Валери Кинг - Плененные сердца Страница 36

Оживленная и кокетливая Аннабелла, в голубом шелку с выглядывающими из-под белой с голубыми лентами шляпки, выступила вперед.

– Ну разве это не чудо? – Игривым жестом схватив его за руку, она подтолкнула его ближе к Эвелине. – Меня не удивляет, что вы так вытаращились, хотя, должна сказать, такое поведение свидетельствует о несдержанности и явном недостатке хороших манер, – ехидно добавила она. – Но тем не менее – да, это наша Эвелина.

В горле у него пересохло. Он никогда бы не поверил, что она может так выглядеть. Как в тумане, он протянул ей руку. Когда она подала ему свою, вместо того чтобы пожать ее, как это было у них заведено, он поднес ее пальцы к губам.

– Шелфорд! – воскликнула она в изумлении.

– Прошу прощения, что я не сразу узнал вас, но я надеюсь на ваше снисхождение.

– Разумеется. И я полагаю, что вы не станете больше приставать ко мне с этими глупостями, а то, предупреждаю вас, нашей дружбе конец.

И она многозначительно посмотрела на свою руку, которую он все еще продолжал сжимать.

– О, простите! – воскликнул он с принужденным смехом, щеки его еще больше загорелись. Не переставая растерянно улыбаться, он осторожно выпустил ее пальцы.

Сидя на ветвях ближайшей липы, Эрот достал из колчана стрелу. Он сам с трудом узнавал эту смертную по имени Эвелина. Она запомнилась ему в его последнее посещение Бедфордшира как довольно высокая особа с ничем не примечательной внешностью и полным отсутствием всякого представления о манере одеваться. Но сейчас, полностью преображенная – с помощью его несносной жены, без сомнения! – она могла бы соперничать с его матерью. Тьфу ты, какая невозможная мысль! Он знал, что Психея очень озабочена устройством судьбы Эвелины. Ей особенно хочется связать ее с маркизом Брэндрейтом. Ну что ж, он устроит им тут веселую жизнь. Изменница еще наплачется. Уж он помешает ей всем, чем только Можно!

С ловкостью, приобретенной за столетия практики, он твердой рукой наложил стрелу на тетиву. Наметив целью вздымающуюся под зеленым шелком грудь Эвелины, он глубоко вздохнул. Пусть не в его власти изменить тот факт, что его жена влюблена в его собственного брата. Пусть он не в состоянии вернуть ее любовь или простить ей измену, но он мог по меньшей мере принести ей такое же горе, какое она доставила ему, – заставив Эвелину полюбить мистера Шелфорда! Психея обожала устраивать сердечные дела людей по своему вкусу. Он отлично знал, как она будет несчастна, если ее планы не сбудутся.

Эрот еще раз перевел дух и, закрыв один глаз, прижался щекой к мягким перьям стрелы. Еще секунда – и…

– Эрот! Что ты делаешь?

Стрела любви со звоном рассекла воздух и попала – нет, не в сердце Эвелины, но – в ягодицу Аннабеллы!

– Ax! – Аннабелла незаметно прижала руку к бедру. Она почувствовала, как будто ее ужалила оса. Как это могло случиться? Неужели насекомое забралось ей под юбки? «Сейчас мне будет очень больно», – подумала она. Но вместо этого приятное тепло кругами разлилось у нее по всему телу. Взглянув на Шелфорда, она ощутила легкую дурноту и одновременно странное возбуждение.

Боже! Что с ней происходит?

Аннабелла рассматривала его профиль, как будто в первый раз. «Он очень недурен собой», – подумала она. Как она раньше этого не замечала? То, что он поцеловал пальцы Эвелины, не имело к этому никакого отношения, конечно. Во всяком случае, не такое уж это было важное обстоятельство. Хотя, если подумать, ей оно очень не понравилось. И вообще, что это он так увивается возле Эвелины?

Аннабелла заметила, как на его лице выступила краска, и вдруг она огорчилась всерьез. Правда, они вечно ссорились и до недавнего времени все в нем было ей противно, начиная с напыщенной манеры, с которой он читал ей наставления, и кончая его костюмами, далекими от элегантности. Но нельзя сказать, чтобы у нее уж совсем не было к нему интереса. Ее вдруг осенило, что на самом-то деле она была очень и очень не прочь, чтобы мистер Шелфорд немедленно сменил объект ухаживаний.

Это озарение так ее поразило, что на мгновение она перестала дышать. С каких это пор Грегори Шелфорд стал так много для нее значить? Она не могла ответить на этот вопрос, но, чем глубже заглядывала в свое сердце, тем яснее ей становилось – она любит его, любит уже давно, быть может, с того самого времени, как он впервые дал ей понять, что его нисколько не волнует ее глупое кокетство. Как часто ее преследовали охотники за приданым, всегда готовые льстить ее тщеславию! И вот ей встречается Грегори Шелфорд, гордый, настоящий джентльмен, скромно живущий в глухой деревушке и совершенно равнодушный к одной из самых богатых невест Англии! Его никогда не занимали ее заигрывания и лесть, но однажды, когда они как-то серьезно разговорились, он вскользь упомянул о своем пристрастии к военной службе в ранней юности. Он отрицал, разумеется, что когда-либо мечтал об иной карьере, но сквозь маску обычной сдержанности она все-таки смогла разглядеть его сожаления о несбывшихся надеждах.

«Да, он настоящий джентльмен», – думала Аннабелла, продолжая наблюдать за ним. Откуда у нее могло возникнуть такое предубеждение, что она не сразу оценила все благородство его характера?

Она смотрела на его бутылочно-зеленый сюртук, бриджи и кожаный жилет, разглядывала пыльные сапоги и думала, что с ее состоянием она могла бы нарядить его по последней моде. Сейчас он, конечно, не может позволить себе одеваться у первоклассного портного. Да ведь на ее деньги он мог бы купить себе и приличный военный чин, если бы только пожелал.

Шелфорд продолжал беседовать с Эвелиной, и чем дольше длилась их беседа, тем больше Ан-набеллу мучил страх, что он, чего доброго, и правда влюбится. Ведь ее собственная злополучная манера на протяжении двух лет могла отбить у него всякое желание уделять ей какое-нибудь внимание.

От блаженной улыбки, с которой Шелфорд обращался к Эвелине, у Аннабеллы закололо в сердце. Он не может, он не должен влюбиться в Эвелину сейчас, когда она только что поняла, насколько сама любит его.

– Ах, ты хочешь сказать, ты в нее не целился? – вскрикнула Психея, стоя под липой и глядя на своего мужа. Ей были видны за кустами только его ноги в золотистых сандалиях да край белоснежного хитона.

– Я сказал то, что ты слышала, – холодно ответил рассерженный Эрот. – Ты меня напугала, и я промахнулся. Я стрелял не в Аннабеллу.

– Значит, в Шелфорда? – настаивала Психея, озадаченная его внезапным появлением в Бедфордшире и его странными намерениями. – Неужели в Эвелину? – ужаснулась Психея, не получив ответа. – Но Брэндрейта здесь нет. Если бы ты попал в нее, она могла бы – о нет, только не в Шелфорда! Ты же знаешь, как мне хочется, чтобы она вышла замуж за маркиза. Ты пытался сделать так, чтобы она влюбилась в Шелфорда? Но почему?