Патриция Райс - Лорд-мошенник Страница 33

Скрывая раздражение, Алисия проследовала в каюту, оставив вопрос без ответа. Ее щеки горели после слов девочки, хотя Бекки теперь вряд ли можно было считать ребенком. Почему она продолжает с жадным интересом смотреть на мужчин, после того как они так жестоко ее использовали?

Вместо того чтобы последовать, как обычно, за Алисией в опостылевшую каюту, Бекки прогулялась по палубе, направляясь к корме, где Трэвис устанавливал руль в нужное положение. Ее неторопливая походка взывала не к разуму, а к плоти, а потому говорить что-либо своим людям было бесполезно. Его пристальный взгляд сразу обнаружил Бекки, и он нахмурился.

Ее не оформившаяся полностью фигура и открытый взгляд приводили в некоторое замешательство, и Трэвис налег на свой шест, прежде чем встретиться с ней взглядом. Бекки заметила эту уловку и, усмехнувшись, храбро приблизилась к нему.

— Ты индеец? — требовательно спросила она.

— А ты? — сдержанно спросил он в ответ. Он не знал, куда клонит эта маленькая дьяволица, но был не против выяснить это. С тех пор как они перешли из Огайо в воды Миссисипи, он никак не мог поговорить с Алисией, и все из-за этой девчонки.

Бекки, похоже, немного смутило то, как он ушел от ответа, но такие игры были ей знакомы, поэтому она предприняла еще одну попытку.

— Я — возможно, но это, кажется, совсем не беспокоит миссис Стэнфорд. Думаю, ей нравятся индейцы так же, как и другие люди.

У Трэвиса перехватило дыхание от такой находчивости, но ему удалось сохранить бесстрастный вид.

— Мне кажется, что миссис Стэнфорд некоторые люди все же нравятся больше других. А тебе?

Его собеседница не почуяла двусмысленности вопроса. Она покачала головой:

— Нет, уверена, я ей вполне нравлюсь, как и все другие. Я никогда не слышала, чтобы она кого-то осуждала. Она… — Бекки никак не удавалось подобрать слово, которое бы употребила образованная леди, — из прошлого, — наконец-то нашла она подходящее определение из своего скудного лексикона.

На этот раз Трэвис не смог сдержать громкого смеха, на что пигалица, похоже, вовсе не обиделась. Она спокойно ждала, пока он отсмеется, а потом заговорила снова:

— Но ты не из прошлого. Если я мешаю, почему не сказать мне об этом прямо? Я в долгу у тебя. Я могу спать где-нибудь в другом месте, если ты хочешь побыть наедине с леди.

Лицо Трэвиса озарилось широкой улыбкой.

— Крошка, если бы леди услышала, что ты тут болтаешь, она бы сняла с тебя скальп. Если хочешь сохранить свое место, попридержи язык. Держись поближе к миссис Стэнфорд и ухаживай за ней. Она не привыкла к такой обстановке. — Подбоченясь, Трэвис предостерегающе посмотрел на нее. — Но если увидишь, что я вхожу, — ты исчезаешь. Поняла?

Бекки довольно усмехнулась:

— Да, сэр, мой капитан. Я поняла.

Улыбаясь, она отправилась в каюту. Трэвис смотрел ей вслед, прокручивая в уме этот странный разговор. Из прошлого! Интересно, как бы восприняла Алисия такую характеристику? Его интересовало ее мнение по поводу еще многих вопросов, но ему вряд ли удастся с ней поговорить, если он срочно не добьется ее благосклонности. До Сент-Луиса было не так уж далеко.

Ему представился шанс за два дня до прибытия в Сент-Луис. Был прекрасный осенний день, мягкие солнечные лучи волновали кровь и нагревали источавшую тонкий аромат красную и золотую листву. Опавшие листья плыли в мутной воде. Все были в приподнятом настроении в предвкушении скорого окончания плавания. Даже Алисия на некоторое время сбросила свою броню, чтобы погреться на солнце и весело посмеяться над шутками приободрившихся мужчин. Настало его время.

Трэвис проследил, как она покинула костер, возле которого они сидели. Бекки, которая обычно сопровождала ее, проявила неожиданную смекалку — она помедлила и посмотрела, что он предпримет в этой ситуации. Даже не взглянув на служанку, Трэвис последовал за Алисией. Бекки улыбнулась и осталась на месте.

Свежий воздух и ясное небо оказывали на него странное действие, пробуждая примитивные желания, которые он до сих пор легко усмирял. Сейчас он представлял себе, как лежит на одеяле под звёздами с желанной женщиной и сжимает ее в объятиях. У него не было женщины с тех пор, как он впервые увидел эту леди, и он изнывал от вожделения. Он знал, что не стоит ожидать многого, но ему достаточно было удостовериться в том, что Алисия хоть немного оттаяла. Если бы удалось хотя бы просто полежать рядом с ней, он перестал бы строить планы на будущее. Он был уверен, что остальное со временем наладится.

Алисия тоже поддалась очарованию ночи. Она рылась в своем сундуке, пока не нашла редингот изумрудного цвета, который носила прошлой зимой, и не надела его, спасаясь от осенней прохлады. Затем она села на край крыши каюты, вслушиваясь в окружавшую ее тишину и находя успокоение в мирном мерцании звезд и в шелесте речных волн. Она научилась любить такие мгновения и почти жалела о том, что путешествие подходит к концу. Сент-Луис ведь мог и не оправдать ее надежд, а она еще не была готова к очередным разочарованиям.

Алисия страстно мечтала о прибытии в Сент-Луис и знала, что любое изменение в ее плане может ее погубить. Она хотела стать учительницей. Она знала, что с ее образованием у нее это наверняка получится, и даже ее поклонник, врач, говорил, что она могла бы стать хорошим преподавателем. Он выражал сожаление, что она в течение многих лет не удосужилась заняться ничем серьезным. Сейчас настало время проявить себя, и она может стать кем захочет, распорядиться жизнью по своему усмотрению.

Если только она найдет отца. Этот вопрос волновал Алисию больше всего. В Сент-Луисе, несомненно, должны быть школы, где требуются учителя разных профилей.

Она слышала, что в пограничных городах катастрофически не хватает работников образования. Но отец — мог ли он забыть ее за эти годы? Жив ли он? Живет ли он все еще в Сент-Луисе? А если он там, примет ли он дочь, которая не желает выходить замуж, а хочет стать простой учительницей?

Эти мысли унесли Алисию так далеко, что она не слышала, как бесшумно подошел обутый в мокасины Трэвис, и не подозревала о его присутствии, пока он не уселся рядом ней. Алисия испугалась и чуть не свалилась на палубу с шаткой жерди, на которой сидела, но Трэвис удержал ее и помог устроиться поудобнее.

— Я не хотел напугать вас. — Это было не извинение, а просто констатация факта.

— Я знаю, что не хотели, — согласилась Алисия, которая, несмотря на то что ее покой был нарушен, не жалела о том, что он отвлек ее от беспокойных мыслей. Она никого не знала на этих бескрайних просторах. Ей и раньше было знакомо одиночество, но не такое безысходное и всеохватывающее, как теперь. Поэтому она не возражала даже против его присутствия.