Барбара Картленд - Неотразимый Кавалер Страница 37

При этих словах она проницательным взглядом посмотрела на Кларинду и заметила легкий румянец, заливший ее щеки.

— Его светлость из вежливости сказал что-то общепринятое, пока встречал гостей, — призналась девушка, — но не пригласил меня танцевать.

— Мне всегда говорили, что у моего внука укоренившаяся неприязнь к прыжкам в танцевальном зале, — сказала маркиза.

— Он танцевал с леди Ромейн, — ответила Кларинда.

— Если это и так, я уверена, не он стремился к этому, — воскликнула маркиза. — Эта самовлюбленная требовательная женщина — самое упрямое и настырное создание! В мое время женщины ждали, чтобы за ними гонялись, они не заставляли мужчину чувствовать себя лисой, бегущей в поисках укрытия.

Кларинда засмеялась, она не смогла удержаться. Ее всегда приводила в восторг едкая ирония маркизы.

— Она выглядела очень красивой, — заметила девушка.

— Это дело вкуса, — резко возразила маркиза. — Идите и отдохните, дитя. Я хочу, чтобы вы сегодня вечером выглядели бы наилучшим образом во время вашего первого визита в Карлтон Хауз.

Кларинда послушно направилась в свою спальню, но она не сразу позвонила, вызывая Розу. Девушка посидела перед зеркалом, разглядывая себя, отмечая, как красно-золотые волосы обрамляют ее лицо, как нежная голубизна платья оттеняет белизну кожи.

Казалось невероятным, думала она, что это — та самая Кларинда Вернон, девушка, которая стеснялась своих убогих нарядов, которая годами не покупала новых платьев, которой приходилось латать и штопать все предметы своего туалета. Теперь ее гардероб был полон новых нарядов всех сортов и видов — все чрезвычайно дорогие, все по самой последней моде.

Хотя ей нравилось обладать всем этим, Кларинда не могла не вспоминать мучения, которые ей пришлось перенести в первую неделю пребывания в Лондоне. Ей приходилось часами стоять неподвижно, пока на ней накалывали ярды материи.

Кларинда ездила от магазина к магазину, а маркиза покупала — несмотря на возражения девушки, вызванные чувством вины, что она так много на себя тратит — покупала, казалось, целую лавину шляп, сумочек, накидок, туфель, перчаток и шалей.

Однако результат — ей пришлось признать — оказался поразительным. Кларинду провозгласили красавицей с первого момента, как она вошла в высший свет.

Хотя девушка и пыталась с иронией говорить себе, что все это было вызвано лишь тем, что ее объявили наследницей, ей пришлось признать, что внешне светское общество было очаровательным и в высшей степени занимательным.

У Кларинды просто не было времени на размышления. Если она не покупала платья и не брала уроки танцев, она вместе с маркизой все равно была занята буквально каждую минуту.

Кроме балов, были еще приемы, ассамблеи, менее многолюдные собрания, где люди беседовали и слушали музыку; обеды, ужины, а также время, потраченное на приемы многочисленных посетителей, которые наносили визиты вежливости маркизе, не отрывая восторженных глаз от Кларинды.

— Когда джентльмены делают мне комплименты, — сказала девушка маркизе вскоре после приезда в Лондон, — я не могу избавиться от мысли, что они смеются надо мной. Я не привыкла к лести.

— Вы должны учиться принимать комплименты достойно, — убеждала ее маркиза.

— Я стараюсь, — призналась Кларинда, — хотя иногда мне хочется расхохотаться. Когда молодые люди цветисто распространяются о моих бровях или форме моего носа, я не могу избавиться от чувства, что их слова звучат глупо.

— Вы привыкните к этому, — мудро заметила маркиза, и после целого месяца, проведенного в Лондоне, Кларинде пришлось признать, что старая леди была права!

Девушка начала находить, что принимать комплименты, которые шептались в ее ухо на каждом балу, очень просто; она привыкла видеть восторженное выражение на лицах мужчин, подносящих ее руку к губам; она научилась деликатно отказываться от предложенной руки и сердца, если только мужчины не были слишком настойчивыми или толстокожими, чтобы понять намек.

Единственным, что не переставало удивлять ее, было то, что она так мало виделась с лордом Мельбурном. Девушка с трудом могла понять, что, живя в доме мужчины, который был не только его хозяином, но и ее опекуном, она, тем не менее, практически не имела с ним прямых контактов.

Встречи их всегда происходили в присутствии других людей: или рядом находилась маркиза, или за столом были гости. Даже когда лорд Мельбурн сопровождал Кларинду на званые обеды, девушке казалось очень необычным, что он никогда не садился за стол рядом с ней и никогда не приглашал ее танцевать.

Когда они только приехали в Лондон, Кларинда была очень рассержена на лорда Мельбурна, и ей казалось, что придется непрерывно ссориться с ним, вести непрерывный словесный поединок, вызванный его властным собственническим поведением.

Однако ее предположения не подтвердились, и Кларинде не приходилось спорить с лордом Мельбурном ни по какому поводу.

Он вел себя учтиво, но как-то отрешенно и безучастно; а девушка чувствовала, что должна была быть ему благодарна за то внимание, которым она наслаждалась в Мельбурн Хаузе. Но сейчас она чувствовала, что, наверное, он умышленно старался не оставаться с ней наедине.

Время от времени она получала от его светлости послания, переданные через его бабушку. Именно так Кларинда узнала, что в том случае, если ей сделают нежелательное предложение, ей стоит только отослать джентльмена к опекуну, и лорд Мельбурн похоронит все его надежды получить руку девушки.

Кларинда обнаружила, что единственным способом связаться с лордом Мельбурном в таких случаях было написать ему записку, и частенько по утрам перед тем, как отправиться с маркизой на развлечения, девушка доставала лист писчей бумаги и выводила на нем изящным почерком:

«Лорд Уилмот навестит вас сегодня, милорд; у меня нет желания принимать его предложение».

Или:

«Возможно, капитан Чарльз Калдингтон попросит вашу светлость позволения встретиться со мной наедине; пожалуйста, откажите ему».

Лорд Мельбурн никогда не отвечал, но Кларинда заметила, что перед молодыми людьми, которые ей не нравились, закрывались двери их дома, и даже когда они встречались на других приемах, те больше не делали попыток приблизиться к ней.

Кларинда видела, что лорд Мельбурн чрезвычайно умело справлялся со своими обязанностями опекуна, но в то же время ей казалось, что он не испытывал желания общаться с ней лично.

До приезда в Лондон Кларинда только об этом и мечтала бы; однако теперь столь безучастное отношение милорда задевало девушку, хотя она и не признавалась себе в этом.