Патриция Райс - Любовь навеки Страница 36

– Никто из нас не знал об этом! – воскликнула леди Риардон, которая помнила, что Грэм был добрым другом ее сына. – Сын внезапно исчез из Лондона, оставив отцу письмо, в котором говорилось, что он решил идти в жизни своей дорогой. И вот совсем недавно мы получили записку, в которой он сообщает, что жив и с ним все в порядке. Больше мы ничего о нем не знаем. Все это время мы не получали от него никаких вестей!

– Как мне кажется, он завербовался в армий под вымышленным именем, – вмешалась в разговор Долли. – Представляете? А когда его ранили, нас не могли известить об этом, потому что в части Артура не знали, где искать родных. В газетах же, в списках раненых, была опубликована его вымышленная фамилия, И лишь когда Артур немного поправился, он смог написать нам сам. Генри уже отправился к нему в госпиталь.

Грэм поставил свою чашку на стол.

Генри привезет его домой? – спросил он. – Когда?

Пенелопа пыталась объяснить интерес мужа тем что он озабочен судьбой раненого друга, но ее пугал нарочито равнодушный, ровный голос, которым тот задавал вопросы. Он не проявлял ни малейшей радости по поводу того, что Артур оказался жив.

– Это зависит от тяжести ранений, – ответила Долли. – Мы отвезем его в Суррей, там он сможет быстро поправиться. Надеюсь, вы приедете туда, чтобы навестить его. Уверена, что он будет очень рад видеть вас.

Грэм спокойно протянул свою чашку Пенелопе, чтобы она налила ему чаю.

– Мы тоже подумываем о том, чтобы уехать на лето в Холл, фамильную усадьбу, и непременно воспользуемся вашим любезным приглашением.

Рука Пенелопы, которая наливала чай, слегка дрогнула, но этого никто не заметил, Грэм никогда раньше не говорил, что у него есть владения в графстве Суррей. Он упоминал только поместье сестры, которое находилось в Гемпшире. А что это за Холл, о котором он только что обмолвился? Казалось, гостям было хорошо знакомо это название. Они оживленно заговорили о прогулках и пикниках, которые собираются устраивать в своем поместье и на которые непременно пригласят супругов Тревельян.

Не желая признаваться в том, что плоха представляет, о чем идет речь, Пенелопа хранила молчание. Она улыбкой выражала cbo? согласие и восхищение по поводу планов семейства Риардон. Эмоциональное напряжение и события сегодняшнего дня так утомили ее что она вдруг с тоской вспомнила спокойную однообразную жизнь в домике священника, где ее душевный покой смущали лишь деревенские сплетни. Каждый раз, когда ей казалось, что она и Грэм наконец-то достигли взаимопонимания, что-то случалось и они снова становились чужими друг другу.

Когда гости уже собирались откланяться, в дверях неожиданно появился Чарлз Девер. Войдя в гостиную вслед за лакеем, он отвесил учтивый поклон. Пенелопа заметила, что Девер находится в сильном волнении, но пытается скрыть это за излишне галантными манерами. Обменявшись с ним любезностями, Риардоны удалились. Как только дверь за ними закрылась, Девер повернулся лицом к Тревельяну.

– Я слышал, вы выздоровели, Тревельян, – плохо скрываемым раздражением сказал он.

– Во всяком случае, так говорят, – промолвил Грэм, продолжая стоять и не приглашая гостя присесть.

Пенелопа не знала, что ей делать – выпить еще чашку чаю или, извинившись, уйти в свою комнату.

Девер тем временем взял себя в руки и попытался подавить те неприязненные чувства, которые испытывал к хозяину дома.

Ваш кузен Чедуэлл дома? – спросил он Грэма, после того как учтиво поклонился Пенелопе. – У меня к нему Дело.

– Вам надо поискать его в игорных притонах Ист-Энда, – холодно ответил Грэм. – Он здесь не живет.

Пенелопа прикусила язык. Она не понимала, почему Грэм так пренебрежительно отзывается о своем кузене, но решила не вмешиваться в разговор мужчин. Пенелопа чувствовала возникшее между собеседниками напряжение и спрашивала себя, почему Девер так возбужден и пытается скрыть свое состояние под маской нарочитого спокойствия.

– Мне необходимо срочно переговорить с ним, – настаивал гость. – Вы наверняка знаете, как с ним связаться. В прошлом у нас с вами часто возникали разногласия, виконт, но сейчас речь идет о делах государственной важности. Через несколько дней в нашу столицу из России прибудет иностранная делегация высокого ранга. Если случится что-нибудь чрезвычайное, это ударит по авторитету страны и репутации регента, английского правительства, да и каждого из нас. Ваш американский кузен не имеет никакого права держать при себе секреты, касающиеся безопасности Великобритании.

Пенелопа с удивлением заметила, что Девер говорил так, будто Грэм был в курсе событий, о которых шла речь. Но как мог человек, редко бывающий в обществе, знать о визите в Лондон русских дипломатов и государственных тайнах? и причем здесь Клиффтон Чедуэлл, этот легкомысленный повеса?

Опершись на трость, Грэм устремил на гостя внимательный взгляд.

– Мне нет никакого дела до вашей карьеры – подниметесь ли вы в верхние эшелоны власти или опуститесь на самое дно общества, – холодно заявил он. – Клифф поступит так, как того будут требовать обстоятельства. Если вас действительно волнует безопасность русского царя и его свиты, а также благополучие регента, то обратитесь к власть имущим с просьбой выслушать американца, приехавшего, чтобы сообщить им о государственной измене среди чиновников.

Девер, казалось, из последних сил сдерживает себя, чтобы не вспылить. Встав из-за стола, Пенелопа сделала реверанс и направилась к двери.

– Прощу прощения, джентльмены, но, думаю мне не следует присутствовать при вашем разговоре, – промолвила она на ходу.

Выйдя из гостиной, она плотно закрыла за собой дверь. Внешне Пенелопа сохраняла полное спокойствие, но была встревожена не на шутку. После всех событий сегодняшнего дня у нее не было сил слушать подобные речи, да еще и на повышенных тонах.

Почему она в свое время решила, что брак с Грэмом Тревельяном даст ей уверенность в каждом дне и душевный покой?

Вечером Грэм застал Пенелопу в библиотеке, где она рылась на полках, на которых стояли романы. Виконт с запоздалым раскаянием подумал, что во время прогулки они забыли заехать в публичную библиотеку.

Вспомнив причины, которые заставили их вернуться домой, Грэм почувствовал, что у него учащенно забилось сердце. Окинув жену внимательным взглядом, он заметил в мерцающем свете горевшего в камине огня, что сквозь тонкую ткань домашнего платья просвечивают ее стройные ноги. Неудержимое желание охватило Грэма. Он знал, что Пенелопа была девственницей, и не хотел оттолкнуть ее своими домогательствами, но ее сегодняшняя уступчивость, когда Пенелопа, казалось, была готова ответить на его ласки, вселяла в Грэма надежду на то, что, возможно, она не отвергнет его притязаний. Больше всего на свете Грэм опасался, что его физические недостатки приведут Пенелопу в ужас, внушат ей отвращение. Но может быть, эти страхи напрасны?