Кэтрин Куксон - Жизнь, как морской прилив Страница 35

Теперь уже девушка раскрыла рот, она была потрясена и не верила своим ушам. И это была леди! Можно сомневаться относительно того, что ее хозяин джентльмен, но не было никакого сомнения, что ее хозяйка по рождению и воспитанию была леди. Но леди с грязным ртом. Рона Берч была сумасшедшей, это точно. Хозяин велел ей противостоять ей. Да, она могла противостоять ей, когда та кидала в нее разные вещи, но она была бессильна против таких слов.

Голос Роны Берч достиг предела интенсивности, и Эмили пятилась, не зная, что делать. Но дверь вдруг распахнулась, и вошел Лэрри Берч, крича жене:

— Заткнись! Прекрати сейчас же, женщина!

Эмили увидела, как хозяин схватил жену за плечи и начал грубо трясти до тех пор, пока ее голова не начала болтаться, а ее голос сменился тяжелым дыханием.

Совершенно неожиданно он отпустил ее, и она упала на подушки, а в ее глазах, которые иногда были бесцветными, отражалась вся бездна ненависти, которая, казалось, поднималась из них, подобно испарениям.

Затем, словно забыв о присутствии Эмили, она заговорила медленно и тихо:

— Ты! Ты, низкий мерзкий тип. Ты, вонючий погонщик скота! Ты, конечно, нанимаешь на работу самые отбросы. Она набросилась на меня; она угрожала мне; и это ты научил ее так поступать, не правда ли? Ты запретил ей причесывать меня и ухаживать за мной, а когда она велит сестре пролить на меня воду, а я прошу ее привести все в порядок, что я получаю? Угрозы. Она угрожала мне. Но надеюсь, это не повлияет на твое мнение, дорогой Лэрри? Ты считаешь ее хорошей работницей. Мы не должны ее расстраивать, ведь правда... А хорошо ли она работает в постели, Лэрри?

Губы Рон не успели закрыться, когда он со всего размаха ударил ее по щеке.

Эмили вскрикнула, он повернулся к ней и рявкнул:

— Уходите! Уходите!

И девушка ушла.

Оказавшись на площадке, она остановилась, закрыв лицо руками. Мистер Берч ударил мадам. Конечно, она заслужила это. Эмили видела, как женщин избивали до синяков и за меньшую провинность. Но те были простыми людьми, отличающимися от леди и джентльменов.

Ей хотелось убежать к себе в мансарду, побросать вещи в корзину и покинуть это место. Что-то было здесь не так. Она не понимала что, но ощущала это что-то, и не только сейчас. И это ощущение вызывало у нее беспокойство. До нее доносился голос хозяйки, говорившей ровным тоном и без намека на слезы:

— Ты пожалеешь, мистер Берч, ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Обещаю тебе, ты еще пожалеешь.

— Я не буду жалеть об этом. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что связался с тобой. И мне нужно было покончить с этим раньше. Ты отвратительная! Ты знаешь об этом? Прогнившая насквозь и мерзкая.

— Ты изменил свое мнение с тех пор, как связался со мной, не правда ли? Но и тогда тебе нужна была не я, а ферма и дом. Да, ты очень хотел заполучить этот дом, не так ли? — «Это прекрасный дом, мисс Фаллуэлл, — так ты говорил. — Красивый дом. От него исходит очарование».

— Да. — Его голос стал резким, когда он воскликнул: — А ты пригласила меня внутрь. Ты очень хотела заполучить меня в дом, а еще больше - в свою комнату.

— Да, да, я очень хотела, Лэрри; но тебя нельзя было соблазнить. Нет. Знаешь, я часто думала, что жаль, что ты не можешь забеременеть и заставить меня жениться на тебе. Но ты сделал лучше. Ты держал меня на расстоянии и подзадоривал, встречаясь по воскресеньям со своей дорогой Лиззи. Лиззи не имела шанса противостоять обаянию Крофт-Дин Хаус, ведь так? А теперь ты хозяин всего, что можешь обозреть глазом, от основания до мансарды...

— Прекрати! Прекрати, Рона, я тебя предупреждаю. Но ты права в одном. Как ты говоришь, я хозяин дома, и ты ничего не можешь с этим поделать, абсолютно ничего.

Эмили ожидала услышать ответ хозяйки, а когда ничего не услышала, руки девушки задрожали. Может, он пытается ее задушить? Она чуть не подпрыгнула, услышав визгливый истерический смех и прорывающийся сквозь него голос, кричащий:

— Хозяин! Хозяин! Ой смех! Если бы ты только видел себя, как вижу тебя я, ты бы тут же умер, и вовсе не от смеха. Хозяин говоришь? Тебя ждет сюрприз, Лэрри. Скоро ты получишь такой удар, что захочешь, чтобы тебя заживо похоронили.

— Ты сумасшедшая. Ты сошла с ума, женщина.

— Тебе бы хотелось так думать, да, Лэрри? Но я в здравом рассудке точно так же, как ты. — Она больше не смеялась, в голосе звучала тоска, отчаянная тоска. — Удивительно, что я не сошла с ума, лежа здесь все эти годы, но я решила, что не поддамся. Не знаю, сколько мне еще осталось, но я надеюсь прожить достаточно долго, чтобы увидеть твое падение, возвращение туда, откуда ты пришел.

— Я боюсь, что тебе придется слишком долго ждать, Рона.

— Не так долго, как ты думаешь, Лэрри.

Эмили потрясла головой. Теперь они говорили с самыми обычными интонациями, но смысл того, что они говорили, был намного ужаснее, чем когда они кричали друг на друга. Люси была не единственной, кто чувствовал тошноту.

Эмили тихо повернулась и пошла вниз на кухню, где увидела Кона, стоящего возле очага. Он смотрел на сияние огня, как будто бы не осознавая, что кто-то еще находится на кухне, но, когда девушка уселась у стола, он тихо сказал:

— Ты ведь не уйдешь, Эмили? — Когда она не ответила, Кон повернулся, подошел и встал перед ней, а она смотрела на него, подняв голову. На лице юноши было то самое выражение, которое делало его похожим на маленького ребенка. Он тихо сказал в своей замедленной манере: — Не уходи... Эмили. Она больна. Она говорит... совсем не то, что... думает. И... и ты нам нужна. И Лэрри ты нужна. Он говорит, что ты лучше, чем... Крисси и Бетти... вместе взятые. Он говорит, что... у тебя есть... голова на плечах. И ты нравишься Эбби. А Эбби... не все нравятся. Ты нравишься Ханне, Ханне Рауэн. Она сказала Лэрри... что ему повезло и мы не должны отпускать тебя. И еще... есть Люси. — Он повернулся и посмотрел на Люси, сидевшую с зажатыми между колен руками. — Воздух полезен для... Люси. Не уезжай, не надо, Эмили.

Из глаз девушки хлынули слезы, она старалась проморгать их, но ей пришлось вытереть лицо фартуком, а потом она сказала:

— Все нормально, Кон, все нормально. Не волнуйся.

Эмили все еще вытирала слезы, когда кухонная дверь открылась и вошел Лэрри. Он сразу же обратился прямо к Кону:

— Иди наверх. Сними с постели верхние простыни и дай ей сухие. Потом посиди с ней. Я скоро вернусь.

— Хорошо, Лэрри.

Когда Кон послушно вышел из комнаты, Лэрри посмотрел на Эмили, которая теперь стояла на коленях перед очагом и выгребала угли из-под решетки на совок, и спросил:

— И что вы решили делать?

Она перестала выгребать угли, повернулась и посмотрела на него.