Карен Хокинс - Опоздавшая невеста Страница 36

Арабелла смутилась из-за своей неоправданно резкой реакции и подошла к камину.

– Надо заказать еще одну партию коньяка. Я...

– Нет, не вы. Если надо будет делать еще заказы, то этим займусь я. – Он потряс своей седой головой. – Вы не должны касаться этих дел, мисс.

– Глупости. – Она протянула руку и стряхнула соломинку с его воротника. – Как ты без меня справишься? Тебя уговорят взять невыдержанное бренди за двойную цену.

– Я вел дела один довольно долго до того, как вы заметили, чем я занимаюсь, – угрюмо ответил он.

– Ты никогда не был один. С тобой были Туэкс и Лэм. При упоминании о его племянниках Уилсон фыркнул:

– Эти двое годятся только для погрузки товара в фургон. Да еще пропить доход, который вы им оставили. – Он печально покачал головой. – Но я вынужден признать, мисс, что вы прирожденная контрабандистка. Никто не умеет так торговаться, как вы. – Заметив ее улыбку, он поспешно добавил: – Но все равно это неправильно.

Правильно или нет, Арабелла не собиралась позволять Уилсону тянуть этот воз в одиночку. Контрабанда каким-то образом поставила ее на один уровень с капитаном. Арабелла подняла глаза на портрет, висящий над камином. Это занятие связывало ее с капитаном. Она понимала, какую жертву он принес, когда отказался от странствий по морям и осел в своем розовом доме, построенном на скалах.

Арабелла отметила надменный наклон его головы и бесстрашный блеск в глазах, и ей захотелось иметь хотя бы десятую долю его отваги.

– Ну и упрямы же вы, мисс. – Уилсон, нахмурив брови, покачал головой. – А вдруг герцог заметит, чем вы занимаетесь?

Она сердито взглянула на него:

– Присутствие герцога не повлияет на наши планы.

– Он очень наблюдательный, по глазам видно.

– Слишком наблюдательный, – пробормотала она, вспомнив взгляд Люсьена в карете после того, как они спасли его. – От этого человека ничто не укроется.

– Вы говорили, что знали его раньше, но я не помню, чтобы в Роузмонте когда-то был настоящий герцог.

Арабелла подняла кочергу и начала ворошить угли.

– К счастью для всех нас, он скоро уедет. – Если даст Бог. Она повернулась к Уилсону и сказала, не желая больше говорить о Люсьене: – Когда прибудет следующая партия товара?

– Не раньше чем через две недели. Но до того как она прибудет, мы должны что-то сделать с констеблем Роббинсом. – В глазах Уилсона появилось беспокойство. – Я столкнулся с ним, когда выходил из «Королевского оленя».

– Чего он хотел?

– Ему показалось подозрительным, что я поехал аж в Лителден только ради того, чтобы промочить глотку. Лорд Харлбрук тоже был там. Я думаю, мисс, ему что-то известно.

– Констебль Роббинс уже арестовал бы нас, если бы знал о нашем деле. Они видели, как ты передавал товар?

– Боже мой! Конечно, нет, мисс! – возмутился Уилсон. – Там были только я, Туэкс и Лэм, а вы знаете, что они умеют держать язык за зубами.

Племянники Уилсона были известны своей молчаливостью. Несмотря на то что они были любимцами во всех тавернах побережья, они отличались врожденным немногословием. Арабелла не слышала, чтобы кто-то из них произнес больше двух фраз подряд.

– Может быть, нам пропустить следующую партию? – сказала она.

– Мне этого не хочется, мисс, особенно при таком спросе на коньяк.

Скрепя сердце Арабелла согласилась. Она не хотела разочаровывать своих клиентов, к тому же ей были отчаянно нужны деньги.

«Какого черта констебль вдруг заинтересовался контрабандной торговлей?» – возмущалась она. Похоже, что этот интерес проснулся благодаря вмешательству лорда Харлбрука. Если бы она могла взмахнуть волшебной палочкой и превратить эту гадину в скользкого червяка, она бы не стала долго раздумывать.

Уилсон вытащил из кармана шапку и натянул ее себе на уши.

– Завтра я подам знак, мисс.

– Хорошо. И скажи, чтобы они придерживались расписания. Мы найдем способ справиться с констеблем Роббинсом. – Но ее беспокоил еще и Люсьен. Его постоянное присутствие не давало ей возможности ускользнуть из дома и самой принять товар.

Она нахмурилась. Он непременно должен уехать до прибытия следующей партии, даже если Арабелле придется приказать Туэксу и Лэму вынести его на руках. Она обернулась к Уилсону:

– Нам надо проверить свои запасы, посмотреть, сколько у нас осталось. Встретимся в полночь.

Старый конюх повязал теплый шарф вокруг шеи.

– Хорошо, мисс.

Арабелла поплотнее завернулась в шаль и уставилась на огонь.

– Еще только год, Уилсон. Тогда счета будут оплачены, и мы сможем вернуться к нормальной жизни.

– Мистер Роберт к тому времени должен бы встать на ноги.

– Мне кажется, он выглядит намного лучше, как ты думаешь? – с нетерпением спросила она.

– Конечно, мисс, – твердо ответил Уилсон. – В последнее время он очень веселый.

Ей удалось изобразить правдоподобную улыбку.

– Спасибо, Уилсон.

Грубое лицо старого конюха смягчилось.

– Не за что, мисс. – Он шагнул к двери на террасу, поднял воротник и выскользнул наружу.

Арабелла вздрогнула, когда холодный воздух крутанулся вокруг ее ног и тронул край платья. С возродившейся решимостью она вернулась к столу и склонилась над бухгалтерской книгой.

Как будто издеваясь над ее усилиями, в холле раздался смех Люсьена, за ним послышался громогласный хохот тети Джейн, подозрительно похожий на лошадиное ржание.

Арабелла боролась с чувством обиды. Она до изнеможения работает, чтобы спасти семью от разорения, а этот мот и наглец пользуется неиссякающим обожанием тети Джейн. Это уж слишком. Надо пойти наверх и высказать ему все, что она о нем думает.

Она захлопнула книгу и ринулась к двери, но как только взялась за ручку, сразу опомнилась. Что она делает? Меньше всего ей хотелось сейчас оказаться в комнате наедине с Люсьеном Деверо.

Особенно если он в постели.

Полуодет.

Волосы его взъерошены, в глазах приглушенный блеск и дьявольская улыбка...

– О, ради Бога, прекрати это! – Арабелла зашагала обратно к столу и так тяжело рухнула в кресло, что оно почти на три дюйма отъехало назад. Видеть Люсьена для нее было не просто опасно – смертельно. Она резко подвинула кресло на место, поставила локти на стол и положила на руки подбородок. Ей хотелось, чтобы отец был жив и, поддразнивая, вывел ее из этого отчаяния.

Она сунула руку в стол и вытащила оттуда письмо, которое отец написал в тот день, когда слег, чтобы больше никогда не подняться. Короткое послание было исполнено свойственным ему неодолимым обаянием и преувеличенно льстивыми речами, касающимися заключенного им и выигранного пари – редкой случайности в то тяжелое время.