Лори Макбейн - И никакая сила в мире... Страница 36

– Высокомерный ублюдок, – пробормотал Кирби, пригнувшись над полной до краев кружкой. Он вдруг ощутил себя молодым неловким слугой, который много лет назад так же корчился под уничтожающим взглядом старого маркиза. Он все еще размышлял, вспоминая прошлое и пытаясь представить, что сказал бы старый маркиз о странной жизни своего внука и наследника, когда заметил, что слуги с трудом тащат вниз по лестнице тяжело нагруженные сундуки с вещами леди Реи. Его любопытство было уже возбуждено до крайности, когда парочка здоровенных лакеев в совершенно незнакомых ливреях забрали сундуки и вынесли их из гостиницы.

Хьюстон Кирби ринулся к дверям и чуть было не столкнулся с капитаном и леди Реей, которые только что спустились вниз по лестнице. Коротышка потерял дар речи, заметив, что леди Рея закутана в накидку, будто отправлялась в путешествие.

– Капитан? Миледи? – неуверенно промямлил Кирби, растерявшись при виде слез на щеках леди.

– Рея. – Голос, который произнес имя его госпожи, раздался где-то за спиной Кирби. Оглянувшись, слуга поднял глаза и прямо перед собой увидел изуродованную шрамом щеку пожилого джентльмена, закутанного в плащ из травчатого шелка.

– Отец, я уже почти готова ехать.

Хьюстон Кирби почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. «О Господи, – подумал он в растерянности, – неужели же это сам герцог Камейр?!»

– Я хочу попрощаться со своими друзьями, отец. Это займет всего несколько минут, – сказала Рея со своей прелестной улыбкой, которая всегда так неотразимо действовала на него. – Ах, Кирби! Это мой отец, Люсьен Доминик, герцог Камейр! Папа, познакомься с Хьюстоном Кирби. Он стюард с «Морского дракона» и самый добрый, самый милый человек, которого я когда-либо встречала. Он спас мне жизнь, когда я заболела и чуть было не умерла. Он варил мне такой бульон, что даже наша Роули почернела бы от зависти! – с жаром сказала Рея, улыбаясь нахлынувшим воспоминаниям.

– Ваша светлость, – отозвался Кирби, низко кланяясь. Лицо его побагровело при мысли о тех словах, которые невольно вырвались у него в адрес герцога всего несколько мгновений назад.

– Мистер Кирби, – вежливо отозвался герцог, абсолютно уверенный в том, что дочь не покривила душой, описывая, чем обязана этому человеку. – Я ваш вечный должник и никогда не забуду того, что вы сделали для моей дочери, – глубоким проникновенным голосом продолжал он, донельзя удивленный тем, что вынужден благодарить человека, который в его представлении был недостоин даже презрения и которого, обернись все по-другому, он попросту приказал бы заковать в кандалы.

Хьюстон Кирби отделался какой-то пустой фразой и внезапно вспомнил, откуда ему знакомо это лицо. Открытие настолько ошеломило его, что старик не задумываясь заговорил, чувствуя, как от волнения судорогой перехватило горло:

– С позволения вашей светлости должен сказать, что вы ни чуточки не изменились с тех пор, когда я имел честь видеть вас двадцать пять лет назад. – Заметив, что высокородный дворянин строптиво вздернул брови, Кирби быстро продолжил, вдруг испугавшись, что его сочтут лжецом: – Я был лакеем у лорда Мертона Джейкоби, десятого маркиза. Я хорошо помню, как его светлость назвали вас молодым жеребцом и хохотали до упаду. Он сказал, что такого молодчика никто не сможет взнуздать, тем более та титулованная вдовушка, хоть она и тешит себя подобной надеждой. Его светлость сказал еще, что не завидует тому, кто осмелится встать у вас на пути.

Вслед за весьма откровенными воспоминаниями Кирби воцарилась такая тишина, что потрясенный дворецкий, не на шутку перепугавшись, мечтал только о том, чтобы земля разверзлась под его ногами. Боже правый, он слишком долго прожил в колониях! Кирби решил было, что ослышался, когда вдруг услышал, как герцог весело захохотал. Даже на лицах Реи и капитана было написано недоумение.

– Да, конечно, я прекрасно помню старого маркиза Джейкоби. Он был страшно похож на моего деда, такой же тиран!

Острый взгляд Люсьена Доминика полоснул по лицу Данте, будто впервые по-другому увидев его. Хьюстон Кирби даже не понял, что его замечание всколыхнуло старые воспоминания: герцог припомнил стройного молодого человека, которым ненавистный капитан был в те далекие годы, и ту не совсем достойную репутацию, которую сам он вполне заслужил своими похождениями.

Но не только нежностью и сожалением повеяло на него из далекого прошлого. Мысль о том, что дочь связана нерушимыми узами брака с человеком, который вел такую же жизнь, что и он сам когда-то, а может быть, и превосходил его в беспутных выходках, заставила сжаться его сердце.

– Леди Рея Клер!

Кто-то в переполненном зале заметил наконец маленькую группу, застывшую у самой лестницы, и окликнул Рею.

К величайшему негодованию герцога, его благородная дочь не только не сделала вид, будто не признала нахала, но, казалось, была рада поздороваться с неотесанным матросом. Не иначе как он из команды этого проклятого корабля! Герцог заметил, как человек направился к Рее, слегка покачиваясь, словно ступая по шаткой палубе. И не только это выдавало в нем моряка. С растущим раздражением герцог подумал, что по одежде его можно счесть настоящим пиратом.

Но прежде чем этот тип с кудахтающим смехом и почти беззубым ртом добрался до того места, где стояла Рея, на ее пути появился Алек Макдональд с тем же решительным видом, что был, верно, у него, когда он сражался у Каллодина рядом с ее прадедушкой. Этот хоть по крайней мере выглядит как цивилизованный человек, подумал герцог. Он по-прежнему не сводил подозрительного взгляда с морщинистого лица незнакомца, из кармана которого выглядывала рукоятка ножа.

– Леди Рея Клер, мы так благодарны, что вы нашли время повидаться с нами! – срывающимся от возбуждения голосом проговорил Алек. Однако от его внимательного взгляда не ускользнуло как то, что за спиной девушки маячила мрачная фигура мужчины, так и враждебность сопровождавших Рею джентльменов. Против капитана он, конечно, ничего не имел, но вот другого господина видел впервые, и нельзя сказать, чтобы уродливый шрам на лице внушал расположение. Так что храбрый шотландец решил, что капитан вряд ли обойдется без его помощи.

Однако сама Рея, похоже, ничего не опасалась и встретила Макдональда самой милой улыбкой.

– Мистер Макдональд, это мой отец. Роскошные усы Макдональда судорожно дернулись.

– Ваша светлость, – пробормотал он, но шотландская гордость не позволила ему поклониться или хотя бы из вежливости кивнуть.

– Отец, мистер Макдональд сражался бок о бок с прадедушкой в битве при Каллодине. Он помнит маму и тетю Мэри. Я сказала ему, что дядюшка Робин восстановил замок и проводит там добрую половину года.