Фабио - Поверь в мою любовь Страница 37

– Не сейчас, – ответил Марко.

– Как это понимать?

Следующая фраза была для Марко, пожалуй, самой трудной.

– Дело в том, что я уладил вопрос о твоем замужестве.

– Что?! – воскликнула девушка, недоверчиво глядя на Марко, и вскочила с места.

– Сядь!

– Нет! Сначала объясни, что ты подразумеваешь под этим сумасшедшим заявлением!

– Сядь, и я все тебе объясню!

Кристина снова опустилась на диван, скрестив руки на груди, сердито посмотрела на Марко. Он нервно откашлялся.

– Когда я был в Чарлс-тауне, я встретил своих старых друзей из Венеции, семью Ренальди.

– И что из того?

– Это прекрасная и довольно состоятельная семья. У них есть сын, которому уже двадцать лет и которому нужна жена. Поэтому я и договорился о твоем браке с Витторио, после которого вы уедете с ним жить в Венецию.

Кристина снова возмущенно вскочила с места.

– Что? Ты договорился о моем браке с каким-то иноземцем и посылаешь меня жить на чужбину, даже не спросив моего согласия?

Поднялся с места и Марко, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

– Кристина, тебе будет гораздо лучше в Венеции.

– С таким же успехом ты мог бы послать меня к черту! Это ведь за тридевять земель отсюда! И я никогда тебя больше не увижу!

– Мы должны думать о том, что будет лучше для тебя.

– И ты думаешь, что будет лучше, если я стану совсем несчастной?

– Но ведь ты даже не видела этого молодого человека, – возразил Марко. – Его семья и он сам прибудут сюда через несколько недель.

– Они прибудут сюда? – повторила девушка в совершенном потрясении. – И ты даже не спросил о моих чувствах?

– Я уверен, что вы поладите с этим молодым человеком. Дай ему только шанс. Тебя будет ждать в Венеции прекрасная жизнь, жизнь, основанная на семье, обществе, церкви, культуре…

– Но мне ничего этого не надо! Мне нужен только ты!

– Кристина, – укоризненно признес Марко и с такой силой сжал кулаки, что ему стало больно, – этого влечения, которое существует между нами, просто не должно быть…

– Однако это не помешало тебе целовать меня с такой страстью! Как ты можешь так меня целовать и потом кому-то отдать!

Марко тяжело вздохнул.

– Я совершил ошибку.

– И не одну, – горячо воскликнула девушка. – Самая же большая твоя ошибка состоит в том, что ты решил выдать меня замуж за абсолютно незнакомого мне человека, к тому же иностранца, против моей воли.

– Кристина, ты не должна мне перечить в этом, – сказал Марко, снова начиная приходить в ярость. – А еще очень важно, чтобы мы произвели на Ренальди хорошее впечатление, когда они приедут к нам в гости.

При этих словах Марко у Кристины стали закрадываться невольные подозрения.

– Если, как ты утверждаешь, это исключительная во всех отношениях семья, почему она устраивает личную жизнь своего сына через какого-то пирата? И как, интересно, ты объяснил им: кто я такая?

«О, эта маленькая плутовка нащупала-таки самое слабое звено моего плана», – в отчаянии подумал Марко и, стараясь не встречаться с Кристиной взглядом, сказал довольно неуверенно:

– Вообще-то, они не знают, что я пират. Поскольку это благородная семья и внешние приличия играют решающую роль, я сказал им, что я владелец сахарной плантации, а ты, – он изо всех сил стиснул зубы, – моя племянница.

– Твоя племянница! – Кристина пришла в ужас от этих слов Марко и закричала на него: – Ты, который так жадно меня целует, собираешься теперь сыграть роль моего дядюшки? Но не порочно ли это?

– Кристина, мы не будем больше с тобой целоваться. Ты должна понять – я должен или выдать тебя замуж, или… – Марко посмотрел все же в глаза девушки и тихо простонал.

– Но почему ты так боишься любить меня? – не успокаивалась Кристина.

Марко подошел к ней и с силой сжал ее руки в своих. Глаза его блестели от избытка чувств.

– Ты хоть представляешь себе, что значит быть подругой пирата? Жить без него долгие месяцы? Каждый раз, когда он уходит в море, думать о том, что, возможно, последний раз видишь его живым? Остаться беременной и совершенно беспомощной? Я не могу повесить на тебя ярмо такой жизни, Кристина! Ты можешь иметь тело женщины, но у тебя по-прежнему невинное сердце ребенка, и любовь ко мне может просто убить тебя.

– Я женщина и ничего не боюсь!

– Что, если мы поженимся? – не сдавался Марко. – Что, если меня убьют? Кого ты будешь любить тогда? На кого будешь полагаться?

В глазах Кристины заблестели слезы, и лицо ее исказили такие муки, что сердце Марко едва не разорвалось на части, когда она прошептала:

– Я всю свою оставшуюся жизнь буду хранить в сердце любовь к тебе, а если к нам будет милостив господь Бог, я буду растить твоего ребенка.

Марко охватила волна злости и отчаяния. Пробормотав по-итальянски какие-то крепкие ругательства, он схватил вазу и швырнул ее в сторону камина. Ваза разбилась, чудом не угодив в Пэнси, которая с громким визгом подскочила с места, словно ужаленная.

Испугавшись вдруг внезапно нахлынувших на него чувств, Марко резко обернулся и успел заметить ошеломленное и перепуганное выражение на лице Кристины. О Боже, что он наделал? Смутил ее. Напугал до смерти.

Марко хотел было подойти к девушке, но было уже слишком поздно: она пулей вылетела из комнаты.

Он повернулся, чтобы успокоить все еще шипящую Пэнси.

– Пэнси…

Но гепард еще громче на него зашипел и выбежал из комнаты вслед за Кристиной.

Марко тяжело опустился в кресло и закрыл лицо дрожащими руками. Он не мог пойти сейчас за Кристиной. Если он это сделает, то уже через неделю она станет его женой.

Глава 14

Разговор Марко с матросами получился куда более удачным, чем с Кристиной. На следующее утро, как он и велел, перед его домом собралась шумная толпа матросов; пришли все пятьдесят человек. Поскольку обычно пираты занимались на острове кто чем хотел, многие из них выразили свое недовольство и возмущение этим дерзким посягательством на их свободу.

Когда Марко вместе с Джузеппе и Пэнси вышел на крыльцо, его взору предстала следующая картина: матросы, собравшиеся тесным кружком, кричали, улюлюкали, топали ногами и громко хлопали в ладоши; в центре же этого круга, пьяно шатаясь, отплясывал джигу толстяк Патрицио, а рядом с ним стоял аккомпанировавший ему на скрипке Аго. Окинув взглядом весь этот шумный балаган, Марко тяжело вздохнул. Он мрачно смотрел на своих матросов, многие из которых были загорелыми и бородатыми, в тюрбанах, с серьгами и другими украшениями. Господи, да они выглядят ничуть не хуже шайки воров! Неужели то, что он задумал, осуществить, будет невозможно?