйством и челядью.

Генрих пришел на встречу, готовый дать полезный совет и перебороть скуку. Ганлингорн, в конце концов, не Лондон. Вряд ли эти дела способны повлиять на будущее королевства.

Однако Генрих вскоре обнаружил, что по-настоящему заинтересовался темой разговора. Неожиданно для себя он увлекся, не предполагая, что способен черпать энергию из дел, весьма далеких от дворцовых интриг. Дивясь себе, он недоумевал, почему дела Ганлингорна захватывают его до такой степени.

Может, из-за Дженовы?

Да, но не только из-за нее. Просто он больше не оставался в стороне. Признавшись себе в этом, Генрих ощутил тревогу. Он чувствовал глубокую привязанность к этому месту и его обитателям.

Торговец пришел к Дженове с предложением рассмотреть возможность сдать ему гавань в аренду. Он собирался платить ей ежегодную ренту, чтобы взамен она позволила ему заправлять в гавани торговлей и забирать всю прибыль. В настоящее время гавань составляла неотъемлемую часть ганлингорнских владений Дженовы, и как хозяйка она могла делать с ней все, что заблагорассудится.

– Добропорядочный, честный человек, как я, миледи, был бы более чем счастлив снять с ваших плеч груз забот такого рода. Я слышал, что не так давно судно наскочило на мель? Вы же не хотите, чтобы вас тревожили по таким вопросам. Почту за честь избавить вас от них в силу моих возможностей.

Дженова остановила на Генри взгляд, делая вид, что не замечает его гримасы, вызванной цветистой речью торговца. Ее глаза искрились.

– В самом деле, мастер Уилл? А я-то считала, что тяжелое бремя ответственности неразрывно связано с ролью хозяйки Ганлингорна.

Торговец продолжал льстивую болтовню, но Генрих давно понял, что тот задался целью заполучить во что бы то ни стало лакомый кусочек. Ганлингорнскую гавань. С неуклонно прибывающим потоком кораблей и перспективой расширения торговли, купец видел неплохой способ разбогатеть. Он планировал завладеть им и, естественно, не желал делиться. Слабая и ленивая хозяйка, вероятно, приняла бы его предложение, радуясь возможности избавиться от «бремени». Но Генрих сознавал, что подобный шаг противоречил бы интересам Дженовы.

– Говорите, что недавно судно село на мель? – вмешался Генри. – Значит, гавань засоряется илом. Что бы вы могли в связи с этим предпринять, мастер Уилл? Вложите ли вы личные средства в исправление ситуации?

Мастер Уилл промямлил что-то несуразное, но было очевидно, что он не намерен решать столь долговременные проблемы, вызванные обмелением глубокого канала, теряющего способность пропускать крупные суда. Его план состоял в том, чтобы сорвать деньги и уйти.

– На все воля Божья, – сказал он.

– Не на все. Кое-что во власти леди Дженовы. Она в состоянии и сама позаботиться о своей гавани и прибывающих кораблях. Она также обладает достаточным умом, чтобы уберечь гавань от заиливания.

Голос Генриха прозвучал с обманчивой мягкостью.

Мастер Уилл посмотрел на него с неприязнью. Его взгляд ясно выражал горячее желание немедленно отправить Генриха в Лондон. Этот вывод позабавил Генри. Бедный мастер Уилл полагал, что только вмешательство лорда Генриха помешало ему склонить леди Дженову к удовлетворению его ходатайства. По всей видимости, он не слишком хорошо знал госпожу, и это обстоятельство, похоже, вполне устраивало Дженову.

– Леди Дженова – красивая, хрупкая женщина, милорд, – возразил он. – Ни к чему обременять женщин торговыми хлопотами. В таких делах они не разбираются. Пусть в этих вопросах им помогают мужчины. Я бы предпочел избавить ее от забот.

– Избавить ее от забот? – фыркнул Генрих. – Еще бы, даже не сомневаюсь! И в то же время набивать карманы ее прибылью. Ступайте, мастер Уилл. Леди Дженова приняла решение: она сохранит гавань за собой.

– Миледи, – промычал мастер Уилл. Его лицо сникло. – В мои намерения не входило…

Не дав ему, договорить, леди Дженова фактически выпроводила его за дверь. Когда она обернулась к Генриху, ее лицо сияло улыбкой.

– Потом он захочет, чтобы ему разрешили каждую неделю устраивать на пристани рынок, – произнесла она, – чтобы получать максимальную прибыль с грузов, постоянно прибывающих с кораблями. К нам за товарами потянутся купцы и покупатели со всей южной Англии.

– Ну да, – усмехнулся Генрих. – Позволь угадать твои мысли, Дженова. Ты сама подумываешь все это устроить.

– Разумеется. По этой причине я и не желала выпускать из рук контроль над гаванью. Я ведь не дура.

– Выходит, ты не нуждалась в моем совете?

Генрих знал, что она не глупая, и все же тот факт, что ей не требовался его совет, уязвил его.

– Как раз напротив, – возразила она. – Ты был мне нужен, Генри, во плоти и крови. Если бы ты не отправил его восвояси, он никогда бы не убрался. Видишь ли, я не хотела его обидеть. Он мне полезен, а ты сделал это за меня. Так что разногласия у него возникнут с тобой, но я должна оставаться праведной леди Дженовой. Такие люди, как мастер Уилл, отказываются верить, что их госпожа подсчитывает прибыль, прежде чем отправиться в постель. Это портит образ хрупкой женской слабости. А этот образ весьма удобен, Генри, когда я хочу чего-то добиться.

Генрих рассмеялся:

– Значит, я сыграл дьявола для твоей святости?

– Это правда. Мы составили идеальный дуэт.

Она гордилась им, Генрихом. Она смотрела на него так, словно он превзошел все ее ожидания.