Джулианна Маклин - Плененная горцем Страница 35

От этой фантазии у нее в горле образовался ком, который она судорожно пыталась проглотить, с трудом удерживаясь от непрошеных слез. Они ей все равно ничем не помогли бы. Во всяком случае, не здесь и не сейчас.

Погонщик обнял сына, затем поднял свой длинный посох и помахал им. Дункан снова пошел вперед, лошадь тронулась за ним, и Амелия отбросила в сторону мысли о своем отце, переключив все свое внимание на Дункана. Она была совершенно искренне изумлена тем человеком, который неожиданно предстал перед ней: заботливый, общительный и обходительный — одним словом, Дункан оказался очень добрым и заслуживающим доверия. Любой захотел бы обратиться к нему за помощью в трудную минуту. На него можно было положиться.

Это был не страшный и грубый Мясник, несколько ночей назад казавшийся воплощением ее детских кошмаров и увлекший ее за собой во тьму. Между тем жестоким горцем и этим улыбающимся мужчиной не было ничего общего, что совершенно сбивало Амелию с толку.

— Добрый день! — еще издалека крикнул погонщик. Он был одет в килт, коричневый пиджак и берет, из которого торчало перо. — Эллиотт говорит, что он чуть не покалечил вас своим копьем!

— Нуда, — подтвердил Дункан. — Парень умеет обращаться с оружием. Нам повезло, что мы живы и беседуем с вами.

Пастух подошел к Дункану и тихо произнес, гляди ему в глаза:

— Я не знаю, как вас отблагодарить за то, что вы мне его вернули. В этом мальчонке вся моя жизнь. У него нет матери.

Дункан кивнул.

— Что ж, вы можете им гордиться, — произнес он. — Он очень смелый, в этом нет сомнений.

Погонщик обернулся и посмотрел на Эллиотта, который заливался смехом, бегая по зеленой траве с собаками.

— М-м… Он рвется в бой. Он не выносит притеснения даже со стороны волчицы, которая всего лишь охотится за пропитанием.

— Я попытаюсь ее выследить, — предложил Дункан. — Эллиотт мне ее описал. У нее есть белые отметины.

— Да, но должен вас предупредить: она скользкая, как уж, и подкрадывается совершенно бесшумно. За все время, что гоняю овец, я не видел такого умного зверя.

— Я приму к сведению ваш совет. Удачи вам, Макдональд!

Дункан начал разворачивать коня, и Амелия кивнула на прощание этому мужчине с добрыми глазами.

— Всего хорошего, девушка, — произнес он, коснувшись берета, и, запрокинув голову, взглянул на сидящую в седле Амелию.

Она решила, что будет разумнее промолчать, чтобы не обнаружить свой английский акцент. Он все равно не мог ей помочь. Если бы он узнал, кто она такая, то, скорее всего, принял бы сторону Мясника, впрочем, как и все, кто жил к северу от границы с Англией.

— Удачи тебе, Эллиотт! — крикнул Дункан через плечо. — Я уверен, что ты ее поймаешь!

— Обязательно! — крикнул в ответ мальчик. — И спасибо за галеты!

Дункан еще несколько минут вел лошадь в поводу, а затем остановился.

— Подвигайся вперед, девушка, — скомандовал он. — Мне пора к тебе присоединиться.

Он вставил ногу в стремя и взлетел в седло позади Амелии, одновременно собирая поводья в обе руки. В чувствах девушки царила полная неразбериха. Ее невообразимо волновала его близость и крепкие руки с поводьями, покоящиеся у нее на бедрах.

Она сказала себе, что теперь они поедут быстрее, и попыталась не обращать внимания на явственный мужской запах, исходящий от сидящего позади нее всадника. Дункан пришпорил коня, посылая его в галоп. Это означало, что они скоро доберутся до Монкриффа, где она будет на один шаг ближе к свободе и безопасности.

Это было все, к чему она стремилась. К свободе и безопасности. Для этого она намеревалась делать то, что делала с самого начала. Она останется с Дунканом, чтобы попасть в замок Монкрифф, а оттуда найти дорогу домой. Она будет смелой, пока он ее не отпустит. И она не будет уделять слишком много внимания его мужской привлекательности и возмутительной самонадеянности, а также его дразнящим и волнующим попыткам заигрывать с ней. Не будет она размышлять и над тем, как добр он был с мальчиком и погонщиком овец и как героически он спас ее от тех мерзких английских солдат на пляже.

Нет, все это ее нисколько не интересует. Она прогонит от себя все эти мысли. Они едут в Монкрифф, а все остальное не имеет значения.

Ближе к вечеру, когда воздух стал уж слишком горячим и влажным, они остановились у отмели реки, чтобы немного передохнуть. Дункан сильно вспотел, его свободная льняная рубашка прилипла к спине. Он наклонился к воде, опустил в нее руки, энергично потер ладони и плеснул прохладной водой себе в лицо.

Чуть поодаль от него Амелия разулась и стала босиком пробираться по камням к реке. Подхватив юбки одной рукой, она вошла в воду и остановилась, когда та достигла ее колен.

Дункан сел на землю. Откинувшись на локти, он вытянул перед собой ноги и наблюдал, как Амелия склоняется над водой и так же, как и он, плещет ею себе на лицо и шею. Затем она выпрямилась, закрыла глаза и подняла лицо к солнцу. Медные пряди ее волос опустились почти до самых бедер, нежных и соблазнительных.

Кончиками мокрых пальцев она провела по горлу и верхней части груди, явно наслаждаясь этими легкими прикосновениями. Ее щеки раскраснелись от жары, а кожа покрылась капельками пота, похожими на росу. Она приоткрыла губы и облизала их кончиком языка. Это было медленное, чувственное и очень эротичное движение, и Дункан ощутил, как погружается в упоительные фантазии.

В потаенных уголках его сознания Амелия стояла в реке полностью обнаженная, а он опустился перед ней на колени, наполовину погрузившись в воду. Он скользил языком по ее розовым соскам и целовал нежный пупок. Он наслаждался солоноватым вкусом и упоительным ароматом ее кожи, вызывавшей в нем страстное желание. Проводя руками по изгибам ее тела, он припадал губами к ее животу и бедрам… Его член шевельнулся и стал расти. Дункан закрыл глаза, чтобы не видеть ни реки, ни каменистого берега, ни Амелии. Он откинул голову назад, подставив лицо солнцу, и сделал глубокий вдох. Солнечные лучи согревали его шею и ноги.

Внезапно он открыл глаза и встряхнулся.

— Черт! — прошептал горец и встал.

Она была дочерью герцога Уинслоу. Он не имел права на подобные мысли и только понапрасну тратил время в этой глуши, в то время как Ричард Беннетт продолжал разорять нагорья.

— Выходи из реки! — крикнул Дункан. — Нам пора.

Амелия испуганно обернулась к нему.

— Так скоро? Но вода такая приятная.

— Обувайся, — раздраженно продолжал Дункан. — Мы уезжаем.

Он не смотрел на нее, пока она не села на лошадь, и шел пешком не меньше полумили, ведя Тернера в поводу, прежде чем вскочить в седло позади девушки.