Джулианна Маклин - Плененная горцем Страница 37

Амелия сделала еще один глоток. Ей начинал нравиться тонкий, едва уловимый аромат, скрывающийся под крепостью напитка.

— Но как насчет того, что хорошо, и того, что плохо? — уточнила она. — Он тебя этому учил? Или под его руководством ты готовился только к тому, чтобы сражаться и выживать в горах?

На мгновение он задумался над ее словами.

— Сложный вопрос, девушка. Я не могу сказать, что мой отец всегда совершал только хорошие поступки или пытался внушить мне сколько-нибудь последовательный моральный кодекс. Более того, мне известны случаи, когда он нарушал общепринятые правила. Но, возможно, я это понимаю, потому что мама учила меня мыслить. Она была философом и сделала таким же меня. Мой отец, напротив… — Он помолчал. — Он был просто воином. По большей части он представлял собой грубую силу, не слишком контролируемую совестью.

Просто воином… Не слишком контролируемую совестью…

Эти слова потрясли Амелию.

— Да, твоя жизнь оказалась под влиянием двух различных мировоззрений. Они оба сыграли свою роль в том, что ты являешь собой сегодня.

За последние несколько дней она и в самом деле видела его с самых разных сторон. Она видела доброго и сочувствующего Дункана, ласково ерошившего волосы мальчонки, а незадолго до этого была свидетелем неукротимой ярости Мясника. Она видела, как он швырнул в озеро офицера английской армии, а затем погнался за ним, стремясь его убить.

Где-то вдали завыл волк, затем совсем рядом послышалась какая-то возня. Эти звуки заставили Дункана насторожиться. Он поднял пистолет, лежавший рядом с ним на траве, взвел боек и поднялся на ноги. Амелия осталась сидеть, глядя на него снизу вверх.

Он медленно вытащил из сапога кинжал и подал его ей.

Она вопросительно посмотрела на него. Их взгляды встретились, и в глазах обоих вспыхнула темная решимость. Амелия крепко стиснула рукоять клинка. Он протянул ей свое оружие, чтобы она смогла защититься, если с ним что-то случится, или помочь ему, если возникнет такая необходимость. Он ей доверился.

Дункан указал на высокий камень, возле которого они расположились, предлагая ей спрятаться за него. Она молча ушла от потрескивающего костра в темноту. Он долго стоял, повернувшись к ней спиной и вслушиваясь в звуки ночи.

Вскоре снова раздался волчий вой, но на этот раз зверь был так далеко, что его голос казался скорее эхом. Возможно, он доносился с противоположного горного хребта. Амелия уже решила, что опасаться им нечего, как вдруг в траве послышался шорох.

От ужаса у нее будто что-то взорвалось в животе. Неужели на этих нагорьях опасность подстерегает со всех сторон?!

Дункан пригнулся и вытащил из-за пояса секиру. Амелия заползла за скалу.

Что, если это дикий кабан? Или вражеский солдат?

Возможно, ей следовало молиться о том, чтобы увидеть человека в красном мундире, шагающего к ним с заряженным мушкетом и привинченным штыком, готового вступить в бой, но после случая у озера она уже ни в чем не была уверена. Она понимала только то, что Дункан стоит между ней и каким-то непрошеным гостем и что, каковы бы ни были его мотивы, он готов положить жизнь, защищая ее.

Высоко над головой ярко сияла луна, и склон холма был отчетливо виден. Выглядывая из-за камня, Амелия пристально вглядывалась во мрак.

Наконец нарушитель спокойствия достиг вершины холма и уселся на землю футах в десяти от Дункана, глядя на него в упор и не проявляя ни малейших признаков волнения или агрессии.

Глава двенадцатая

— Не двигайся, — произнес Дункан, не опуская оружия.

Амелия сидела на корточках, спрятавшись за скалой и наблюдая за этой удивительной встречей. Сердце неистово билось в грудной клетке.

— Что ей нужно? — шепотом спросила она.

— Ей любопытно.

Прямо перед Дунканом сидела белая волчица.

Ни один из них не шевелился. Горец стоял, опершись одним коленом на землю. В одной руке он держал пистолет, дуло которого было направлено в грудь острозубому зверю, а пальцы другой сжимали рукоять секиры. Амелия подозревала, что он был готов в любое мгновение ее метнуть, если бы волчица захотела на него прыгнуть. Но ничего не происходило. Наконец Дункан медленно и осторожно сел на пятки и опустил оружие.

Волчица тяжело дышала, выпуская клубы пара в холодный ночной воздух. Вдруг она закрыла пасть и повернула голову, внимательно прислушиваясь к каким-то звукам. Решив, что эти звуки не опасны, она снова открыла пасть и начала фыркать. Спустя какое-то время волчица облизнулась, легла, положив морду на передние лапы, и снова уставилась на Дункана умными глазами, время от времени моргая, но не спуская с него взгляда.

Амелия вышла из-за скалы. Дункан не стал возражать, и, приблизившись к нему, она опустилась рядом на колени. Волчица подняла голову и принюхалась, затем снова села. Неожиданно она вскочила, развернулась и потрусила вниз по холму.

Амелия с облегчением выдохнула.

— Мне почудилось или все это произошло на самом деле?

— Произошло на самом деле.

Еще несколько минут они сидели, молча глядя туда, где только что исчезла волчица. Было по-прежнему тихо, не шевелилась ни одна травинка.

— Но почему она на нас не напала? Если бы она испугалась или захотела пообедать нами, то зарычала бы или попыталась напугать нас, разве не так?

— Могу предположить, что у нее было полное брюхо.

— Понятно. — Амелия помолчала. — Значит, если она вернется утром, у нас все еще будет шанс стать ее завтраком?

Он сунул секиру за пояс и встал.

— Вполне возможно.

Горец протянул девушке руку. Амелия взяла его за пальцы, и он рывком поставил ее на ноги. Одновременно она ловким незаметным движением спрятала нож в складках своей юбки.

— Скажи, Дункан, тебе не пришло в голову просто ее застрелить? Эллиотт, наверное, был бы тебе благодарен.

— Я думаю, что, окажись этот парень на моем месте, ему тоже было бы сложно это сделать.

Амелия снова посмотрела туда, куда убежала волчица.

— Она красивая, правда?

— Да.

Ощутив на себе горячий взгляд Дункана, Амелия заглянула в бездну его синих глаз и почувствовала, что захмелела. Налетел легкий ветерок — первое дуновение за эту ночь — и пошевелил ее юбки. Она отвела с лица прядь волос.

— Давай вернемся к костру, — предложил он.

Раздвигая высокую траву, они вернулись в свой маленький лагерь, и горец разостлал на земле меховую подстилку.

— Сегодня ты будешь спать со мной, — сказал он, — потому что она может вернуться.

Если бы не волчица, Амелия стала бы возражать, но она понимала, что иначе не заснет вообще. Возможно, виски позволил ей расслабиться и почувствовать себя спокойнее, да и нож, который она продолжала сжимать в руке.