Элизабет Чедвик - Любовники поневоле Страница 36

– Какая плата?

– Три пятьдесят в день.

– Я согласна.

– Вы говорили с ней об отъезде? – обеспокоенно спросил Одноглазый, когда Кэт вернулась в гостиную.

Кэт отрицательно покачала головой и объяснила, что предложила Хортенс другую работу.

– Что за дурацкая идея, – взорвался Одноглазый. – Кто же будет готовить у нас? Джилли выходит замуж, Колин никогда нет дома, Ингрид все время спит, а вы…

– Не беспокойтесь об этом, – прервала его Мейв. – Женевьева пришлет еще несколько девушек.

Среди неженатого мужского населения Брекенриджа раздались одобрительные возгласы, а затем кто-то заметил, что отец Эузебиус готов произнести тост в честь новобрачных. Священник закашлялся.

– Дайте преподобному отцу глотнуть виски, Джеймс, – сказала Мейв.

– Всем нам дайте, – раздались голоса мужчин.

Кэт с неприязнью наблюдала, как бутылку передавали из рук в руки. Что бы подумал отец Дайер, узнай он об этом? Тем временем отец Эузебиус уже опрокинул в себя полстакана.

– Я тоже выпью глоток, – заявила Ингрид.

Колин, единственная из всей семьи, сопровождала Кэт в церковь, когда две послушницы принимали постриг в обители сестер Святой Гертруды; и так громко всхлипывала, в то время как епископ превращал Кэти Рапп и Филомену Лейб в сестер Хедвигу и Эрентруду, что Кэт пришлось сделать ей замечание.

– Тише, Колин, ты мешаешь.

Колин замолчала. Кэт думала, что Дженни тоже захочет присутствовать на церемонии, но она исчезла в последний момент вместе с Ингрид. Коннор повез Хортенс на рудник в Гибсон-Хилл, где положение с рабочей силой было особенно сложным. Он заявил, что предложение Кэт насчет организации столовой на руднике – блестящая идея. До сих пор у Кэт возникало радостное чувство при воспоминании об этой похвале.

Вместе с тем Коннор присоединился к мнению остальных, протестуя против того, чтобы пригласить епископа Машбефа остановиться у них. Кэт понимала, что это невозможно, так как в доме не было свободной комнаты, но нужно хотя бы пригласить его на ужин. Кэт могла бы приготовить блюда, достойные епископа, хотя все остальные в этом сильно сомневались.

– А я не стану стряпать для айтальянского святоши, – заявил Одноглазый.

– Он француз, – заметила Кэт.

– Все равно, все они из Рима.

– Только папа, – внесла ясность Кэт, – а он сюда не приедет.

Решили, что епископ остановится в отеле, будет ужинать у Макнафтов, а потом придет на кофе с пирогом к Кэт. Колин умоляла уступить ей честь испечь праздничный пирог. Кэт не стала возражать. Она попросила Коннора вернуться пораньше, так как ей было интересно понравится ли ему епископ.

Как только Коннор уехал, Кэт договорилась с Отто Дидериком о постройке второго этажа на ее стороне дома. Пока они обсуждали этот план, плотник красил обе половины дома в приятный голубовато-зеленый цвет. Сначала Кэт подумала, что для окраски дома цвет немного необычный, но Дидерик объяснил ей, что краска здесь редкость и надо пользоваться той, которая есть в наличии, надеясь, что ее хватит на весь дом. Неудивительно, что в Брекенридже встречались дома, выкрашенные в кричащие тона – ярко-желтый, красный, темно-зеленый, а многие постройки и вовсе оставались непокрашенными.

Церемония закончилась, и Кэт подошла обнять и поздравить новоиспеченных сестер обители Святой Гертруды.

– Ну, Кэтлин, – обратилась к ней настоятельница. – Надеюсь, ты хорошо вела себя.

Епископ Машбеф, стоявший рядом, удивленно взглянул на Кэт.

– Я была ученицей школы Святой Схоластики, – объяснила покрасневшая от смущения Кэт.

– Уж не та ли вы девочка, которая сделала печально прославившийся пудинг? – поинтересовался епископ.

– Она и есть, – подтвердила Хильда Вальзен. Епископ явно встревожился.

– Но сегодня к вашему приходу я ничего не буду готовить, – пообещала Кэт.

– Кэтлин, ты еще не познакомилась с сестрой Фредерикой. Она только что приехала в наш монастырь.

– Фредди! – радостно воскликнула Кэт и обняла молодую монахиню.

– О, Боже, – вздохнула мать Хильда. – Вы ведь вместе ходили в школу. Как я могла забыть? Но больше я не потерплю ваших шалостей в моем монастыре.

Епископ смотрел на пирог так, словно он был сделан из яда.

– Пирог испекла Колин, – успокоила его Кэт. Она несколько раз пыталась предложить Колин свою помощь, но та решительно отвергла все ее попытки. Краем глаза Кэт заметила, что Коннор едва сдерживает смех. «Жаль, что он приехал вовремя», – с раздражением подумала она.

Колин покраснела и учтиво поклонилась, словно какая-нибудь простушка. Епископ погладил ее по голове.

– Ну, Кэтлин, – проговорил Машбеф, – рассказывайте, как ваши дела. Прежде чем приехать в Брекенридж, я долго беседовал с вашей матушкой.

«Неужели она рассказала ему о ребенке?» – в отчаянии подумала Кэт.

– Ей очень не нравится ваша дружба с методистами, – продолжал епископ. – Кажется, вы разделяете их идеи.

– Ну что вы! Я просто пытаюсь помочь людям и добиваюсь, чтобы салуны были закрыты по воскресеньям. Пьянство приносит много горя.

– А вам не кажется, что это полностью совпадает с протестантской точкой зрения? – ехидно поинтересовался епископ.

Почетный гость отбыл в гостиницу, остальные разошлись по домам. Кэт, закончив уборку, сидела в своей комнате и расчесывала волосы перед тем, как заплести косу на ночь. Она надеялась, что раз в доме опять нет служанки, кроме Колин, которая как всегда пропадала в больнице, Дженни и Ингрид могли бы предложить свою помощь с мытьем посуды. Вдруг Кэт осознала, что в течение всего вечера не видела Дженни. Перед тем, как ложиться спать, Кэт пожелала спокойной ночи всем домочадцам; все, даже Ингрид, были дома, за исключением Дженни. Кэт не видела ее с того времени, как отправилась вместе с Колин на церемонию пострижения.

Она накинула шаль на плечи и побежала в другой конец дома, вошла в комнату Дженни и обнаружила, что кровать девушки не смята. Где же Дженни? И как можно было не заметить отсутствия девушки за целый вечер? Кэт растерянно стояла посреди маленькой комнатки, понимая, что уже слишком поздно, чтобы отправляться на поиски Дженни. Нужно разбудить Коннора и признаться, что она не уследила за его дочерью.

Кэт направилась к двери его комнаты и тихо постучала. Что если он не ответит? Должно быть, Коннор устал после поездки на рудники. Наверное, он слишком крепко спит и не слышит стука. Кэт не хотела снова врываться в его комнату, как в прошлый раз, когда Коннор напомнил ей, что это недопустимо.

Пока Кэт колебалась, Коннор распахнул дверь и недовольно пробормотал: