Элизабет Торнтон - Полюби дважды Страница 37

Глядя на Адриана, Лукас подумал, что, возможно, ошибался, слишком многое принимая за очевидное. Казалось, Адриан прожигал жизнь, ни на что не обращая внимания, всегда веселый, всегда с улыбкой на лице. А ведь под этой беззаботной маской скрывался язвительный и весьма проницательный ум.

Адриан притворно вздохнул.

— Но это еще не конец света. Сердце разбить нелегко. Теперь я, по крайней мере, знаю, что оно у меня есть. — На его лице снова мелькнула улыбка, но тут дверь открылась, и в бильярдную вошел Руперт. — А вот и наш друг Руперт, — громко возгласил Адриан и добавил: — Мы тебя заждались.

Руперт приветствовал друзей кивком головы.

— Я знал, где вас искать, — заявил он.

— Ну, разумеется, мы же старые чудаки, как говорит Перри, и наше поведение легко предсказать, — губы Адриана улыбались, но глаза по-прежнему оставались серьезными.

— Что-то случилось, Руперт? — обратился Лукас к другу.

— Да нет, ничего особенного, — спокойно ответил хозяин дома. — Просто твоя матушка хочет поговорить с тобой.

Лукас уже не слушал, он почти выбежал в коридор. Под дверью бильярдной его ждала мать.

— Я беспокоюсь о Джессике, — поспешно произнесла она, подняв на Лукаса встревоженный взгляд. — Я давно ищу ее и не могу найти в этой толпе.

— Может, она в саду смотрит фейерверк? — предположил лорд Дандас, чувствуя, как тревога медленно поднимается в груди.

Розмари покачала головой.

— Нет. Я только что оттуда, — возразила она. — Белла сказала, что видела ее с каким-то молодым человеком, но не знает, кто он такой.

— Как это — не знает? — сердито отозвался Лукас. — Белла не знает, кого пригласила на бал?!

— Видимо, не знает, — Розмари попыталась вступиться за Беллу. — Наверное, нет серьезных причин для беспокойства. Возможно, они гуляют где-то в саду. Дорожки хорошо освещены, и везде полно народу…

Мать Лукаса усилием воли сохраняла спокойствие, но тревогу ее выдавал беспокойный взгляд.

Адриан и Руперт, покинувшие бильярдную вслед за Лукасом, увидели, как их друг быстро уводит мать куда-то в глубь дома.

— Ты случайно не знаешь, — обратился Руперт к Адриану, — из-за чего весь этот переполох?

— Конечно, из-за Джессики Хэйворд, — с улыбкой ответил Адриан. — Кто же еще может заставить Лукаса потерять самообладание?

— Я не понимаю, что его привлекает в этой девушке, — медленно произнес Руперт и, озабоченно глядя на Адриана, вдруг предположил: — А ты не думаешь, что, возможно…

— Я думаю, — ответил Адриан, оборвав друга на полуслове, — что ничего не думаю. Лучше пойдем посмотрим, куда Лукас с матерью побежал.

На террасе они встретили Перри, который вместе с друзьями только что оставил игру в карты и выглядел весьма довольным собой.

— Что-то случилось? — осведомился Перри, про себя отмечая странное выражение на всегда веселом лице старшего брата.

— Ничего, — на ходу бросил Адриан, едва не таща за собой Руперта.

— Он, как всегда, груб со мной, — пробормотал Перри, глядя вслед удалявшимся друзьям, постоял еще немного, а потом поспешил за ними.

Лукас почти выбежал на дорожку, ведущую к небольшому павильону. В саду было несколько хорошо освещенных тропинок, по которым прогуливались многочисленные пары, и Лукас послал друзей поискать там Джессику. Дорожка, которую выбрал он, была самой длинной и заканчивалась у павильона. Руперт построил его на краю крутого обрыва, откуда открывался великолепный вид на окрестные холмы. Даже ночью оттуда были видны огни Челфорда, мерцавшие далеко внизу. Лукас считал, что павильон в глубине сада самое подходящее место для мужчины, который решил позволить себе кое-какие вольности с женщиной.

Пока для беспокойства причин не было, и Лукас не понимал, что же так сильно тревожит его, но тревога нарастала, и молодой человек не мог справиться с предчувствием беды.

Ему было все равно, кто сопровождал Джессику в саду, лишь бы этот человек ограничился поцелуем. Однако спутник девушки мог поверить сплетням и решить, что Джессика является легкой добычей. Если это так, то Лукас переломает мерзавцу кости.

— Джесс! — громко позвал лорд Дандас. — Джесс!

Он твердил и твердил себе, что с девушкой не может случиться ничего плохого, и все же страх за нее вызывал внутреннюю дрожь. Сердце колотилось, как бешеное, когда Лукас представлял себе, что может произойти, если он опоздает. В конце концов молодой человек бросился бежать.

Вскоре он добежал до открытого со всех сторон темного павильона. Внутри никого не было, всегда горевший в беседке фонарь исчез. В нескольких шагах от павильона вдоль крутого обрыва тянулась изгородь из густого колючего кустарника.

Лукас подошел и поглядел вниз. Из темноты не доносилось ни звука. Лукас понимал, что Джессика не могла туда упасть, разве только если кто-то заставил бы ее перелезть через изгородь. Но кусты не ограждали дорожку вдоль всего обрыва, а лишь поблизости от павильона, и в груди у Лукаса похолодело от ужаса. Всматриваясь в темноту, он пытался уловить любой звук, стон, шепот.

— Джесс! — позвал он снова и стал спускаться по крутому откосу.

То, что он увидел, потрясло его до глубины души. Над Джессикой, прислонившейся спиной к огромному валуну, скрывавшему ее от взгляда сверху, склонялся сэр Мэтью Пейдж с фонарем в руке.

— Что вы с ней сделали?! — не владея собой, заорал Лукас. — Оставьте ее в покое!

Сар Мэтью выпрямился. Лукас уже спрыгнул в небольшую ложбинку, в которую упала Джессика, и опустился на колени возле девушки. Она подняла на него глаза, полные страдания. Из уголка рта сочилась кровь; все лицо было исцарапано, а платье, которым она так гордилась, напоминало кучу грязных лохмотьев. На ногах не было туфель.

— Я был в павильоне, когда услышал стоны. Мне показалось, что это стонет раненое животное, и я, взяв фонарь, спустился вниз, чтобы посмотреть, что случилось. Вы спустились следом за мной, — сказал сэр Мэтью.

Лукас не стал ему отвечать.

— Все в порядке, Джесс, — успокаивающе прошептал он, склоняясь над девушкой. — Теперь я здесь, и тебе ничто не угрожает.

Не раздумывая, он принялся ощупывать ее, проверяя, целы ли у нее руки и ноги. Она застонала, когда он дотронулся до ее левого запястья, и громко вскрикнула, когда он легонько нажал ей на грудь. Поняв, что у нее сломана рука и повреждены ребра, Лукас с отчаянием посмотрел на сэра Мэтью.

— Оставьте мне фонарь и возвращайтесь в дом. Поскорее найдите доктора Вейла и ведите его сюда, — сказал молодой человек. — Совсем недавно я видел доктора за карточным столиком, — пояснил он и добавил: — У нее, кажется, сломана рука и ребро. Скажите доктору, что я послал за ним.

Сэр Мэтью открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Лукас остановил его:

— Поторопитесь, прошу вас. Мы с вами обязательно поговорим позднее.

Больше не обращая внимания на пожилого джентльмена, он снял сюртук и укутал в него Джессику. Она тихо застонала.

— Я понимаю, я все понимаю, тебе больно, — мягко произнес он, — но я боюсь, что ты можешь простудиться. Джесс, я должен спросить: он изнасиловал тебя?

Девушка медленно покачала головой.

Лукас готов был поверить ей. Несмотря на то, что платье Джессики превратилось в лохмотья, ее нижнее белье осталось целым. Он проверил это, когда ощупывал ее. Он не смог удержаться, чтобы не убедиться в этом.

— Кто это был, Джесс? — тихо спросил он. — Как его зовут?

Джессика не знала, ответила ли она Лукасу или нет. Оказавшись в безопасности, она больше всего хотела погрузиться в благословенное забытье, где нет ни боли, ни страха. Но пока она не осмеливалась расслабиться, потому что еще не все кончилось. Она явственно ощущала его присутствие.

— Родни Стоун, — услышала она, как Лукас повторил ее собственные слова, а потом спросил: — Что он сделал, Джесс? Расскажи мне, что случилось?

— Он хотел заманить меня в свой экипаж, но я вырвалась и убежала от него. Он преследовал меня, — тихо ответила она и вдруг разрыдалась. — Если бы вы не пришли, он бы похитил меня.

— Теперь все в порядке, Джесс. Тебе больше нечего бояться, — успокоил он девушку. — Этот мерзавец, наверное, сбежал, но завтра я найду его и…

Она не слушала Лукаса. И думала не о Родни Стоуне. Всем ее вниманием владел Голос. Его ярость несколько утихла, и теперь она с трудом улавливала его мысли.

А потом Голос исчез так же внезапно, как появился, но остались другие голоса, проникавшие в ее сознание. Голосов становилось все больше, но громче всех звучал голос Лукаса.

— Господи, доктор, вы, кажется, привели с собой целую толпу зевак! — Лукас раздраженно рассматривал любопытных, которые собирались у края обрыва. Многие из них стали спускаться вслед за сэром Мэтью и доктором Вейлом.

— Отойдите, посторонитесь, — сердито требовал доктор, расталкивая людей локтями. — Отойдите, расступитесь, дайте мне заняться делом!