Тамара Лей - Звезда гарема Страница 36

Девушка отстранила его руку.

– Говори за себя, – проворчала она. – Откуда тебе знать мои мысли?

Просунув руку под одежду, он нежно обхватил ее грудь.

– А это и не обязательно, – произнес он, ощущая ее непроизвольную дрожь, – потому что я уже знаю твое тело и этого достаточно.

Александра даже не успела запротестовать, как Люсьен убрал руку, внимательно осмотрелся по сторонам и потащил ее через улицу и вниз по аллее. К счастью, Алжир большой город и в нем достаточно темных уголков, где можно укрыться.

Всю дорогу мужчина молил Бога, чтобы лошади не были обнаружены. Но даже если их не нашли, путешествие верхом представляло собой серьезную опасность, учитывая количество дней, что оно займет. И, что хуже всего, ему придется принимать во внимание отчаянное сопротивление Александры, не желающей покидать Алжир.

Проклятие! Он хотел сейчас не знать о ее происхождении. До того, как она сказала правду, он страстно желал увезти ее в Англию, а сейчас боролся с собой, чтобы не оставить девушку в арабском гареме.

Что мешало ему поступить подобным образом? Он задумался, а ответ созрел почти мгновенно. Хоть он и не хотел в этом признаваться, все же Люсьен испытывал к этой дерзкой, невыносимой рыжей девчонке больше, чем просто влечение. Мысль о том, что Александра когда-нибудь будет принадлежать ему, помогла выдержать экзекуцию в доме купца. И сейчас де Готье думал – если девушка останется с ним, это будет хорошая месть проклятым Байярдам.

Как будет приятно вернуть Байярду дочь, лишенную невинности. А если еще родится ребенок, муки старого Байярда будут невыносимы. Маленькие чертенята в душе Люсьена разделились на два лагеря: одни находили такой план отмщения великолепным, другие ему довольно аргументированно противодействовали.

Размышления де Готье едва не стоили ему жизни. Беглецы уже собирались перейти улицу, как он заметил в ее конце лошадь. Прыгнув в темноту, Люсьен прижал к себе девушку и сразу же спрятал ее лицо у себя на груди.

Он поразился, почувствовав, как она обмякла в его руках. Ее затрудненное дыхание свидетельствовало о том, что она находится на грани обморока. «Наверное, слишком сильно ее прижал, – подумал он, – удивительно, что бедняга не потеряла сознание».

– Оставь меня, Люсьен, – прошептала она, когда всадник приблизился. – Я только мешаю тебе. Ты ничего не приобретешь со мной.

– Если ты хочешь остаться в Алжире, – шепнул он ей на ухо, – воспользуйся данным судьбой случаем. Давай, Александра, позови его.

Девушка откинулась назад и посмотрела на едва различимое в темноте лицо. Окликнуть всадника ей очень хотелось, и она уже собиралась это сделать... Но ее поступок поставит под угрозу жизнь Люсьена, а этого она совсем не хотела. Нет, если ей удастся убежать от него, она сделает это, не подвергая опасности его жизнь. Несмотря на его обман, ложь и хитрости, она совершенно не желает его смерти.

Она вновь спрятала лицо на груди у де Готье и стала ждать, пока проедет всадник. Но человек не спешил проезжать, он остановил лошадь у входа в аллею, где они скрывались, и наклонился вперед, всматриваясь в темноту.

– Кто там? – последовал вопрос по-арабски. Немного отпустив Александру, Люсьен полез под халат и вытащил спрятанный там кинжал.

Всадник спешился, обнажил саблю и, после секундного колебания, шагнул в темноту.

«Сейчас прольется кровь», – думала Александра, дрожа от страха. Как только глаза мужчины привыкнут к темноте, он сразу же обнаружит их, прижавшихся к сосне.

Люсьен не хотел дожидаться такого исхода. Оттолкнув девушку, он пригнулся как дикая кошка и упал на мужчину.

Кусая кулак, чтобы не закричать, она смотрела, как две тени слились, превратившись в одну, слышала их тяжелое дыхание, ругательства, звуки ударов, но не могла определить, кто же побеждает.

– Боже, – молила она Господа, – защити Люсьена. – Хотя Александра не желала смерти слуге Рашида, она все же понимала, что кого-то надо принести в жертву. – Пусть это будет не Люсьен, – бормотала она.

Мужчины, рыча, катались по земле. Но борьба продолжалась недолго – вскоре один из них встал.

У Александры перехватило дыхание – это наверняка де Готье, его фигура.

– Люсьен, – выдохнула она, нерешительно шагнув вперед. – Это ты?

– Да, – мужчина взял ее руку. – Надеюсь, ты не разочарована?

– Разочарована? Боже, у меня камень с сердца упал. – Она едва подавила желание обнять победителя. Но поскольку они сейчас враги, сделать это будет неприлично.

– Он мертв? – задала вопрос девушка, когда они обходили лежавшее на земле тело.

– Я могу быть де Готье, – проворчал Люсьен, – но я не настолько жесток, чтобы оставлять человека мучиться.

Взяв Александру за талию, он посадил ее на лошадь убитого и вспрыгнул вслед за ней.

Люсьен знал о смертельной опасности путешествия верхом – они становились уязвимыми, но другого выхода не было, поджимало время. Люди Рашида сновали по всему городу, шансы беглецов добраться до ожидавших их лошадей сводились к нулю.

Так как аллеи были очень узкими и всадники рисковали застрять, Люсьен решил пробираться улицами, где практически было негде укрыться. Его так и подмывало пустить коня галопом, но он сдерживал себя, стараясь держаться ближе к домам, если навстречу кто-нибудь ехал.

Это путешествие показалось Александре вечностью. И вот, наконец, они покинули Алжир, а ее покинула надежда сбежать от Люсьена.

Глава 12

Весь следующий день и всю ночь беглецы провели в седле, останавливаясь только затем, чтобы дать отдых купленным по дороге лошадям и перекусить тем, что приготовил для них Халид.

Ехали молча, каждый думал о своем. Мысли Александры были поглощены скорбью о матери и планами отмщения Лейле, когда удастся побег от Люсьена, он же злился на себя и на нее.

На рассвете следующего дня они остановились передохнуть и де Готье решил, что лучше всего ехать ночью, дабы избежать встреч с людьми Рашида. Беглецы следовали старым разбитым караванным путем на запад, а затем повернули лошадей на север к спасительному скалистому побережью Средиземноморья. Там, в одной из пещер, молодые люди нашли пристанище на ночлег.

– Мне холодно, – произнесла Александра решив, что из двух причин, мешавших ей уснуть, эта наиболее приемлемая, хотя ужасные воспоминания о трагическом конце матери мучили ее сильнее, чем холод.

Люсьен рассмеялся. Он-то надеялся, что дело до этого не дойдет, по крайней мере пока. Мысль о близком соседстве с девушкой возбуждала его. И без того слишком мучительно оказалось делить с ней седло такое долгое время, но ехать ей одной на другой лошади он не мог позволить. Хотя следующий раз, когда они в полночь отправятся дальше, пусть Александра лучше едет рядом, чем сидит у него на коленях.