Анна Дэвис - Шкатулка с драгоценностями Страница 35

Глядя в темноте на лицо Крамера, Грейс чувствовала, что это самое последнее, что он хотел бы услышать. Крамер со своим секретом жил в непреодолимом мире горя, пропитавшего всю его жизнь. Когда он заговорил, обращался скорее к Грейс, чем к Нэнси.

— Ева давно исчезла. Она исчезла за много лет до своей смерти. С того самого времени, когда О'Коннелл опубликовал эту книгу. Похоже, она послужила ему прототипом Вероники. Он лишил ее энергии, характера, от нее ничего не осталось. Вы понимаете, о чем я говорю? Она долго болела, лежала в больнице, отказывалась видеть кого-либо, едва говорила. Только царапала письма и день за днем читала книги. Мечтала, как все будет, когда ей станет легче. Время от времени в ней пробуждалась прежняя Ева… и сразу же исчезала! Я не могу описать, насколько тяжело было видеть, как она исчезает.

Позже, гораздо позже, после ухода Крамера, Грейс взялась за мытье посуды, а Нэнси схватила чайное полотенце, и они за работой стали обсуждать проведенный вечер.

— Насчет его жены — все это чушь! — заявила Грейс. — Твоя личность вовсе не исчезает оттого, что тебя изобразили в книге! Это американские индейцы думают, что, сфотографировав человека, можно украсть его душу. Просто Ева спятила, а Крамер решил обвинить в этом О'Коннелла и его книгу!

— Ты, похоже, достаточно осведомлена обо всем этом. — Нэнси терла тарелку. — Или, по крайней мере, думаешь, что осведомлена!

— Я ошибаюсь? — Грейс уставилась на сестру. — Что он тебе рассказывал?

— Мои сведения по этому вопросу довольно отрывочны. — Нэнси отложила тарелку и взяла другую. — Но их мне достаточно, чтобы понять, что есть две стороны истории. Фактически даже три. Я думаю, ты сама не понимаешь, насколько предубеждена.

Грейс посмотрела на их отражения в окне кухни. Стекло запотело, и их лица виднелись очень смутно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты влюблена в Декстера О'Коннелла, вот и принимаешь каждое его слово за чистую монету!

— Ничего подобного! — Грейс с грохотом поставила тарелку в раковину.

— Ты уверена? Ты была смехотворно счастлива, затем чертовски несчастна, а в последнюю неделю или две ты и вовсе сама не своя! Более того, у тебя такой вид…

— Какой вид?

— Скрытный. Неужели ты действительно думаешь, что я ничего не заметила?

— Ты не всегда все замечаешь.

— Но это я заметила.

— Я не влюблена в него! — Грейс с грохотом поставила тарелку в сушилку.

— Так вот, влюблена ты в него или нет, но у вас с ним явно бурный роман!

— Что же в этом плохого? — Грейс провела мыльной рукой по лбу. — Я прекрасно могу позаботиться о себе.

— Так ли, Грейс? После того, что рассказал мне Джон…

— Опять ты за свое! Что он тебе сказал?

— Ну, не так много. — Нэнси закончила орудовать чайным полотенцем. — Но тебе известно не хуже, чем мне, что О'Коннелл известен своим хамством не меньше, чем своими романами!

— Но он забавен. И умен. И красив. И богат. И возбуждающ. И он любит меня. Кто еще из наших знакомых стал бы покупать такие подарки?

— Ну… — Похоже, Нэнси хотела что-то возразить, но передумала.

«Она снова вспоминает Джорджа, — поняла Грейс. — Узнает ли она когда-нибудь о нас с Джорджем?»

— Грейс, послушай, обещай мне быть осторожной. У тебя хорошие инстинкты, и я надеюсь, ты к ним прислушаешься. Я так люблю тебя, Грейс, и не переживу, если этот человек причинит тебе боль!

— Ах, дорогая! — Грейс обняла Нэнси, и некоторое время они стояли, сжимая друг друга в объятиях. Каждая сестра чувствовала мягкое дыхание и сердцебиение другой. — Конечно, я буду осторожной. — Она видела их отражения в окне, слившиеся в одно.

Когда они отпустили друг друга и вновь принялись за мытье посуды, возникла напряженная тишина.

— Я прочитала в твоей колонке, что ты побывала в новом клубе Шеридана, — сказала наконец Нэнси, вероятно, просто для того, чтобы нарушить эту тишину.

— Это правда.

— Я не знала, что ты в эти дни часто с ним виделась. Я вряд ли видела его с детства. После этой отвратительной истории с нашими родителями. Сколько нам тогда было лет?

— Точно не помню. Тринадцать или четырнадцать. Давай больше не будем обо всем этом.

— Не будем. — Нэнси деловито натирала тарелку. — Конечно, не будем. А какой он сейчас, Шеридан?

— Такой же, как и в детстве. Странный. Деликатный. Привлекательный, по-моему. Хотя не все разделяют мое мнение. Получив наследство, он стал более уверенным в себе. А став более уверенным в себе, стал и более эксцентричным. Словно сознательно решил усилить каждую сторону своей личности. Даже дефект речи.

— Надо же! — Нэнси подняла брови. — Хорошо было бы с ним повидаться.

— Джон его старый друг, — сказала Грейс. — Вероятно, тебе следует попросить его как-нибудь вечером взять тебя с собой в «Тутанхамон».

Нэнси нахмурилась.

— Я не расхаживаю с Джоном по таким местам!

— Правда? — Грейс, пристально глядя на сестру, взяла чугунную сковородку и принялась ее скрести. — Знаешь, Нэнси, ты сегодня выглядишь счастливой. По-настоящему счастливой. Я не видела тебя такой с тех пор, как умер Джордж.

Нэнси пожала плечами.

— Вероятно, я счастлива. В конце концов, вечер удался на славу.

— Но?..

— Но ничего. Вечер был великолепным. Я хотела сказать только то, что сказала, Грейс. Так что умерь свое любопытство.

— Хорошо. — Грейс вздохнула и положила сковороду на сушильную полку. Но она еще не договорила о Крамере. — Ты за обедом упомянула, что думаешь, будто Джон пишет роман. Что навело тебя на эту мысль?

— Кое-что из того, что он сказал на днях. Я даже не помню, что именно он сказал. Но все равно, оказывается, я ошибалась. Но есть еще кое-что.

— Что?

— Я перечитала «Видение». Мне интересно было перечитать его при нынешних обстоятельствах. Я закончила вчера в постели.

— И?..

— Очень странно было читать книгу, зная реальных прототипов и события, которые за ней стоят.

Грейс повременила, не скажет ли Нэнси что-нибудь еще. Схватила закопченную кастрюлю и принялась оттирать ее щеткой.

— Теперь, когда я знаю Джона… Должна признаться, мне показалось, что я слышу его голос!

— Что значит «слышу его голос»?

— Не могу описать точно. Это довольно странно. Мне даже пришла в голову мысль о призраках. Дом с привидениями и все такое. Неизбежное присутствие. Я, конечно, не верю в эти сказки!

— О чем ты?

— О том, что в этой книге явно присутствует Джон! Словно он приложил руку к ее написанию. Я понимаю, что выгляжу сумасшедшей…

— Да уж, это точно! — Грейс поставила кастрюлю. — Особенно после того, как мы только что выслушали его мнение по этому вопросу. — Она спокойно перерабатывала информацию в голове. — Когда О'Коннелл писал эту книгу, они с Джоном были очень близки. Вероятно, эта близость отразилась в романе.