Анастасия Дробина - Путеводная звезда Страница 35

Белаш втолковывал это все Ваське ласково и доброжелательно, но стоящие рядом рыбаки умирали от смеха. А Маргитка, подбоченившись и запрокинув голову, закатывалась громче всех, и стонала, и всхлипывала, и, вытирая глаза, показывала на Ваську пальцем:

– Ой, не могу, умру… Ох, помогите, кончаюсь… Ох, смотрите, люди добрые, саво ром баро…[20]

Васька выстрелил в сторону хохочущей Маргитки злым взглядом из-под бровей, и Илья злорадно заметил, какой краской залилась его черная физиономия. Резко вырвавшись из объятий Белаша, Васька выругался сквозь зубы и, круто развернувшись, зашагал по дороге в город.

– Эй, красавец, а лошадь-то? Лошадь-то забери! – завопила ему вслед Роза.

Васька не оглянулся, и на мгновение Илье стало даже жаль его. Все-таки вогнать в краску Ваську Ставраки до сих пор не удавалось никому в поселке.

– Ну и язык у тебя, Розка! Без ножа парня зарезала, – полушутливо упрекнул он посмеивающуюся Чачанку.

– А-а, будь здоров, Смоляко, я тебя и не видела! – весело поздоровалась Роза. – Ничего, такого обломать не грех. Ну, не люблю я его, не люблю, и все. Когда его зарежут, и на поминки не приду. Выдумал – живую божью тварь мучить!

– А тебе обязательно нос сунуть надо было! Гляди, припомнит он тебе…

– А! Пугали ежа голым задом! – беспечно сказала Роза. – Слава богу, не в лесу живу. Рыбачки в обиду не дадут.

– Слушай, поделись секретом – как ты с жеребцом управилась? – помявшись, спросил Илья. – Стыд сказать, я и то к нему подойти побоялся! А ведь не первый год с лошадьми-то…

– Да какой тут секрет, господи? – Роза, приглаживая ладонями растрепанные после скачки волосы, хитровато смотрела на Илью. – Прикармливала я его, всего и делов. Васька ведь, сволочь такая, впроголодь его держал, а мне жалко было: животина же бессловесная… Вот я, как солнце сядет, на двор пролезу тихонько…

– К Ваське?! – поразился Илья. – И не боялась?

– Чего бояться? Пролезу, к лошаденку подберусь и кормлю его… соленым арбузом с хлебом. Два раза овес в подоле приносила, только, незадача, просыпала много, когда через плетень лезла. Вот Васька, поди, башку ломал – откуда столько овса во дворе?.. Ну, вот и пригодилось.

– А джигитовать где выучилась? Я такое только у чеченов на Тереке видал.

Роза посмотрела на Илью внимательным и веселым взглядом, по-мальчишески присвистнула сквозь зубы, и он понял, что Чачанка больше ничего не скажет.

– Что-то вашей Дашки последнее время не видно. – Роза повязала волосы красным платком, сдвинула его на затылок. – Не уморили вы ее там?

– Нет. Яшка ее в Николаев возил, вчера только вернулись. К какому-то доктору русскому известному, глаза смотреть.

– И что?

– Да ничего. – Говорить об этом Илье не хотелось, но Роза затеребила его за рукав, и пришлось продолжать. – Без толку проездили, только время на ветер… Этот доктор с три короба наговорил, обнадежил девочку, а сделать ничего не сделал. Даже денег не взял.

– А что говорил-то?

– Да много всякого… Яшка и половины не понял. Что-то вроде того, что всю жизнь она слепой не будет.

– Так не бывает, – уверенно сказала Роза.

– Вот и я тоже думаю… Но доктор этот говорил, что если она не от рождения слепая, а от страха, то, может быть, будет когда-нибудь видеть. Если, положим, она испугается сильно, или упадет, или беда какая стрясется…

– Клин клином вышибают, что ли?

– Вроде того…

– Может, Яшке побить ее? – серьезно посоветовала Роза. – Она с непривычки испугается, глядишь, и…

Илья молча отмахнулся. Ему эта поездка к доктору не нравилась с самого начала. Мало, что ли, Настька в свое время таскала дочь по докторам, мало водила попов и бабок, мало молилась, мало плакала? Ничего ведь не помогло, и все давно смирились с тем, что Дашка никогда не увидит солнца. И сама Дашка знала это и не мечтала попусту о несбыточном. И вот теперь какой-то николаевский живодер, будь он неладен… Зачем ему понадобилось морочить девочке голову? Чего хорошего может из этого получиться? Задумавшись, Илья хмуро вертел носком сапога ямку в песке, не слушал о чем-то болтающую Чачанку и опомнился лишь тогда, когда она со всей силы хлопнула его по плечу:

– Эй, морэ! Оглох ты или не выспался?! Ору как резаная, а он ухом не ведет! Последний раз спрашиваю, идете сегодня в город или нет?

– Зачем? – удивился он.

– Как, а ты что, не слыхал?! – в свою очередь, поразилась Роза. – Ну, как в колодце живете, право слово! Да об этом второй день все цыгане в Одессе галдят! Хор с самой Москвы приехал, ясно? В Одессе остановились, пели вчера у Фанкони, а сегодня в парке для всех. Завтра в Крым возвращаются. Все наши идут смотреть, интересно же! И надо же, с такой дали, с самой Москвы!

– С… Москвы? – внезапно охрипшим голосом переспросил Илья. – А чей хор? Кто хоревод?

– В афише написано – Дмитриев, кажется.

Его словно обухом ударили по голове. Илья провел задрожавшей рукой по лбу, затеребил в пальцах шнурок нательного креста. Роза смотрела на него выжидательно, и надо было что-то отвечать ей, но вставший в горле ком не проваливался, хоть убей. Дэвлалэ! Московские… здесь… какого черта только явились… Зря надеялся, что теперь до смерти их всех не увидит. Господи, за какой еще грех на него это свалилось?

– Что с тобой, Илья? – тихо спросила Роза.

– Со мной?.. – голос дрогнул, сорвался, и Илья отвернулся от пристального взгляда Чачанки. – Со мной ничего.

– Сам-то ты не московский случаем?

– Н-нет… Так, говоришь, все пойдут?

– Ну да. – Роза не сводила с него глаз. – И я, и одесские. Вы-то собираетесь?

Илья молчал, лихорадочно думая, что ответить. Взгляд его упал на подошедшую Маргитку. В ее глазах стояло такое смертное отчаяние, что Илья сразу понял: нужно поскорее уходить и уводить ее.

– Пойдем мы, Роза. У меня еще дел полно сегодня.

– Подожди! – Роза взмахнула рукой, показывая на дорогу. – Это не твой буланый скачет?

На дороге клубилось серое облако пыли. Когда облако приблизилось, Илья разглядел в нем своего буланого с Цинкой на спине. Подскакав к трактиру, Цинка с лихим гиком осадила лошадь, спрыгнула на землю, вытерла кулаком нос и принялась вопить на всю окрестность:

– Дед, меня дадо послал! За тобой! Чтобы быстро-быстро! Велел сказать: бросай все и бежи домой! Надо очень! Там твоя сестра пришла! Тетя Варя пришла! Вот что!

– Варька? – медленно переспросил Илья. – Откуда?

Цинка пожала плечами, потерла одну босую ногу о другую. Илья взял внучку на руки, посадил обратно на лошадь.

– Ну, скачи, скажи – сейчас будем. – Он обернулся к Маргитке. – Идем домой?

– Идем, – глухо, не поднимая глаз, ответила она.

Варьку Илья увидел еще издали. Сестра сидела на крыльце дома, обхватив колени руками, дымила трубкой, изредка сплевывала в сторону. Увидев приближающегося Илью, не спеша встала, выколотила и спрятала трубку и еще тушила босой ногой последние угольки, когда брат подошел вплотную.