Лия Флеминг - Дети зимы Страница 34

Какими мы были невинными, размышляла она, разжигая огонь в камине; мы довольствовались скромными радостями, вечерами у пианино, танцами в деревенской ратуше. Разве поймет спящая наверху девчушка тот старомодный мир?

Нора увидела в зеркале свое отражение и вздохнула. Как же я постарела! Оно было обветренным, это лицо жительницы Долин, с красными прожилками на щеках: увядшее, неухоженное лицо. А ведь когда-то на нем пылала жажда жизни.

Ты не всегда была такой степенной и домовитой, Ленора Сноуден. Было время, когда страсть окрашивала румянцем твои щеки, когда в Уинтергилл привезли рождественский домик. Любовь обрушилась на тебя и закружила в неистовом вихре. Лишь рождественский домик знает твой секрет, но деревянные стены не проболтаются никому.

Она заулыбалась, вспоминая те незабываемые дни, когда она была молодая, свежая лицом и телом, когда взбегала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Да, это были дни, когда ее сердце трепетало.

Если бы только я знала, какую цену мне придется заплатить за это…

Ник ушел с рождественской викторины, не поддержав свою команду. День рождения всегда был ему в тягость – поздравительная карточка от матери да бутылка односолодового виски. Кому приятно вспоминать, что годы уже ползут к полтиннику?

Его команда не могла соперничать со столом Пат Баннерман, где отвечали мгновенно. Викторина проходила по обычному стандарту, но Ник не мог сосредоточиться на ней – из головы не шел утренний разговор с финансовым консультантом. Хотелось обдумать с ясной головой все предложенные цифры.

Что ему до того, у какого шведского святого праздник приходится на 13 декабря? Откуда ему знать, какой аэропорт в Германии самый загруженный?

У него не было настроения ломать голову над этими вопросами, а из-за барной стойки на него глядел Джим, устроитель вечера. Без друга Нику и пиво казалось скучным. Борьбу Деревенщины продолжали уже без него.

– Ты словно готовишься поступить в университет и одновременно выдергиваешь зуб, – пробормотал он бармену, допивая свой стакан. – Пускай этим занимаются те, кому это по вкусу.

– А ты разве не мог воспользоваться звонком другу или попросить помощь у зрителей? – подколол его бармен, намекая на популярное телевизионное шоу. – Что-то ты уходишь трезвый. Не похоже на тебя, – сказал он вдогонку, увидев, что Ник встал и пошел к двери.

Ник только махнул рукой и на ходу прислушивался к новым вопросам.

– Как пишется чешское слово «Вацлав»? Кто написал стихотворение…? Назовите три ингредиента немецкой рождественской выпечки «штоллен».

Ветровое стекло покрылось ледяной коркой, небо очистилось от облаков. Он чувствовал себя как Билли-без-Друзей и завидовал, что эта баба Партридж явно довольна вечером и общается с новыми приятельницами.

Неплохо выглядит, нехотя признал он, да и фигура нормальная. До этого она казалась ему автоответчиком, да и то устаревшим. Вообще-то, не такой уж он, Ник, и невежественный. Он всегда хорошо разбирался в музыке. Для него не проблема назвать фамилию композиторов рождественской песни «Тихая ночь» и «Церемонии рождественских песнопений» или «Мессии». Полезной оказалась учеба в воскресной школе, когда дело доходит до вопросов по Библии, но вся эта фигня с именем оленя в упряжке Санты… Ему не хотелось показывать свое невежество перед кучкой школьных учителей.

Это была всего лишь викторина в деревенском пабе, а не тест на пригодность стать членом общества «Mensa». Какой же ты идиот, сказал он себе, нащупывая ключи.

Чем раньше пройдет это Рождество, тем лучше. Потом он станет готовиться к восстановлению поголовья овец, пересмотрит свой бизнес, заново продумает свою позицию.

Колеса машины шуршали по гравию, когда Ник резко поворачивал на изгибах дороги, ведущей в Уинтергилл. Он хорошо знал каждый поворот и изгиб стен. Радио орало, заглушая его плохое настроение; он колотил ладонями по рулю в ритм музыке. Потом внезапно увидел неясную женскую фигуру, стоявшую в середине дороги; судя по всему, старая кошелка, и объехать ее было невозможно. Заскрежетали тормоза, колеса заскользили на повороте, машина врезалась в каменную стенку. На дороге не было никого, лишь ночной туман кружился вокруг пикапа.

От удара грузовичок накренился. Секунду Ник сидел ошеломленный, охваченный паникой. Его захлестнула волна дурноты, хотя он знал, что абсолютно трезв. Две пинты, вот и все, что он выпил, а не обычные четыре. Да еще ужинал мясным пирогом и горохом.

Его первым, инстинктивным желанием было вскочить и убежать куда-нибудь в поля, подальше от места преступления, будто матерый преступник, спрятаться от последствий его неосторожной езды. Эх, почему он не вел машину медленнее! Под колеса попала старая склочница, и он оказался вне закона. Впереди ему светило лишение прав на управление автомобилем. Черт побери, как же он будет жить без машины? Когда-нибудь закончится этот ужасный год?

Ник поймал себя на том, что весь трясется от стыда за свои трусливые слезы. Свидетелей нет, он может и смотаться отсюда, но труп расскажет обо всем. Никто не может выжить после такого удара. Он видел белое лицо старухи и ее остекленевшие глаза, в которых отражались огни его фар; видел, как она подняла руку, словно защищаясь от удара. Что она только делала в такой час в этой темноте?

Ник медленно выбрался из разбитой кабины. Надо было что-то делать, бесполезно сидеть и жалеть себя. Ноги налились свинцом, тело дрожало от шока, холода и страха. У него даже не было батарейки в фонаре, чтобы посветить под машину. Но все равно, надо глядеть правде в глаза, какая бы она ни была; собравшись с духом, он приготовился увидеть окровавленное, раздавленное тело. Ох, как ему хотелось убежать подальше от этого ужаса, но его ноги приросли к дороге. Он лишь наклонился через край и изверг из себя весь ужин.

Потом он встал на колени и заглянул под колеса. Должно быть, она мертва, ведь не слышно ни криков, ни стонов. Он лег на живот, протянул дрожащую руку, чтобы дотронуться до пострадавшей, но ничего не нащупал. Вероятно, тело швырнуло в воздух, и оно упало где-то рядом или за стену. Его глаза постепенно привыкали к темноте. При свете луны Ник медленно шел по дороге, негромко звал старуху, надеясь вопреки всему, что она все-таки дышит. Но тело не обнаружил.

Откуда у нее взялись силы, чтобы отползти так далеко?

Нет, она не могла избежать травмы, однако ни под колесами, ни на дороге, ни за стеной не было никого. Она не могла уйти далеко после такого удара. Он кричал в темноту, звал и, не получив никакого отклика, в изнеможении сел в кабину.

Может, это просто ужасный кошмар, и я проснусь в своей постели с похмельем? Он молил бога, чтобы так и было. Грузовик был сильно помят, и ехать на нем было опасно. Сам он ударился головой, из носа шла кровь, лицо тоже было в крови. Все случившееся было вполне реальным. Он видел белые волосы, развевавшиеся на ветру. Он видел, как она стояла на дороге.