Лоретта Чейз - Скандал в шелках Страница 35

– Она ведь женщина. Зачем ей мозги? – удивился граф.

– Для того, чтобы иметь дело с глупыми мужчинами, – съязвила Софи. – Миледи, если вы поведаете мне все, что припомните о вашей беседе, то мы, возможно, сумеем разгадать ее намерения. – «Похоже, это займет целую вечность», – подумала она со вздохом.

Лонгмор встал и подошел к окну. Поскольку покои пожилой дамы занимали несколько комнат на первом этаже, а это окно выходило во двор, через который они прошли, отсюда даже не открывался красивый вид – только вымощенная камнями дорожка и розовые кирпичные стены.

Граф невольно вздохнул. Старые леди обычно сварливы и забывчивы. Редко рассказывают все по порядку и часто отвлекаются от главной темы. А ведь через несколько часов стемнеет… Но все же они с Софи, наверное, смогут путешествовать и ночью, если погода снова их не подведет.

Рассеянно прислушиваясь к разговору женщин, Гарри думал о сестре и о словах Софи. Неприятных словах… Он вспоминал о волосах Софи, струившихся по спине и по груди, – длинных локонах, завивавшихся в букли и превращавшихся в золото по мере того, как они высыхали… И конечно же, ему вспоминались очертания ее грудей под тонкой муслиновой сорочкой, а также стройные ноги и треугольник между ними, который – он точно это знал – был припорошен золотом. О, как же соблазнительно.

А женщины тем временем тихо говорили. Говорили как старые подруги. Очевидно, он был тут лишним, так что вполне мог бы выйти. И действительно, может, расспросить пока дворцовых служителей? Может, найти Фенуика и спросить, что тому удалось узнать.

Граф уже решил извиниться и уйти, когда леди Дервич вдруг воскликнула:

– Вот оно! Недаром вы показались мне знакомой! Вспомнила! Это глаза Делюси! Я бы узнала их повсюду!

Софи заметила, как вздрогнул ее спутник. И взгляд его стал пронзительным. Она вежливо улыбнулась пожилой леди и ответила:

– Ваша милость, вы не первая так говорите.

– Неудивительно, – кивнула старушка. – Такие глаза не забудешь. Но я не сразу поняла, чьи это глаза. Предыдущий граф Мендевил был большим другом моего мужа. Была еще и Юджиния. Вдовствующая леди Харгейт. Ее старший сын Ратборн женился на девушке из младшей ветви семьи, необузданная натура! Дочь леди Ратборн была любимицей Юджинии. Я видела эту девушку на похоронах Юджинии. Вы помните леди Лайл, Лонгмор? Хорошенькую, рыжеволосую… Разве это не глаза Делюси?

Софи заметила, как распахнулись темные глаза графа. И он насторожился, словно волк, учуявший добычу.

– Да, буйные Делюси! – весело подтвердила Софи. – Мне говорили, что почти все они жили за границей. Вполне возможно, что один из моих предков не был рожден в законном браке.

Сестры сознавали, как рисковали с той минуты, когда приехали в Лондон. Марселина была вне опасности, поскольку пошла в отца. Но Софи и Леони унаследовали глаза Делюси, и эти огромные синие глаза, как видела даже девяностолетняя леди, были весьма примечательны. Буйные Делюси, более известные в Англии как Ужасные Делюси, имели не слишком хорошую репутацию. В лучшем случае им не доверяли. В худшем – ненавидели. Насколько знали сестры, они были последними в роду. Холера убила остальных.

– Многие из нас могут сказать про себя то же самое, – заметила леди Дервич. И снова стала разглядывать гостью в лорнет.

Софи спокойно выдерживала осмотр. У нее была долгая практика карточной игры, не говоря уже о необходимости иметь дело с чрезвычайно капризными заказчицами.

– Ну, а теперь… Может, пора перейти от сплетен к делу? – вмешался Лонгмор. – День подходит к концу, а мы так и не выяснили, куда отправилась Клара, когда уехала от вас.

– Нетерпение юности… – вздохнула леди Дервич. – Именно так я и сказала Кларе. Но она так и не рассказала мне, что на нее нашло. Действительно, что же побудило ее выйти на террасу именно с Аддерли?! Подозреваю, дело совсем не в нем.

– Как это не в нем, когда именно он едва не раздел ее на террасе?! – возмутился Лонгмор.

– Не совсем так, – запротестовала Софи. – Он всего лишь спустил ее декольте на дюйм-другой и смял деликатные складки лифа. – Лонгмор еще больше помрачнел, а Софи продолжала: – Видите ли, миледи, корсаж был с большим вырезом и собран спереди узкими складками. Мы вышили его мускусными розами – с бутонами, стеблями и листьями. Такой же узор шел по подолу. Я посоветовала леди Кларе надеть брошь с изумрудами, чтобы оттенить вышитые растения. Мы прикололи ее довольно низко… вот здесь. – Она показала на ложбинку между грудями. – И это позволяло увидеть край ее сорочки – пикантное зрелище, конечно же. Однако осмелюсь сказать…

– А я осмелюсь сказать, что леди Дервич уже прочитала бесконечно подробные детали туалета Клары в «Спектакл», – вмешался Лонгмор. – Как все мы.

– Я просто указываю, что туалет леди Клары мог находиться, на взгляд ее брата, в большем беспорядке, чем на самом деле, – сказала Софи.

– Какая разница – в большем или меньшем?! – разозлился граф. – Она была наедине с ним! Он расшнуровал ее корсет и спустил платье с плеч, а потом сделал вид, будто галантно пытается скрыть то, что скрыть невозможно.

– Но если бы он действительно был галантным, то не понадобилось бы ничего скрывать, – резонно заметила леди Дервич. – Естественно, я ничего подобного ей не сказала, чтобы не расстраивать девочку. Но она и без меня все поняла. Именно это и побудило ее броситься в такую авантюру. Она передала слова этой мерзкой особы Бартрам, которые та бросила ей в лицо… или достаточно прозрачно намекнула. Клара сказала, что с нее достаточно унижений! Терпеть новые из-за человека, который ее презирает? Невыносимо! Я пыталась урезонить ее. Но вы же знаете, как близко к сердцу принимает она подобные вещи. Бабушка смогла бы убедить Клару, у нее это всегда хорошо получалось. Но я с таким же успехом могла говорить с дымовой трубой. Не знаю, как можно все уладить. Она не верит, что это возможно. Так что мне остается только бояться за нее.

Глава 9

«Хэмптон-Корт – королевский дворец, воздвигнутый в тринадцати милях от Лондона кардиналом Уолси и подаренный им своему повелителю Генриху Восьмому… Окрестности дворца вполне достойны внимания посетителей и вполне доступны».

Целую вечность спустя Лонгмор попытался вывести Софи из дворца тем же путем, которым они пришли. Она же медлила, глазея на окна, узкие коридоры и закрытые двери, глазея так упорно, словно пыталась прожечь их взглядом.

– Вы остались бы тут на ночь, если бы я позволил, – проворчал граф.

– Я всего лишь пытаюсь узнать как можно больше, – оправдывалась Софи. – Знаете, нелегко будет убедить вашу сестру вернуться в Лондон. Для этого нам нужно понять ее мотивы.