Еретик. Книга первая - Вера Золотарёва Страница 35

Ренар недовольно цокнул языком, оценивая довольно длинный и глубокий порез на боку друга.

– Лучше бы к лекарю, – снова попытался он.

Вивьен невесело усмехнулся.

– Проспавший казнь инквизитор, который утром нежился в постели с ведьмой, получил рану в пьяной драке после трактира? – нервно спросил он, опасаясь слишком громко произнести столь компрометирующие слова в этих стенах. – Сомневаюсь, что это будет лучшая история в моей биографии при уже имеющейся репутации. Жги давай. Вестимо, не в первый раз.

– Чтоб тебя черти драли, – сплюнул Ренар.

– И я тебя сердечно люблю, друг мой.

Ренар надел перчатку и привычным движением взялся за раскаленный с одного конца прут. Вивьен поднял руки и ухватился за перекладину, на которую подвешивали плети-семихвостки, кнуты, длинные клещи и крепкие кожаные ремни. В следующий миг Ренар со знанием дела прижал раскаленный прут к ране так, словно собрался заставить своего друга сознаться во всех совершенных грехах.

Вивьен стиснул зубы как можно сильнее, хотя сквозь них и прорвался сдавленный звук, средний между мычанием и рычанием. До носа донесся запах горелой плоти, и от осознания, что это его собственная обгоревшая плоть, Вивьену сделалось дурно, хотя к этому запаху он за время своей службы, надо сказать, привык.

Ренар тем временем был вынужден раскалить прут снова, так как рана была довольно большой, и прижечь ее до конца с одного раза не удалось. Вивьен тяжело задышал, борясь с подступившей тошнотой и следя за тем, как молчаливый светловолосый инквизитор, двигаясь с мрачной решимостью, направляется к жаровне и вновь разогревает железо добела.

При втором прикосновении раскаленного металла Вивьен лишь устало и коротко застонал сквозь стиснутые зубы, однако равновесия не потерял и рук не опустил. Боль была зверская, и даже когда Ренар отнял металл от его тела, она не отпустила, будто бы продолжая жечь кожу. Однако кровотечение остановилось, и даже накатившая тошнота понемногу пошла на убыль.

– Понежнее, сукин ты сын, не на допросе, – с усталой улыбкой выдавил он. Лоб покрылся испариной от боли, а тело начинала бить мелкая дрожь.

– Прости, привычка, – криво усмехнулся Ренар. – А, вообще, предложение работать каленым железом нежнее довольно интересное. Подумаю об этом при случае. – Он удостоился укоризненной улыбки Вивьена и понял, что, похоже, основная опасность миновала. – Принесу, чем промыть и перевязать.

– Может, и рубаху новую мне найдешь?

– В сутане моей дойдешь, я ее здесь оставил, – сказал он и ненадолго удалился.

Вивьен отпустил перекладину, привалился к стене, закрыл глаза и постарался унять предательскую дрожь. Похоже, он ненадолго провалился в усталую полудрему, потому что ему показалось, что времени почти не прошло с того момента, как Ренар покинул комнату – и вот он уже вернулся.

– Живой? – спросил он.

– А ты все хочешь увидеть меня мертвым? – усмехнулся Вивьен в ответ. – Не после двух прикосновений прута, мой друг, со мной не так просто.

– Кстати, ты ведь не закричал. От каленого железа вопят, как бешеные, а ты замычал только. На допросе с тобой было бы интересно.

– Мечтай.

Ренар наскоро промыл рану, обмотал вокруг туловища Вивьена взятый в комнате местного медика бинт, обрядил его в свою сутану и помог добраться до постоялого двора. Лишь перед тем, как оставить его в комнате, он вспомнил, что следует вернуть ему кошелек.

‡ 9 ‡

Это была одна из тех редких ночей, когда сон свалил Вивьена, стоило ему только лечь. Жгучая боль в ране продолжала беспокоить его, однако она же и помогла заснуть, отогнав все кошмары, которые могли накинуться на него в эту ночь.

Когда Вивьен проснулся на рассвете, боль заметно стихла – по крайней мере, пока он не поднялся с кровати. Рана была расположена так, что отзывалась почти на каждое движение. Недовольно поморщившись, Вивьен попытался проверить ее под повязкой, но не увидел ничего, кроме уродливого красного ожога, коим этой ране и надлежало быть, учитывая, что раскаленный прут прижег ее только вчера.

Наскоро одевшись, Вивьен спустился в трапезный зал постоялого двора и, несмотря на полное отсутствие аппетита, решил подкрепиться. Встречаться с Ренаром у большого дуба было еще рано, поэтому Вивьен подумал, что сначала наведается в отделение инквизиции и узнает, нет ли у судьи Лорана заданий для них с другом.

Некоторые дни инквизиторской службы протекали в бездействии. Не столь часто, как могло бы показаться на первый взгляд, однако такие дни выдавались, и Вивьен по натуре своей особенно их не любил. Ему казалось, что такие дни располагают к лени и праздности, посему стремился занять их чем угодно. По большей части он спасался молитвами и чтением. Особое удовольствие ему приносила возможность добраться до редких книг, что хранились в отделении инквизиции. Выпросить разрешение наведаться туда у судьи Лорана было непросто.

Епископ дозволял подобное, только если сам пребывал в добром расположении духа, а его подчиненным накануне удавалось отличиться в работе. Отличиться в работе Вивьен успел так, что лучше ему было лишний раз не попадаться на глаза епископу Лорану, однако он все же решил рискнуть.

Покончив с трапезой и расплатившись с хозяйкой – пытаясь при этом изобразить на лице приветливую улыбку – Вивьен покинул зал и направился в отделение, находившееся на территории епископского двора.

Едва успев погрузиться в свои мысли, Вивьен услышал оклик:

– Далеко ли собрались в такую рань, господин инквизитор?

Он обернулся. Ренар шел к нему, намеренно минуя постоялый двор. Вивьен удивленно приподнял брови, завидев друга.

– Тот же вопрос могу задать тебе, – хмыкнул он. – Что ты здесь делаешь?

– А как ты думаешь? Я по твою душу, – ответил Ренар, коротко ухмыльнувшись в ответ, но тут же посерьезнев. Он остановился напротив друга и окинул его долгим оценивающим взглядом, затем вопросительно кивнул. Вивьен передернул плечами, вернув Ренару вопрошающий взгляд.

– И чем могу быть полезен?

Ренар закатил глаза, будто был раздосадован, что друг не понял его без слов.

– Как ты? – спросил он наконец. Вивьен нахмурился.

– Не помню за тобой такого беспокойства по отношению к арестантам, – с нервным смешком отозвался он. Ренар сурово посмотрел на него.

– Ты не арестант, а это не шутки, – тоном наставника произнес он. – Я спрашиваю серьезно. Я ведь все еще убежден, что идти надо было к лекарю, а не в допросную. Но раз уж ты упрям, как черт, я решил справиться о твоем самочувствии. Может, будешь столь любезен и ответишь, наконец?

Вивьен удивленно посмотрел на друга. Он и