Николь Берд - Скандальная леди Страница 35

Рэнсом ответил ей ледяным взглядом.

– Мы еще вернемся к этому вопросу позже, Друид, – сказал он. – Только никому не говори об этом!

– Ну что вы! Я буду нем как рыба! Ну, а пока я, пожалуй, вернусь в гримерную и немного попрактикуюсь там, воспользовавшись тем, что актрисы ушли на сцену. – Он кивнул Рэнеому и Корделии и исчез.

Когда он ушел, Корделия набросилась на Рэнсома с упреками.

– Как же ты посмел подвергнуть этого бедолагу риску?

– Он всего лишь поможет мне проникнуть в апартаменты Неттлса, – пожав плечами, сказал Рэнсом. – Потом он уйдет, и я сам пороюсь в вещах управляющего. Мне позарез нужна эта проклятая табакерка.

– Почему она так важна для тебя? – спросила Корделия.

– Это не моя тайна, – насупив брови, ответил он.

– А откуда мне знать, что ты не обыкновенный воришка? – прищурившись, спросила Корделия.

– Думай что хочешь, – холодно ответил он, повернулся к ней спиной и ушел.

Корделия от огорчения уколола себе иглой палец, но закусила губу и стала шить, стараясь не думать о ссоре с Рэнсомом. Ей не хотелось верить, что он обыкновенный вор. Но упорство, с которым он пытался проникнуть в жилые комнаты Неттлса, не могло не насторожить ее. Неужели маленькая табакерка стоит того, чтобы рисковать из-за нее свободой?

Рэнсом спас их от уличных негодяев, сопровождал в театр – в общем, вел себя благородно. Нет, определенно воры так себя не ведут! Следовательно, у него имеется какая-то веская причина, чтобы нарушить закон. Он сказал, что это не его тайна. Тогда чья же? Уж не его ли младшего брата, залезшего ночью к ней в постель? Неужели он рискует ради этого придурка? Но что общего может быть между управляющим театром и Эвери Шеффилдом? Все эти вопросы пока оставались без ответа.

Корделия вспомнила, что обещала сестре починить ее костюм, и выловила ее платье из корзинки, чтобы тотчас же взяться за работу. Но даже во время шитья она продолжала размышлять над множеством возникших у нее вопросов.

К концу репетиции работа была закончена. Корделия взяла костюм с собой домой, чтобы постирать и выгладить.

У входа в театр их ожидала роскошная карета маркиза. Окинув насмешливым взглядом запыленное простенькое платье Корделии, кучер подчеркнуто любезно подал ей руку и помог сесть в экипаж. Следом туда самостоятельно залезла и Офелия.

Входя в двойные двери шикарного особняка маркиза, Корделия поймала себя на мысли, что она бы с радостью вернулась в скромный домик викария. По выражению лица Офелии она догадалась, что и сестра думает о том же.

На лестничной площадке их встретила хозяйка дома.

– Наконец-то вы вернулись, – сказала она. – В ваше отсутствие я позволила себе посетить несколько магазинов. Если что-то из купленного вам не понравится, я верну отрезы продавцу. Утром придет модистка, чтобы снять с вас мерки.

Не ожидав от маркизы такой прыти, сестры остолбенели.

Маркиза сопроводила их в гостиную, где на диване лежала груда рулонов и отрезов ткани – тончайшего шелка и великолепного атласа разных расцветок. Рядом красовались кружева, пуговицы, броши и прочие аксессуары. Глаза Офелии округлились, а у Корделии они едва не вылезли из орбит.

– Это чересчур щедро с вашей стороны, миледи, – сказала Корделия.

– Ерунда! – сказала маркиза. – У юных леди должен быть большой гардероб. Светское общество очень придирчиво к новичкам, учтите это! Ну, выбирайте себе ткань для своих нарядов, красавицы! – Она улыбнулась.

Корделия робко протянула руку к штуке шелка цвета морской волны. Ткань оказалась приятной на ощупь. Корделия дотронулась до нее только одним пальцем и тотчас же отдернула руку, боясь испачкать дорогую материю.

– Либо мы попали в рай, – прошептала Офелия, – либо я сплю и вижу чудесный сон.

– Я рада, что вам все понравилось! – рассмеявшись, сказала Марианна. – В четверг я даю званый ужин для близких знакомых. Почему бы вам не пригласить на него викария и его кузена в знак благодарности за их заботу о вас?

– Прекрасная мысль, – сказала Офелия не раздумывая. – Мы у вас в вечном долгу, Марианна. Вряд ли мы сможем когда-нибудь вас отблагодарить.

– Мне и не надо никакой благодарности от вас, – с хитрой улыбкой сказала она. – Вы избавили меня от скуки! И от выслушивания брюзжания моего супруга, который ненавидит городской шум, смог и толчею на улице. Он заметно повеселел с вашим появлением в нашем доме, уже не скучает по усадьбе.

В правдивости последнего утверждения Корделия усомнилась, но благоразумно промолчала. Однако ей хотелось задать маркизе другой важный вопрос. Выдержав паузу, она сказала:

– В доме викария живет еще один его кузен, Эвери. Могу ли я пригласить его на ужин? Если это вас не обременит, разумеется.

– Конечно, можете, моя дорогая! Это нас ничуть не затруднит! – воскликнула маркиза, умело скрыв любопытство, промелькнувшее в ее глазах.

Офелия удивленно покосилась на Корделию, но та предупредила ее вопрос выразительным взглядом: дескать, я объясню тебе все позже. Офелия похлопала глазами и принялась осматривать рулоны материи.

Перед тем как лечь спать, Офелия зашла к сестре.

– Зачем ты хочешь пригласить сюда Эвери? – спросила она.

– Чтобы выяснить, какое он имеет отношение к табакерке, которую безуспешно пытается выкрасть из комнаты Неттлса Рэнсом, – ответила Корделия, наморщив лоб.

– Этот сюжет надо непременно обыграть в моей пьесе, – заявила Офелия, просияв.

– Даже не думай! – вскричала Корделия. – Ведь я пока еще ни в чем не уверена. Просто мне пришло в голову попытать удачи, воспользовавшись удобным случаем.

– Прекрасная идея, – сказала Офелия. – Ее я непременно использую в своей следующей пьесе. Ты же не станешь возражать, дорогая? – Она рассмеялась, звонко и громко, как ребенок. – Если хочешь, я прочту тебе несколько строк. Не дуйся на меня! Лучше послушай.

Офелия продекламировала строки, которые она сочинила и добавила к тексту пьесы. Корделия сказала:

– Не надо слишком часто вносить в текст дополнения и менять уже написанное. Ты и так уже путаешь слова. Остановись наконец на каком-то одном варианте и выучи его назубок.

– Пожалуй, ты права, – согласилась Офелия. – Но разве сделанные мной изменения не улучшили пьесу?

– Разумеется, улучшили! В этом нет никаких сомнений, – сказала Корделия и широко улыбнулась.

Офелия порывисто обняла ее и ушла в свою комнату.

На следующее утро, точно в назначенное время, приехала модистка, чтоб снять с девушек мерки. Но семья все еще сидела в столовой за столом и доедала яичницу с ветчиной. Мысль о нарядах из тончайших цветных тканей только прибавила сестрам аппетита. Они за обе щеки уплетали завтрак, позабыв обо всех проблемах.