На пороге прошлого - Юлия Цыпленкова Страница 37

Иртэген опустел. Его не наполняла суета, смолкли человеческие голоса, и только живность, оставшаяся на подворьях, клекотала, блеяла и подвывала. Негромко. Животные продолжали свое повседневное существование, но без людей, потому что хозяевам ныне было не до них.

Впрочем, исчезли не все люди. Ягиры, оберегавшие сегодня столицу, никуда не ушли. Они стояли на своих постах и честно несли службу. Вскоре им разнесут еду, приготовленную для празднества, но полюбоваться на чужое веселье смогут лишь те, кто стоял на стене со стороны поляны. Воины же, охранявшие дом дайна, не увидят и этого, но после непременно послушают со скрытым любопытством и удовольствием.

Что до остальных иртэгенцев… Пока негромкий рокот их голосов мы услышали, еще не покинув пределов нашей столицы. И мне вспомнилось, как год назад вот так же мы шли по пустым улицам. Тогда еще гости, которых заманили на праздник обманом. И если шаманка была почитаема тагайни, то я оставалась всего лишь загадочной пришлой с зелеными глазами пагчи. Впрочем, об этой своей «особенности» я узнала на следующий день, а в этот день, год назад, был лишь праздник и Танияр…

Повернув голову, я посмотрела на мужа, и он, почувствовав мой взгляд, ответил теплой улыбкой. Хорошо… Как же всё хорошо! Год назад – пришлая, сегодня «наша Ашити», дайнани, а главное, жена самого восхитительного мужчины Вселенной, о котором только можно мечтать. А завтра я сделаю ему самый лучший подарок, на какой способна женщина, – рожу его продолжение, его наследника… нашего сына.

– Боги, как же я счастлива! – вырвалось у меня от переполнивших вдруг чувств, и почувствовала, как рука Танияра, лежавшая на моей талии, прижала меня к нему чуть сильнее.

Я вновь посмотрела на мужа, и он негромко ответил:

– Я тоже, свет моей души, я тоже.

Магистр вновь тактично остался глух и нем, а мама едва приметно приподняла уголки губ, так и не повернув головы. Только Сурхэм не стала прятать одобрительной и даже горделивой улыбки. Но она имела на это право, как член нашей пока еще маленькой семьи… Я сказала – маленькой? Ах, какая несправедливость!

Наша семья была вовсе не мала. У нас были Эчиль, Архам и пять его дочерей. Была мама Ашит и магистр Элькос. А еще Юглус и Берик, ставшие нам… мне много ближе, чем простые телохранители. Ну и разумеется, наша дорогая ворчунья Сурхэм. И это только те, кто жил в мире Белого Духа.

Но ведь еще оставались и родственники, скрытые от нас пеленой Мироздания. Мои родители, сестрица с супругом и их дети, род Доло со всеми своими ветвями и ответвлениями. Да даже род Гендриков, из которого происходил Элдер! А еще мой дорогой друг и названый брат Фьер Гард со своим семейством и, конечно же, проныра Нибо Ришем. И пусть только несколько человек знали, что мы существуем где-то неподалеку относительно бескрайней Вселенной, но отрицать и эту часть нашей семьи было непозволительно.

А еще оставались те, кто были нам близки, хоть и не имели ни кровного, ни душевного родства, но оставались нашими друзьями. И они ожидали нашего появления на большой поляне, где праздник лета уже вступал в свои права, и мы поспешили за ним, чтобы не томить наших подданных и попросту милых моему сердцу детей Белого Духа.

И когда мы шагнули на поляну, люди поднялись с уже занятых мест и, развернувшись к нам, склонили головы, приветствуя дайна, дайнани и вещую. Я дарила людям свет своего сердца, щедро лившийся через улыбку. В эту минуту меня переполняли радость и счастье, и не поделиться ими было невозможно. Иначе меня попросту бы разорвало от распиравших чувств.

Сурхэм вскоре отстала. Она устроилась рядом со своей заклятой подругой Тамалык и, кажется, была этому только рада. Еще бы! Им всегда было о чем поспорить, поругаться и продолжить делиться сплетнями. Впрочем, сегодня тишине не было места, как и ссорам. Люди были заметно оживлены. Они этот праздник любили и начинали ждать, едва он заканчивался.

А среди белокурых голов за одним из столов были хорошо приметны и жгучие брюнеты – пагчи, кто пришел на праздник. Но более всего меня порадовало, что они не сидели сплоченной группой среди тагайни, а перемешались с ними, и за тем столом, как и за другими, царило веселье. Туда же шагнули и охотники-кийрамы, как только им махнули рукой. Улбах с братом и женами, разумеется, продолжили путь с нами.

Мы приблизились к тому же столу, к которому подходили и год назад. Но тогда мы лишь приветствовали каана, а ныне занимали главные места. Но и Архам со своим семейством тоже был здесь, правда, теперь как брат и правая рука дайна. И Илан сидел с нами, как советник дайна, и Хасиль с ним. А вот Нихсэту места пока не было, он не являлся ни родственником, ни советником правителя. Но если его брат был прав и этот тагайни покажет себя, то однажды и он окажется рядом со своим повелителем.

Что до Эгчена, то он ушел к ягирам, как велела традиция, но там занял место во главе стола, как байчи и советник. Балчут, глава пагчи, и его жена Учгей расположились за нашим столом, а дети, пришедшие с родителями, уже носились шумной ватагой вместе с детьми иртэгенцев, на равных участвуя в их игрищах. И было безумно радостно видеть это единение народов, некогда тесно соседствовавших друг с другом, а после разделенных по пока неизвестной причине.

Поприветствовав тех, кто находился за нашим столом, мы прошли к своим местам. В центре, разумеется, сидел Танияр. По правую руку от него оказался брат с семьей и прочие тагайни, о ком я уже успела сказать, кроме пагчи. И там же устроились и Кхыл с женой.

По левую руку от дайна села я, рядом со мной мама, а за ней магистр. Улбах с женой устроились между магистром и пагчи. А чтобы мы все были хорошо видны друг другу, как и прочим айдыгерцам, я при подготовке велела поставить наши столы подковой, на вершине которой оказались мы с Танияром.

Не терплю, знаете ли, выворачивать голову. Хоть Совет, хоть празднество, но удобство должно было стоять на первом месте. О, разумеется, я ведь не пояснила, к чему были эти нововведения в установке главного стола. А дело как раз в том, что он главный, и потому все располагались