Виктория Холт - Мой враг – королева Страница 34

Он подъехал к королевской процессии, и на щеках Елизаветы появился легкий румянец удовольствия.

– Я вижу, – проговорила она, – нас встречает милорд Лейстер.

Он подъехал к ней, взял ее руку и поцеловал. Когда я увидела, как он взял ее руку, как встретились их глаза, жестокая ревность охватила меня. Я с трудом уговорила себя успокоиться под тем предлогом, что он просто оказывает почести своей королеве. Не будь она королевой, он думал бы лишь обо мне.

Они ехали верхом рядом.

– Что же это вы не предупредили, что будете нас встречать, злодей? – спросила она. Эпитет, которым она его наградила, значил в ее устах величайшую ласку и нежность я слышала это и ранее.

– Я не могу доверить никому иному проводить Вас в Кенилворт, – пылко заверил он.

– Ну что ж, принимая во внимание наше нетерпение увидеть ваш волшебный замок, – мы, пожалуй, простим вас. Вы хорошо выглядите, Роб.

– Как никогда, – ответил он. – Вероятно, это благодаря присутствию миледи.

Я почувствовала прилив гнева и ярости, так как он даже не потрудился взглянуть в мою сторону.

– Ну что ж, поедем, – сказала королева, – иначе нам придется добираться до Кенилворта еще неделю.

Мы отобедали в Итчингворте, где нас щедро угощали и развлекали, и где королева выразила желание поохотиться, так как неподалеку был лес.

Я видела, как она удалялась бок-о-бок с Робертом верхом Она не сделала попытки скрыть от кого-либо свою нежность и любовь к Роберту. Что касается его, тут я не могла решить, насколько велика была любовь к королеве, а насколько велики амбиции.

Надеяться на женитьбу он уже не мог, но даже и в этом случае он должен был стремиться остаться в фаворитах. Не было другого человека в Англии, которому бы так завидовали и которого бы так ненавидели. Он добился милости и любви королевы таким дерзким напором и скользкими путями, что завоевал себе благодаря этому тысячи недоброжелателей, которые ждали его падения. Среди них были и те, кто знал его, и те, кто никогда не видел – такова уж человеческая натура.

Я начинала понимать натуру Роберта, и тогда, оглядываясь в прошлое, я поняла то, что мне было неясно в дни нашей страсти Он был великодушен с униженными, куртуазен с женщинами, и временами его манеры совершенно скрывали от глаз силу, которой он был наделен от природы.

Страстный его темперамент время от времени давал себя знать. Он мог впадать в ярость, подчиняться диким страстям и в его жизни было много темных дел. Но те, кто имел с ним дело, не вмешиваясь в его секреты, получал истинное удовольствие от общения с ним. Жизнь вынуждала его быть осторожным даже с королевой. Если у нее были воспоминания, которые влияли на ее к нему отношение, то были они и у него. Его дед, финансовый советник короля Генри VIII, был обезглавлен и, как говорили, труп его отдан на съедение волкам с той целью, – чтобы умиротворить народ, возмущенный налогами, одобренными королем, но собираемыми от имени Дадли и Эмпсона. Отец Роберта поплатился головой за попытку посадить на трон леди Джейн Грей и своего сына Джилфорда. Так что не было ничего удивительного в хитрости, коварстве и осторожности, благодаря которым Роберт сохранял собственную голову на плечах. Но думаю, он был в достаточной безопасности, ибо Елизавета ненавидела подписывание смертных приговоров, даже для своих врагов. Очень маловероятным было то, что, даже в изменившихся обстоятельствах, она подпишет его любимому человеку.

Но, конечно, всегда была возможность впасть в немилость, и естественно, что он делал неимоверные усилия, чтобы избежать этого.

Он все еще не заметил меня к тому времени, когда мы достигли Грэфтона, где у королевы был замок. Елизавета находилась в прекрасном расположении духа. По сути, она пребывала в нем с того самого момента, когда появился Роберт. Они ехали верхом бок-о-бок, и нам часто был слышен ее смех, когда они обменивались одним им известными шутками.

Погода было необычайно жаркой, поэтому, прибыв в Грэфтон, мы все испытывали жажду. Мы прошли в холл, Роберт с королевой впереди, и он распорядился принести пива, которое нравилось королеве.

После некоторой суматохи пиво было принесено, но, как только королева пригубила его, она выплюнула напиток.

– Я не могу пить эту гадость! – возмутилась она. – Для меня это пиво слишком крепкое!

Роберт попробовал пиво и провозгласил, что оно крепче, чем мальвазия. Он добавил, что напиток столь крепок, что он не ручается за себя, и приказал слугам найти и немедленно доставить легкое пиво, которое употребляет королева.

Но сделать это было нелегко, так как замок и окрестности были пустынны, и чем долее затягивались поиски, тем более гневалась королева.

– Что это за слуги, – кричала она, – которые не знают, как вовремя подать своей королеве хорошее пиво! Неужели в этом доме нечего выпить?

Роберт сказал, что не осмеливается подавать королеве воду, поскольку не может ручаться, что она не отравлена. Близость отхожих мест к замку была опасной, особенно в подобную той жаркую погоду.

Роберт не был человеком, который сидит сложа руки и горюет по поводу обстоятельств. Он послал людей в деревню и спустя некоторое время легкое пиво для королевы было доставлено. Когда Роберт самолично принес его королеве, она выразила удовлетворение и напитком, и услужливостью Роберта.

Именно в Грэфтоне Роберт впервые заметил меня. Я увидела, как неотрывно он начал смотреть в мою сторону. Затем он подошел и, поклонившись, проговорил:

– Леттис, мне доставляет огромное удовольствие снова видеть вас.

– А мне приятно видеть вас, милорд Лейстер.

– Мы были Леттис и Роберт, когда встречались в последний раз.

– Слишком давно это было.

– Восемь лет назад.

– Вы помните?

– Есть вещи, которые невозможно забыть.

Да, любовный пыл, жажда приключения – все было в нем вновь: я видела это по его глазам. Я полагаю, что так же, как и мне, опасность придавала остроту его жизни, и он любил ее.

Мы смотрели друг на друга, и я знала, что он вспоминает интимные моменты, которые мы делили друг с другом за закрытыми дверями того секретного кабинета во дворце, что стал обителью нашей любви восемь лет тому назад.

– Нам нужно встретиться снова… наедине, – сказал он. Я ответила:

– Королеве это не понравится.

– Это так, – отвечал он, – но если она ничего не узнает, она не будет недовольна. Позволь мне сказать, что я очень рад видеть тебя в Кенилворте.

Он оставил меня, ибо очень волновался, как бы королева не заметила наш интерес друг к другу. Я уговорила себя, что это мотивировано его опасением, что меня вышлют тотчас со двора. То, что меня так восхитило когда-то, вновь возникло между нами. Это чувство не прошло с годами, даже возросло. Я надеялась, что по-прежнему была привлекательна для него. Нам нужно было лишь взглянуть друг на друга, чтобы понять, что мы нужны друг другу.