Барбара Картленд - Я люблю другого Страница 34

«Я, наверное, сошла с ума, когда согласилась выйти за него замуж», – подумала она про себя и тут же почувствовала, что готова вот-вот впасть в истерику.

Ей хотелось одновременно и плакать, и смеяться – смеяться, сознавая всю неуместность их нахождения в этом великолепном доме, да еще под предводительством леди Коулби, и плакать, вспоминая те бедственные события, которые привели к этому и к ее собственному неразумному решению, принятому в панике.

– Сахару?

Она услышала, что кто-то обращается к ней, и, оторвавшись от своих мыслей, увидела Николаса, стоящего над ней с чашкой чая.

Их глаза встретились, и Фенела почувствовала, как внутри у нее растет неожиданное теплое чувство; Николас разделял ее чувства – она была уверена в этом; он тоже считал, что возникшая ситуация была невыносимой.

– Еще чашку чая, Фенела? – спросила леди Коулби. – Нет? Ну, в таком случае давайте обсудим ваши планы на будущее – ваши и Николаса, разумеется. Я полагаю, вы уже думали об этом?

Она перевела свой взгляд с сына на Фенелу и, прочитав возможный ответ на их лицах, проговорила быстро:

– Как? Никаких планов? Очень хорошо, тогда я обязательно должна помочь вам. Боюсь, что вы оба поступили совершенно необдуманно, но теперь уже бесполезно сожалеть об этом. Дело сделано, и нам обязательно нужно в такой ситуации действовать наилучшим образом, причем каждому из нас. Вы согласны со мной, полковник?

– Простите, – извинился Саймон, – но я прослушал ваш вопрос.

Говоря это, он улыбнулся леди Коулби, и, к удивлению Фенелы, та, в свою очередь, ответила ему тем же.

– Ничего, – ответила ему леди Коулби, – вы можете предоставить мне самой решить эти мелочи.

– Я хочу, чтобы My и двое других малышей – Сьюзан и Тимоти – немедленно переехали сюда вместе с Нэнни, – проговорил Николас.

– Полагаю, ты имеешь в виду, что уже предложил им это, – сказала леди Коулби. – Ну, думаю, это мы сможем устроить. У меня создается впечатление, что вы собираетесь закрыть Фор-Гейблз.

Последнее она адресовала уже Саймону.

– У меня не было никакого намерения сделать что-нибудь подобное, – ответил тот. – Кому пришла в голову эта идея?

Фенела почувствовала, что ее трясет, – это происходило с ней всякий раз, когда Саймон приходил в раздраженное состояние. Но Реймонд сейчас оказался на высоте положения.

– Отец, – проговорил он, – твой отпуск заканчивается завтра, так же как и мой. А оставлять Нэнни с детьми одних в Фор-Гейблз, когда там не будет Фенелы, чтобы помогать им, мы не можем. Николас предложил на время оставить их у себя, и, откровенно говоря, я думаю, что это единственный возможный выход из нынешней ситуации.

Какое-то время Саймон колебался, как будто не зная, как поступить, а затем разразился хохотом.

– Клянусь Юпитером, Николас, ну вы нашли себе занятие! – проговорил он. – Я думал, что вы взяли себе в жены только Фенелу, но, очевидно, вы женились на всей нашей семье сразу. Отлично, можете считать, что я дал вам свое благословение, но не вините меня, если впоследствии окажется, что они доставляют вам слишком много хлопот.

Начиная с этого момента Фенеле стало казаться, что все происходящее напоминает приключения Алисы в стране чудес.

Диктаторские замашки в манере поведения леди Коулби, этот дом с огромными, вычурно отделанными комнатами, замешательство и плохо скрываемое неповиновение Николаса, постоянное ожидание, что Саймон выкинет что-нибудь заумное, – все это смешалось у нее в голове и переполняло ее до тех пор, пока с чувством непередаваемого облегчения она не осознала, что наконец-то едет домой со всей своей семьей.

Они решились на эту двойную поездку в Уэтер-би-Корт только потому, что, как заметил Реймонд, не могли же они прибыть туда сразу со всеми своими вещами, даже не познакомившись предварительно с хозяйкой.

– Мы ждем вас приблизительно за час до обеда, – любезно обратилась леди Коулби к Фенеле. – А я тем временем распоряжусь, чтобы для вас к этому часу приготовили комнаты.

Фенела подумала, что эта леди достаточно ясно показала, кто будет хозяйкой в Уэтерби-Корт, и втайне она не могла не согласиться с My, которая, как только они выехали за ворота усадьбы, закричала:

– Я не желаю возвращаться сюда! Давайте останемся дома, пожалуйста, давайте останемся.

– Обратного пути для нас уже нет, – возразил ей Реймонд.

Он обнял Фенелу одной рукой, как будто понимая, что та должна была чувствовать после оказанного им приема.

– И не думайте возвращаться туда! – гремел Саймон. – Да вы, должно быть, посходили с ума? Это место не что иное, как музей. Поздравляю тебя, Фенела. И он неплохой малый, – продолжал Саймон. – Разумеется, хочет вернуться к жизни. Я полагаю, если, конечно, тебя интересует мое мнение, что сейчас его голубая кровь слегка застоялась в жилах, но потом у тебя не будет никаких шансов.

– А я ничего и не желаю, – опрометчиво возразила ему Фенела.

– Тогда в чем же дело? – возопил Саймон. – Будь все проклято, но ведь это ты вступила в брак с этим парнем, а не мы.

– Я не хочу возвращаться туда сегодня вечером, – вмешалась My. – Она же ненавидит нас, разве вы не понимаете этого?

– Чепуха! – ответила ей Фенела. – Совершенно естественно, что мать Николаса расстроилась, потому что это явилось для нее полнейшей неожиданностью; а ты, My, разве не повторяла раз за разом, что не желаешь дольше оставаться в Фор-Гейблз?

– Я не знаю, не знаю, чего мне хочется, – чуть не плача проговорила My.

– Сегодня вечером мы больше никуда не поедем, – внезапно проговорила Фенела. – Я позвоню Николасу и все ему объясню. Мы поедем в Уэтерби-Корт завтра, после того как уедут Реймонд и папа. А этот вечер мы проведем вместе.

– Да, давайте так и сделаем, – охотно согласилась с ней My.

– Но ведь сегодня – день твоей свадьбы, – мягко напомнил ей Реймонд.

– Не имеет значения, – беспечно проговорила Фенела. – Сегодня вечером мы останемся дома, в Фор-Гейблз, а завтра отправимся в Уэтерби-Корт. В конце концов, когда я сегодня утром выходила замуж, то не предполагала, что вы завтра собираетесь уехать из дому. Кроме того, если мы все уедем в Уэтерби-Корт, кто позаботится о тебе и папе? Кто приготовит вам завтрак, вы подумали об этом?

Ну конечно, обо мне вы забыли, – проговорил Саймон. – Я ведь только кормилец – бедный дурачок, который платит за все.

Он проговорил все это в шутливом тоне, но Фенеле показалось, что в голосе его прозвучали горькие нотки.

– Мы остаемся дома, – твердо заявила она.

Фенела направилась к телефону, но, когда она уже собралась звонить, почувствовала на своей руке руку Реймонда.

– Фенела, – обратился он к ней тихим голосом, чтобы остальные не могли расслышать, что он говорит, – ты ведь сейчас играешь со своей жизнью. У меня, например, создалось бы совершенно однозначное представление о женщине, на которой я бы женился и которая в день свадьбы обошлась со мной подобным образом.