Анн Голон - Анжелика. Путь в Версаль Страница 35

Народ чувствовал сострадание к государю, который должен был хранить в своем сердце до самой смерти эти страшные разоблачения. Он сострадал человеку, уже столкнувшемуся с изменой, предательством, непреодолимыми трудностями. С какими еще мерзостями, услышанными от матери в последнем сокровенном разговоре, придется смириться молодому королю?

Из комнаты умирающей Людовик XIV вышел, шатаясь. Что лишило его сил — страх или печаль? Чтобы прийти в себя, король смочил прохладной водой виски и затылок.

И вот второй сын слабеющей королевы, которому не пришлось взваливать на свои плечи бремя предсмертных признаний, занял место у изголовья любимой матери. Стоя на коленях, он оставался рядом с ней до последнего вздоха; разговаривали они по-испански.

После кончины матери король на три дня скрылся в Версаль. Он бродил по липовым аллеям, вдоль баскетов из вечнозеленых самшитовых кустов, подстриженных в форме шаров, среди мраморных скульптур богинь и богов. Версаль пролил целительный бальзам на душевные раны короля. Здесь Людовик XIV мог не скрывать слез и с нежностью вспоминать о величии той, которая воспитала из него государя. Ему казалось, что он чувствует ее присутствие, видит ее черные наряды, оттененные ослепительной белизной кружев, видит длинные жемчужные бусы, спускающиеся почти до колен, прекрасный алмазный крест и восхитительные маленькие руки. А потом он еще долго сидел в апартаментах матушки, которые были украшены по ее вкусу огромными, как кусты, букетами жасмина и филигранными китайскими безделушками из золота и серебра.

Глава 10

Погруженная в свои мысли, Анжелика свернула с набережной и оказалась на улице Ботрейи[25]. Царившая здесь суета вернула ее к действительности. Она уже успела пожалеть, что отпустила карету. Пешая прогулка среди разносчиков воды и служанок, спешащих за покупками, не соответствовала ее нынешнему положению. Анжелика давно отказалась от короткой юбки простолюдинки и теперь с сожалением взглянула на оборки своих тяжелых юбок, испачканные дорожной грязью.

Внезапно толпа прижала ее к стене какого-то дома. Анжелика громко возмутилась, но тот самый толстяк, который едва не раздавил хрупкую даму, обернулся к ней и попросил:

— Спокойно, красотка! Это сам принц выезжает.

Действительно, ворота распахнулись, и показалась карета, запряженная шестеркой лошадей. У Анжелики было достаточно времени, чтобы разглядеть в окошке суровый профиль принца Конде. Несколько человек закричали:

— Да здравствует принц!

Без тени улыбки вельможа взмахнул кружевной манжетой. Для простого люда он навсегда остался победителем при Рокруа. К несчастью, Пиренейский мир вынудил принца уйти в отставку, что было ему совсем не по нраву.

Когда Конде проехал, движение возобновилось. Анжелика подошла к особняку, только что покинутому принцем. Она заглянула внутрь двора. С некоторых пор чудесные апартаменты на Королевской площади ей разонравились. Она мечтала стать обладательницей подобного особняка с роскошными воротами, подъездом для карет, конюшнями, кухнями и помещениями для прислуги. Ей хотелось, чтобы позади дома был сад, украшенный апельсиновыми деревьями и цветником.

Дом, который Анжелика увидела за воротами, казалось, был построен не так давно. Строгий фасад с очень высокими окнами, неокрашенные светлые стены, балконы кованого железа, четкий рисунок черепичной крыши с закругленными чердачными окнами — все это отвечало моде последних лет.

Ворота медленно закрывались. Сама не понимая почему, Анжелика не торопилась уходить. Ей бросилось в глаза, что лепной гербовый щит над воротами разбит. При этом не ветхость или непогода разрушили родовой знак владельца: герб был уничтожен намеренно, зубилом каменотеса.

— Чей это особняк? — спросила Анжелика у стоявшей рядом цветочницы.

— Ну… монсеньора принца, — с важным видом сообщила торговка.

— А почему монсеньор принц велел сбить гербовый щит над воротами? Это портит вид, ведь остальные скульптуры очень красивые!

— Ох! Это целая история, — словоохотливая женщина помрачнела. — Герб принадлежал тому, кто построил этот особняк. Прóклятому дворянину. Он занимался колдовством и вызывал дьявола. Его сожгли на костре.

Анжелика застыла на месте. Она почувствовала, как кровь медленно отливает от ее лица. Так вот почему ей показалось, что она уже видела эти ворота из светлого дуба, освещенные солнцем…

Именно сюда она приехала сразу после прибытия в Париж, именно на этих воротах она видела печати, наложенные королевским правосудием…

— Говорят, что тот человек был очень богат, — продолжала женщина. — Король раздал его имущество. Монсеньор принц получил большую часть, в том числе и этот особняк. Но прежде чем войти в прóклятый дом, он приказал сколоть герб колдуна и окропить все святой водой. Еще бы… он хотел спать спокойно!

Анжелика поблагодарила цветочницу и побрела прочь.

Идя по улицам предместья Сент-Антуан, она уже придумывала, какой бы изобрести предлог, чтобы быть представленной принцу Конде.

Часть третья

Партия в хоку

Глава 11

На следующий день после посещения Гревской площади Анжелика упросила мадемуазель де Паражонк отправиться вместе с ней в сады дворца Тюильри, ставшие в Париже излюбленным местом прогулок знати.

Мадемуазель де Паражонк знала всех и каждого. Она то и дело называла имена встречных своей приятельнице, которая старалась запоминать новые, незнакомые ей лица придворных. Старая дева не только расширяла кругозор, но и самым выгодным образом оттеняла красоту Анжелики, хотя та пользовалась этим преимуществом неосознанно. Бедная Филонида, с толстым слоем свинцовых белил на лице и глазами, обведенными черной сурьмой, была похожа на старую сову, но простодушно считала себя столь же неотразимой, как и в ту пору, когда по ней вздыхали бесчисленные кавалеры. Во время прогулки пожилая мадемуазель неустанно наставляла Анжелику, как следует себя держать на променаде в Тюильри, и при этом жестикулировала столь бурно, что вызывала смех у наиболее дерзких из числа фланирующих молодых господ. Впрочем, она видела в этом смехе не более чем дань уважения, рожденную ее шармом.

— В Тюильри, — поучала она, — надлежит беззаботно прогуливаться по главной аллее. Прерывать беседу не годится, но стоит иногда недоговаривать, чтобы казаться немного мечтательной… Смеяться позволительно без причины, просто чтобы выглядеть жизнерадостной. Следите за осанкой, расправьте плечи — пусть будет видна грудь. Старайтесь широко распахивать глаза — так они кажутся больше, можно покусывать губы, чтобы они алели… Многозначительный кивок одному господину, взмах веером в сторону другого… И вообще, дорогая, будьте чуть помягче! Шутите, жестикулируйте, кокетничайте, а главное — все с самым томным видом…